Русалки. Выбор

В исполнении Анхеля это выглядело иначе, чем помнил Григорий. Не принуждение, хуже которого только захват тела нереидом, и упоение собственной властью, а приказ, единственная цель которого помочь. И это действительно помогло. Света даже задышала иначе.

Света

После чрезмерной для восстанавливающегося организма нагрузки первых суток следующие несколько я в основном спала. Не знаю, приложил тут свою руку Освейн или нет, но целителя моя сонливость не удивляла.

— Госпожа Анастасия!

Восклицание подруги заставило меня вынырнуть из серого марева очередного сна.

— Вероника, — радости от встречи в голосе гостьи не звучало. — Рада, что ты цела, несмотря ни на что. Света спит?

— Уже нет, — проворчала я, с трудом открывая глаза. Из-за балдахина я их не видела, да и звуки он приглушал, но не настолько, чтобы не слышала вовсе.

— Вероника, ты не оставишь нас?

Послышались шаги, хлопнула дверь. Прабабушка отодвинув штору, присела на край постели. С минуту внимательно смотрела вроде бы и на меня, а вроде и нет — явно изучала поле. Я ей не мешала.

— Собственного поля у тебя почти не осталось, — констатировала обладательница двух даров. — Большая часть того, что сейчас у тебя есть — заёмное.

Заверила:

— Оклемаюсь, — я уже поняла, что появилась целительница именно затем, чтобы проверить, что со мной. А ведь ей самой сейчас было непросто: от Освейна я уже знала, что на той подлодке свои жизни оставили все, кроме нас с Вероникой.

— Не скоро, — судя по взгляду снова вернувшаяся к магическому зрению. — Храмовая часть усваивается плохо. Видимо, сказывается происхождение их поля.

Но я едва обратила внимание на её слова: своё состояние меня в этот момент мало интересовало.

— Что с Марианским?

— А ты не знаешь?

Нехотя признала:

— Я, скажем так, была не в том состоянии, чтобы мне сообщали новости. Или чтобы я была способна их воспринимать. Освейн сказал только, что город эвакуировали.

— Влад, — тут голос целительницы сорвался, но почти сразу она продолжила, — видел в полуреальности падение Марианского, но видел и решение проблемы. Владимир с Илиной приняли меры. Марианский был эвакуирован в карман реальности вроде этого, — она обвела рукой окружающее нас пространство.

— Владислав Владимирович…

— Ожоги были слишком тяжелыми, вдобавок вызванными божественной магией. Ни один смертный целитель вылечить подобное не способен, — целительница горько вздохнула.

— Я… Я пыталась, правда, — горло сдавило, по щекам потекли слёзы. Усилием воли заставила себя собраться. Не время. — Я сразу же ударила мерфитской магией, но, видимо, опоздала. Тот храмовик… он был сильным, слишком сильным. Щит Владислава Владимировича, он… не выдержал. Мой-то держал Асавен, если бы не он… — договорить я не смогла.

Но целительница поняла:

— Ты сделала всё, что могла, чтобы помочь.

— Я могла бы использовать мерфитскую силу раньше… Не доводить до такого…

— Уверена? Я видела память твоей подруги — лисаре считали её, ещё пока ты была без сознания — тот выплеск был слишком силен для тебя. Вполне вероятно, что ты смогла использовать такой поток силы только из-за того, что сознательный контроль отключился. Так что ты сделала все что могла, Света. Ты отомстила за Влада.

Лучше бы я этого не делала. Все равно это не помогло. А Асавен погиб. Вслух я говорить этого не стала, но целительница, кажется, все поняла по лицу.

— Не вини себя. Не нужно. Не по твоей вине он оказался там. И не по твоей вине погиб. — Помолчав, добавила: — Поверь, он понимал, что может умереть, когда в это ввязывался. Они все это понимали.

— Да, но…

— Кто знает, что было бы, не уничтожь вы нападавших.

— Купол всё равно рухнул.

— Рухнул, — согласилась Анастасия. — Но благодаря вам они не стали стрелять по временным, тем самым дав время для эвакуации, и не успели узнать о существовании кармана.

Я понимала, что она наверное права, но принять это.

— Иди сюда, — предложила она, а потом и вовсе сама притянула меня к своей груди. Я спрятала лицо на плече родственницы и дала волю слезам. Кажется, она втоже плакала.

— Ну! Устроили тут потоп, — проворчал Освейн, плюхаясь с другой стороны постели. — Госпожа Лайон, я, кажется, просил вас её не нервировать? Сами теперь успокоительное творить будете. Хотя… вам самой не помешает.

Несколько слов и на меня опустился привычный полог мощного успокоительного. На Анастасию, судя по её реакции, тоже.

— Насколько сильно эта выходка отодвинет Светину стабилизацию? — прежде чем целительница опомнилась, спросил у неё коллега.

— Сложно сказать, — не сразу отозвалась явно не ожидавшего этого вопроса женщина. Снова посмотрела на поле. — На пару лет однозначно: всю накопленную энергию она сожгла.

— Какое это сейчас имеет значение? — меланхолично поинтересовалась я. Последнее время успокоительные часто вызывали у меня подобные настроения. — Асавен мертв, Владислав Владимирович тоже. Андре в откате. Так какая разница, когда я стабилизируюсь? Годом раньше, годом позже…

— Это то, о чем я думаю? — прабабушка хмурилась.

— Побочные эффекты, — кивнул Первый Лорд. — Пора отучать её от успокоительных.

Не прошла меланхолия и после ухода Анастасии: сама того не желая, прабабушка разбередила свежую рану. Вероника пыталась растормошить меня разговорами, едой, нехитрыми развлечениями вроде маникюра, но я только отмахивалась. Видела, что она хочет как лучше, но идти навстречу не хотела. Злобный червячок где-то внутри шептал: «Это из-за неё ты туда перенеслась. Это из-за неё поставила под удар свою и Асавена жизни». Разумеется, озвучивать это и упрекать Веронику я не собиралась: в конце концов, если разбираться, её в это втянули против воли и вообще-то из-за меня. Но от этого легче не становилось.

— Да чего ты хочешь, Света⁈ — всё-таки не выдержала подруга. — Твоего физика не вернуть, понимаешь? И Владислава тоже! От того, что ты убиваешься тут, ничего не изменится!

— Чего я хочу? — повторила я её вопрос. Поймала взгляд Вероники и четко озвучила: — Единственное, чего я сейчас хочу — это отомстить. Тому, кто устроил всё это. Тому, кто решил, что может решать за других. Тому, кто захотел стравить русалок и Охотников, да ещё впутал в это Храм. Тому, кто намеревается избавиться от нескольких народов чужими руками, не желая пачкаться. Настоящему убийце Асавена. Настоящей причине всех бед.

Отступление

Анастасия

На Каниссии было непривычно жарко, и даже солнце светило словно бы иначе. Что в принципе тоже было возможно: строго говоря, эта звезда привычным ей Солнцем и не являлась.

— Об этом никто не должен узнать, — сурово глядя на Анастасию, предупредил Анубис, сцепив пальцы.

— Не узнает, — пообещала русалка, с трудом, но выдержав взгляд черных глаз. Впрочем, они оба понимали, что она бы что угодно пообещала в этой ситуации.

— Вообще никто, — уточнил условие древнеегипетский бог смерти. — По правилам я не имел права вмешиваться. Тем более без просьбы.

Но вмешался. Хотя попросить она не могла. Просто не успела. Не узнала. Не почувствовала. И это, учитывая её второй дар, было той ошибкой, за которую она будет корить себя остаток жизни. Даже если всё закончится неплохо.

— Никто не узнает, — повторила целительница. Она как никто понимала, что так же легко, как дал ей надежду, он может её отнять. Особенно сейчас, когда жизнь Владислава всецело зависит от силы древнего бога.

Над её рукой вспыхнули чары магической клятвы. Когда отзвучало последнее слово, правитель одной из крупнейших звездных империй благосклонно кивнул и указал ей на кресло в углу кабинета, а сам склонился на закутанным в поддерживающие заклятья тритоном. Лично Анубиса поддерживающие заклятья. Высшая магия, Кокон жизни, из смертных недоступный никому кроме храмовиков. Миранде не хватило знаний его распознать, а Селестина промолчала, боясь спугнуть робкую надежду. Другим же целителям было просто не до того.