Страница 13 из 51
Лада рассказывает что-то про новые рюкзаки для детей и местный магазин, где можно купить всё, от соли до велосипеда.
Снова ворчит на соседку и проклятущий забор, а я хохочу, потому что уж Лада-то точно выиграет эту войну.
Она говорит, что приплатила дочке соседки, чтобы та убрала огород. Девочка-одиннадцатиклассница, ей в самый раз подработать, чтобы было на что собраться в конце года на выпускной. Она же теперь помогает с уроками Соне, которая вечно отстаёт, и уже даже я не в состоянии поспевать за её школьными домашками.
Не первый класс, как-никак.
— Деньги… у вас есть? — спрашиваю осторожно. Мы с Ладой поменялись картами и она ходит с той, на которую государство переводят детям пенсии. А количество той самой пенсии… прекрасно помню! Как и вечную нужду в средствах!
— Не переживай! — отрезает сестра. — Ты взяла на себя кредиты, это освободит нас от части выплат. Ну и я приехала не совсем с пустыми руками, — загадочно хмыкает. — У меня же ещё студия, не забывай. С неё прибыль идёт совсем отдельной статьёй. Если Орлов спросит — говори, что откладываешь на сиськи... или типа того. Но он не спросит, ему студия по-барабану. Есть, короче, деньги. И Люське есть чем платить, и жрачку на что покупать и обновки. Я присмотрела в вашем сельпо куртец Соне и пуховик зимний. А на Санька — хер там плавал, но приболталась к Наташке, — Лада так легко говорит о моих знакомых, с местными словечками, что мне становится тоскливо. Сестра приспосабливается к жизни настолько, что не отличить от местной — мгновенно мимикрировала, а я кукую тут. — Говорит привезёт мальчиковых курток, ему тоже купим. Эй? Чего молчишь? — настороженно взывает ко мне Лада.
— Ничего, тоскую…
— Не тоскуй. Иди в ресторан, поешь вкусно, дорого. Иди в самый лучший! И закажи самое дорогое, побалуй себя, — легкомысленно тараторит Лада. — А потом купине-при-лич-нодорогого шмота. Поняла? — она наставляет меня, как маленькую, но я чувствую во всём этом трогательную заботу.
“Пробуй лучшей жизни, пока можешь… Ты заслужила!”
— Поняла… — отвечаю ей грустно и отнимаю телефон от уха.
Когда разговор, наконец, заканчивается, откидываюсь на бортик ванны с почти остывшей водой и думаю о своей дурной судьбе.
И положении. Незавидном.
Пытаюсь найти в себе силы посмотреть “жёсткое порно”, пытаюсь принять новую реальность, где секс выглядит... как собачья случка, но в памяти только собственная фантазия об Орлове.
Я. Он. И наш незабываемый секс на диване, случившийся в моих фантазиях.
Рука сама собой скользит по груди... животу. Я касаюсь своей чувствительной точки и закрываю глаза, позволяя телу расслабиться, а голове больше ни о чём «против» не думать!
Только собственная фантазия.
Глава 9
Я в сладком дурмане самоудовлетворения, и не сразу замечаю, что одиночество нарушено. Орлов стоит в дверях. Пристально смотрит на меня и не двигается с места, будто не в состоянии перешагнуть невидимую черту, которую сам же определяет.
Глядит тёмными, яростно горящими глазами на то, как я ласкаю себя, нежась в ванной.
Вот чёрт!
Щёки горят огнём.
Я никогда ещё такого не делала настолько откровенно. Средь бела дня. И, естественно, никогда не попадалась с поличным.
Нужно протрезветь, сбросить наваждение и остановиться. Нужно бы.
Но от волнения и смущения творю совсем не то, что стоит…
Выпав из одного гипноза, попадаю под другой.
Взгляд Алексея действует призывом к действию.
Орлов не просто наблюдает — нет!
Ощущение, что он участвует в процессе и сам управляет моими руками.
И я… не могу объяснить почему дальше всё происходит именно так… Но стоит злой ухмылке коснуться его губ, как я делаю самое невероятное, что только могу. Развожу ноги смелее, прогибаюсь откровенней, откинув голову на бортик, но так, чтобы видетьмуженькасквозь приоткрытые веки и продолжаю то, от чего он меня чуть было не отвлёк.
Смотришь?
Смотри.
Вот, как мне нравится!
По венам бежит разгорячённая донельзя кровь.
Во мне пульсирует возбуждение.
Грудь ходит всё яростней. Дыхание тяжелеет.
Потеряв страх и стыд, умело ласкаю себя, требуя чтобы Орлов это видел.
Вот как мне становится хорошо, а не раком на диване!
Вот так я увлажняюсь лучше и отвечаю телом, а не глотая слёзы в душевой!
И очень надеюсь — то что делаю, в стиле распущенной Лады.
И я очень надеюсь — то, как мне это нравится… только наваждение.
А мненравитсяего дразнить.
Я заслужила свой победный балл.
Теперь уж наверняка.
Сгибаю ноги в коленях сильнее, они выглядывают из скудных пенных островков, и теперь Орлов хорошо видит мою руку, скользящую вверх-вниз. А ещё он прекрасно видит, что ясмотрюна него. Видит, как, на подходе к оргазму, кусаю губы, как не наигранно изгибаюсь от остроты собственных ласк.
И когда хочется больше внимания и касаний, к игре приобщаю вторую руку, которой до этого момента сжимала бортик ванны, и касаюсь своей груди.
С действа на миг сбивает посторонний звук. Не мой!
Орлов роняет не то стон, не то сдавленный выдох.
И то, как меня проращивает его реакция — становится ясно, что всё делаю правильно. Я всё делаю, как нужно! Как ему хочется и нравится… И он будет смотреть дальше!
А я буду нагло самоублажняться, бессовестно наслаждаться пока, сука, не кончу!
Сейчас, когда появился такой заинтересованный зритель, мне становится проще, а моя дерзость обретает смысл.
И я кайфую от себя… От своего тела, от того, как это приятно, как волнующе и необычно.
Орлов глубоко дышит, будто сюда бежал. И сильно возбуждён! Бугор, натянувший штаны громко об этом говорит.
Алексей хочет секса! Хочет меня, но я не собираюсь ему помогать снять напряжение.
Мы же не в это играем, верно?
Не хочу по его правилам! Не хочу того, на что легко соглашалась Лада!
Не могу!
Чувствую, что внутри этого человека есть и другие желания, и прямо сейчас они требуют выхода наружу.
Ну, разве не могут люди меняться?
Разве не могла Лада устать от этого животного секса и захотеть чего-то другого?
И если он вот так реагирует на меня и мои вольности, значит, и он… может по-другому!
И если хочет, тоне можетсопротивляться вечно.
Да, я — Лада, но я захотела, чтобы всё стало иначе!
Во рту сохнет от участившегося дыхания. Губы зудят и требуют внимания. Облизываю и делаю новое движение рукой. Ввожу в себя два пальца и, не сдерживаю стон — он срывается… пропитанный чувством, наглый… откровенный и слишком громкий.
Словно призыв к действию, и Орлов ступает к ванной! Воровато, но порывисто, точно кот, крадущийся к мышке, в страхе что спугнёт. Так, будто больше не может терпеть моего издевательство и провокации, но в мои планы прямо сейчас не входит ничего подобного, на что бы он там ни рассчитывал!
— Стой на месте! — требую хлёстко и хрипло.
И Алексей… останавливается, зло сжимая и разжимая кулаки. Дышит рвано, напряжённо. Голова запрокинута. Даже вижу капельки пота на его лбу. Ему жарко, ему плохо, томно, тесно и одновременно ему нравится то, что происходит.
Действую смелей — открываю глаза, глядя прямо на него и раздвигаю ноги, как можно шире.
Он видит всё.
Он видит мои лихорадочно скользящие пальцы.
Моё лицо, щёки, покрытые пятнами румянца от возбуждения. Искусанные губы.
Его взгляд мечется по моему телу. По напряжённым соскам, сжатым под водой пальцам ног.
А мне чего-то не хватает до финального аккорда.
Мне будто мало того, что я с собой делаю.
Сжимаю грудь, как мне нравится, двигаю пальцами в том темпе, что нравится, но… что-то…
— Кончай, — хрипло молит. — Сейчас. Немедленно!