Страница 12 из 51
— Ну же… — рычит он, вновь яростно ударяя по заду. — Тебе жеэтонужно!
Что-о-о, что мне нужно по-твоему?— ору сквозь зубы про себя, по-прежнемуне понимаяо чём речь.
Насилие обрывается, когда Орлов выходит из меня, и я в первую секунду не понимаю почему, а он уже возвращается… И так яростно и жёстко, что наши тела сталкиваются с громкими дикими, хлюпающими звуками.
Я уже не сдерживаюсь — хнычу, кусая до боли губы.
Не понимаю, почему всё ещё влажная.
Мне ведь не нравится! Мне не больно, но унизительно!
Раз… два… три…
Раз… два… три…
А внутри чёртова пустота.
Он трахает пустоту!
Он имеет в грубой форме пустое место, ничто!
И он это словно чувствует.
Становится ещё грубее, нетерпимей, безжалостней.
— Какого… — Удар. Ягодица точно в огне. — Хрена! — Ещё, ещё. Зад просто сгорает. — Лада?..
И… это действительно страшно.
Он просто выходит из меня, не кончив.
Вытирает член от моей смазки моими же шортами и бросает их в меня.
— Да пошла ты, — рычит зло.
Но не уходит — хватает меня за подбородок, сильно-сильно стискивая пальцами щёки. Злобно смотрит прямо в глаза. — И не смей больше делать вид, что тебенравитсяэта дрянь! Я не верю тебе. Твои игры меня заебали, женушка. Лечи себя сама!
Толчком оставляет меня в покое и порывисто уходит.
Если мы ведём учёт оргазмов… то один-один.
Если «кто кого больше шокирует» — я в жирном проигрыше!
И, чёрт возьми, что я сделала не так?
Глава 8
Сижу в своей ванне в совершенной тишине, с телефоном в руке и читаю всё о… беременности.
Всё-таки моя основная цель не борьба за сердце мужчины и поиск формата секса, который бы устроил обоих… до сих пор мурашки от этого контрастного “душа”. Сначала нежный оргазм, потом… это…
Беременность!
Вот главная цель!
Однажды забеременела без особых проблем, чуть ли не с первого прокола, когда Славка не успел “вытащить”. У нас не оказалось денег ни на презервативы, ни на таблетки, и мы использовали старый добрый “прерванный половой акт”.
Тогда я не понимала, как это происходит и жила в святой уверенности, что стоит только капле спермы попасть во влагалище и тут же в бурной химической реакции рождаетсяоно.
Плод любви!
Да уж… дожила, как говорится, до седин.
Всё оказывается куда сложнее, и тот мой первый “залёт” — лишь стечение обстоятельств... почти чудесных.
На зачатие, как выяснилось, у меня едва ли пара дней, пока яйцеклетка желает оплодотвориться. И то не факт!
Не все яйцеклетки этого желают! Что обидно…
Да и овуляция происходит не когда захочешь, а в строго определённое время, но которое можно высчитать чуть ли не до секунд.
По большому счёту, если верить моему чёткому, как часовой механизм, циклу, ни о каком “залёте” на данный момент речи идти не могло. Даже с поздней овуляцией… мой первый секс со времён царя Гороха произошёл на двадцать третий день, ни одна яйцеклетка не будет столько ждать своего суженого.
Только вот и месячные у меня не начинались, что было подозрительно.
Оборачиваюсь к раковине, на краю которой лежат пять отрицательных тестов.
Орлов уже неделю, как в отъезде, с нашего первого соития прошло девять дней, и тесты могли быть не точны и ложно-отрицательны. Я делала их уже третий день, каждое утро.
Ещё три дня задержки и надо к врачу!
Лада там чуть ли не открывала шампанское, радуясь, что месячные не приходят, закидала номерами телефонов врачей и ждала положительного теста.
А я... ничего не чувствовала. Ничего!
Мне не снились “вещие сны”, не было ощущения, что всё случилось!
Ноль. Пустота.
Будто со дня, как я наполнилась “ничем” во время того секса в гостиной, так и не стала больше собой.
Радовалась одиночеству и просто ждала хоть чего-то нового в своей жизни.
Из мыслей вырывает пиликанье телефона:
— Да, Лада.
— Ну что? — сестра аж задыхается от волнения.
— Отрицательные тесты!
— Да ёб твою… — не сдерживает негодования она.
— Лад, это невозможно! — ворчу, таращась на очередной тест в руке. — Не может быть, чтобы у меня была овуляция, и я залетела. Так не бывает!
— Бывает! И всякое! — твёрдо уверяет Лада. — Иди к врачу! Говори, что задержка неделю. Тесты отрицательные.
— Рано...
— О… матерь божья. Хорошо, жди ещё неделю. И трахайся на всякий случай! — добавляет так просто, будто советует налегать на чай с молоком, чтобы лучше иммунитет был.
— Лад. Я не могу, — вырывается у меня против воли, и я в бессилии ударяю ладонью по пене, топя тест. Вода жадно чавкает.. выплёскивается, оставив редкие хлопья пены на обнажённой груди.
— Что не можешь? — её голос кажется неожиданно тихим и… виноватым. — Лид… он груб?
— Он… я не ожидала...
— Ему это нравится, — перебивает Лада. — И мне тоже… Прости, что не предупредила, но… Он властный человек. И я быстро привыкла.
Не верю! Поселяется стойкое ощущение, что она мнелжёт!
Мы сёстры, и я остро чувствую многие моменты. Даже по интонации голоса понимаю, что что-то не так… И сейчас в голове не вяжется: Боль-подчинение!
Я бы ощутила, что сестра другая. Вроде, и не врёт откровенно, но отчасти лукавит. В чём конкретно — пока не понимаю.
Поэтому буду ориентироваться сугубо на свои ощущения.
Если ему нравится грубый секс — почему столько желчи и холодности? Почему не кончил последний раз?
Зато когда мы занимались “невинным петтингом”, видела в глазах Орлова бурное желание. Настоящее, чувственное. Тот самый голод, что и во мне породил животное желание ему отдаться!
То что мы позволили друг другу… ему действительно нравилось!
А во время безликого траха... он скорее был в ярости. Злой, раздражённый. Так что «да» — в самой настоящей ярости!
И Лада будет говорить, что это емунужно?..
— Не бери в голову, как говорится, — торопливо заверяет она. — Не плёткой же стегает. На крючки не подвешивает, ботинки лизать не заставляет. Подумаешь трахает без предварительной ласки… Так ведь? — вопрос в пустоту, и тотчас меняет тему: — Лучше сходи к врачу. Через неделю! Его всё ещё нет? — очередной скачёк с темы на тему.
— Орлова? — путаюсь в мыслях и вопросах.
— Ага.
— Нет.
— Обиделся? — тянет, предполагая, сестра.
— Не знаю… — жму плечами равнодушно. — Я не знаю, что произошло. Наверное, — продолжаю бурчать под нос и водить ладонью по пене, смотря на мыльный рисунок. — Я вообще не понимаю, как именно себя вести.
— Ясно, — скучающе пропевает Лада, словно уже разгадала все тайны и секреты, но дико ленится ими делиться. — Нечего посоветовать… Мне в твоей шкуре не побывать. Я на другой стороне поля, как ни крути. Могу только дать совет — не хнычь и не каменей. Тебе будет больно и мерзко пока будешь зажиматься и считать, что тебя кто-то мучает. Будь проще и смотри на это просто как на… нет — не извращение, а вот такой иной вид секса. Не деревенский! А то привыкла: по пьяни подкатил, всадил, кончил...
— Всё-то ты знаешь, — ворчу недовольно.
— Да помню как мы с тобой это обсуждали и негодовали по первости, — глухо хмыкает Лада в трубку. — Но ведь привыкла, не осуждала и принимала как ному! — напоминает реалию жизни; — Вот и Орлова с его причудами прими какой он есть!
— Значит ко всему привыкнуть можно?
— Ага.
— По себе знаешь? — теперь я усмехаюсь слишком ядовито, и на том конце телефонной связи повисает тишина.
— Нет, Лида. Мне всегда… нравилось.
Она замолкает, а я кусаю губы.
— Я не понимаю… — озадачиваюсь не на шутку. Мы когда обсуждали парней и секс, делились мечтами по этому поводу. Так — дурачились, фантазировали, приукрашивали… И никогда не звучало от сестры грёз о доминанте!
— Не все ванильные принцессы, как ты, — звучит тихо, но с нотками резкости. — Должны же мы в чём-то отличаться. Кому-то нежности, кому-то трах. Всё, закрывай тему! — сворачивает топорно разговор сестра. — Порно посмотри, приноровись, помастурбируй, я не знаю, — опошляет донельзя прощание. Но прощаемся на почти весёлой ноте.