Возвращение в долину

Эва помялась в дверях комнаты, а затем вернулась, чтобы захватить настольную лампу, и засеменила, нагоняя Иви. Они осторожно выглянули из коридора на первом этаже. Хелена сидела за столом, заставленным едой, и ела. Повсюду лежали пустые тарелки, а стол все продолжал ломиться от разных блюд. Там были и коробки с азиатской лапшой, и вскрытые консервные банки со всеми видами рыбы, и арбуз. По телевизору — старому, который едва работал — показывали «Санта-Барбару». А возле камина, в круге из соли, сидели связанные твари, вроде той, что осталась по ту сторону зеркала. Одна напоминала Иви, а вторя — Эву.

Настоящая Хелена чуть скосила глаза в сторону коридора и махнула рукой, не переставая жевать.

— Хватит там стоять. Выходите, раз уж добрались, — и сунула в рот маринованный перчик чили. Губы растянулись в блаженной улыбке.

Иви тут же покинула свое убежище и бросилась обнимать сестру. Хелена неловко растопырила измазанные соусом пальцы, стараясь не испачкать уже потасканную шаль. Иви шумно всхлипнула.

— Я так за тебя переживала.

— Ну-ну, это моя задача, — хмыкнула Хелена и, поверх плеча сестры посмотрела на Эву. — Ты не ранена?

— Нет, — ответила Эва, стараясь не смотреть в сторону связанных тварей. — Почему ты здесь?

— Потому что ты впустила гребаного фейри в наш дом, — закатила глаза Хелена. Эва зажмурилась, слова хлестнули, как пощечина.

— Нет, почему ты здесь? Почему Иви отправилась спасать остальных, а ты… просто сидишь и ешь?

— Эта еда ощущается как настоящая, — Хелена ухватила ломтик бекона и целиком отправила его в рот. — Но при этом никак не влияет на мой рак.

— И ты решила не отказывать себе в удовольствии, — констатировала Эва.

— Иви все равно отправилась бы на поиски первой, у нее и сил побольше, чем у меня, — пожала плечами женщина. — А в нашей ситуации лучше не разбредаться. Если бы я отправилась куда-то еще, мы бы совсем потерялись.

Эва поджала губы, изо всех сил стараясь сдержать осуждение. Нереальность происходящего отошла на второй план, уступая место возмущению. Хелена, которая никогда не оставалась в стороне, тут решила просто пообедать в свое удовольствие. Мама, словно прочитав мысли дочери, промакнула губы салфеткой и сцепила руки в замок.

— Теперь убедилась, что мы с Иви не городские сумасшедшие, а? — на ее лице расцвела самодовольная улыбка, от которой на душе стало еще паршивее.

— Предположим, — скрестила руки на груди Эва. — И что делать дальше?

— Искать выход. Зеркало, окно, дверь. Проход может быть где угодно. Но это вы и без меня знаете.

— Я одного не понимаю, — подала голос Иви, обходящая кухню. — Почему ты не сказала о том, что Ричард предложил тебе исцеление?

Хелена закатила глаза и отодвинулась от стола. Она пыталась сделать это порывисто и властно, как всегда, но во всех движениях читалась напряженная усталость. Сколько бы времени они ни провели в Грезе, болезнь брала свое.

«Ей нужно к врачу», — подумала Эва.

— Потому что фейри не умеют исцелять, — отчеканила Хелена. Она оперлась на стол и с трудом выпрямилась, чтобы заглянуть в глаза сестры. — Он бы засунул меня в какую-нибудь похожую Грезу и запер в ней. Фейри умеют только обманывать, играть на наших чувствах и желаниях. Этого ты бы для меня хотела?

Иви встрепенулась, как от пощечины. Глаза предательски заблестели.

— Я бы хотела, чтобы ты была жива. В порядке. И не чувствовала боли.

— И ради этого ты готова даже пожертвовать нашим городом?

Иви потупила взгляд и чуть слышно произнесла:

— Если придется.

— Нельзя, — отрезала женщина. — Ведьмы всегда охраняли баланс между магическим миром и простыми людьми. Ты не можешь просто взять и отказаться от этого.

— Но…

— Эва, принеси мне палку, — щелкнула пальцами женщина. Дочь неохотно выполнила просьбу. — Нужно двигаться дальше. Чует моя задница, наш Чарли окажется самым податливым.

— С чего ты взяла? — хмуро поинтересовалась Эва. Совесть мерзко заскреблась в груди, напоминая, что в ее Грезе Чарли и вовсе не было, и она почти не вспоминала о нем. Сколько раз она даже не задумывалась о рыжем парне и глупо улыбалась сообщению от Ричарда, начинающемуся со слов «детка»?

— Потому что он простой человек. А люди слишком любят свои мечты, — она оперлась на палку и направилась к холодильнику. Иви засеменила за ней, положила руки на глянцевую поверхность, но Хелена остановила ее. — Нет, ты и так потратила много сил. Пусть Эва откроет проход.

— Ты уверена, что сейчас подходящее время? — вскинула брови тетка.

— Другого не будет, — дернула щекой Хелена и махнула рукой Эве.

Женщины встали с двух сторон от холодильника, освобождая путь. Эва подошла к прибору и положила руки на теплый липкий пластик. Прикрыла глаза. Прислушалась к ощущениям. Представила, как глянцевая поверхность темнеет, начинает шевелиться, как разлитая по морю нефть. На секунду ей даже показалось, что дверца промялась под ее пальцами, но, открыв глаза, увидела только свое смазанное отражение.

— Не выходит, — опустила руки девушка и тут же ощутила крепкую хватку Хелены на своем плече. Женщина развернула дочь так, чтобы их взгляды встретились. Эва сощурилась, как всегда, чтобы не видеть осуждения, но в этот раз в глазах матери не было ни разочарования, ни угрозы. Только ледяное спокойствие и несгибаемая уверенность.

— Почти получилось. Пробуй еще.

— Я не понимаю, как! Я не знаю этих ваших заговоров и мантр.

— Тебе и не нужно знать, — сказала Иви. — Магия — это энергия и суть. Ты сама решаешь, каким способом ее направить. Выбери тот, который тебе интуитивно понятен.

— Быстро, но не суетись, — добавила Хелена. — Ответ всегда на поверхности. Что тебе всегда удавалось легче всего?

— Рисовать, — пожала плечами Эва. Хелена довольно хмыкнула и протянула ей кисточку с жесткой щетиной, которую раньше использовала, чтобы смазывать маслом формы и выпечку.

— В камине осталось немного сажи.

Эва кивнула и на ватных ногах двинулась к камину. Краем глаза она все еще следила за тварями, связанными в углу комнаты. Они перестали рычать и завывать, и теперь внимательно следили за девушкой, злорадно скалясь.

Голова пульсировала от навалившейся информации. Разложить по полочкам это просто не получалось. В одном котле смешались фейри, многомерные грезы, магия, порталы, твари. А мозг, поражая своей наивностью, продолжал искать этому всему логическое объяснение, а не найдя, посылал по всему телу волны ярости. В венке возле виска настойчиво билась мысль: «Я сошла с ума. Это все мерещится».

Но нет. Камень камина был холодным — такое не придумаешь. Сажа и пепел шершаво размазались по рукам, пока Эва пыталась собрать их в плошку. Нос наполнили запахи гари и сырого старого камня, так что нестерпимо захотелось чихнуть. Все это не придумаешь. И она уж точно не сошла с ума.

Она развела сажу с водой до состояния кашицы. Хелена достала из холодильника яйцо и разбила его в состав, жестом приказывая Эве перемешивать. Словно чувствовала, что дочери нужно собраться с мыслями.

— Почему именно холодильник? — спросила Эва, почти не отрывая взгляда от черной кашицы. Иви пожала плечами.

— Место тонкое. В каждой Грезе оно свое. Где-то зеркало, где-то — дверь. А тут — холодильник. Ты почувствуешь, вокруг него пространство как будто искажается.

Эва попыталась представить себе четыре проекции дома, соприкасающиеся такими «тонкими» местами. Голова закружилась от сложности. Хелена слегка потрясла дочь за плечо.

— Ты тратишь слишком много сил, чтобы осмыслить то, что нужно просто почувствовать.

— Я просто рациональный человек.

— Если бы людям для жизни хватало мозга, сердце бы нам не дали, — покачала головой Хелена и кивнула в сторону холодильника. — А сейчас постарайся не думать. Просто доверься ощущениям. Смотри сквозь объект.

Эва встала напротив дверцы и впилась в пластик взглядом. Она успела рассмотреть все пятна пальцев, жирные брызги, застарелые потеки. Хелена раздраженно хмыкнула.