Возвращение в долину

— Ты настолько сильно сглазить боишься? — усмехнулась она в попытках разрядить обстановку. Чарли медленно повернул голову к ней. Зеленые глаза выпучены, губы сжаты в тонкую линию. — Тебя тошнит?

Вместо ответа Чарли замотал головой и проскрежетал зубами.

— Да скажи же нормально.

— Я пытаюсь, — процедил он, а потом клацнул зубами, будто в его челюсть была строена пружина от мышеловки. Чарли тяжело помассировал шею. — Ты опять это сделала.

— Чего?

— Я не мог сказать ни слова, пока ты не приказала, — сказал он. Эва усмехнулась и махнула рукой.

— Я думала, ты оставил эти штучки в прошлом. У тебя есть последний шанс взять автобус.

— Полетели, ведьмочка, — вздохнул Чарли, пристегиваясь покрепче.

Они ехали в уютном молчании. Эва старалась концентрироваться на дороге, но взгляд раз за разом переползал в сторону Чарли. Она кожей чувствовала его улыбку. Больше всего хотелось повернуть голову и посмотреть, как солнце пляшет в рыжих волосах.

— А у этого Ричарда все быстро решается, — заметил Чарли. Эва пожала плечами.

— Он живет в каком-то своем времени. Не удивлюсь, если он скажет, что отель должен быть построен через неделю.

Она мотнула головой и пересказала Чарли ситуацию с работой. Молодой человек понимающе хмыкнул.

— Тогда понятно, почему Хелена и Иви так взъелись на него, — кивнул он. — Ну и когда денег полно, он может себе позволить такие причуды.

— Считает, что может позволить себе такие причуды, — хмыкнула Эва.

— Тут направо.

— Я помню.

Они выехали за пределы города. Низкие домики сменились долиной. Высокая трава купалась в солнечных лучах, мерцали тут и там полевые цветы. Иногда среди них мелькали рыжие спинки зайцев, но Эва изо всех сил заставляла себя концентрироваться на дороге. А вот Чарли веселился, как мог, на пассажирском сидении, то и дело напоминая Эве истории из детства или рассказывая о старых знакомых.

Наконец, они выехали на пустырь. Его местные знали под названием «Проклятая мельница». У небольшого озера действительно остался фундамент и колесо от старой мельницы, но вся территория поросла бурьяном. Туда школьники приезжали на велосипедах, чтобы остаться с ночевкой и в свете костра вызвать духов. Призраков, конечно, там не было, но каждый клялся, что видел то старуху без половины лица, то плачущую женщину. Именно на развалинах старой мельницы их поджидал Ричард и Лиззи Викс. Стоило мисс Викс заметить приближавшихся Эву и Чарли, в ее глазах блеснул недобрый огонь.

— А ты что здесь делаешь? — спросила она, не пряча неприязни. Ричард тут же вышел вперед и протянул Эве руку, помогая взобраться по поросшим травой ступеням.

— Мисс Делвал станет креативным директором моего проекта, — ответил Ричард. — Я решил нанять команду из местных, чтобы, так сказать, простимулировать местную экономику.

— Вам достаточно было просто открыть отель, чтобы сделать это, — пожала плечами Лиззи. Эва готова была отдать Лиззи должное за эти крохи рассудительности, но достаточно было одного взгляда на лицо старой знакомой, чтобы понять, что и строптивая Лиззи пала жертвой бесконечного обаяния богатства. В ее мимике и жестах чувствовалось только одно желание — сделать все возможное, чтобы хоть на секунду ощутить деньги мистера Гранта в своих руках.

— Не согласен, у предпринимательства ведь есть и социальная функция.

— Тогда почему вы открываете отель так далеко от города? — спросила Эва, осматривая территорию. На сколько хватало взора, вокруг раскинулась долина, очерченная тонкой полосой леса. И вдали, из-за зеленых крон, чуть виднелись крыши города.

— Видите ли… — откашлялся Ричард. — Мне бы хотелось сохранить особенную атмосферу пространства, скажем так. Мне хочется создать место, в котором люди смогут вообще забыть о суете, а город по умолчанию означает суету.

— Вы, видимо, не успели как следует рассмотреть Сторрс, — хмыкнул Чарли.

— Надеюсь, мисс Делвал поможет мне восполнить этот пробел, — пожал плечами Ричард. Чарли звонко клацнул зубами. Эва осторожно провела ладонью по его предплечью, успокаивая.

— Лучше расскажите, что вы ожидаете тут увидеть, — предложила Эва.

Ричард тут же просиял и потер руки. Затем широко взмахнул ими и с горящими глазами принялся рассказывать:

— Вы только представьте…

— … Бассейн, кинотеатр, концертный зал, номера исключительно категории «люкс», библиотека, — перечисляла Эва уже дома, сидя на кухне. Чтобы продолжить, ей приходилось перед каждым словом набирать побольше воздуха в легкие, чтобы в голосе не клокотало возмущение. — Я говорила про галерею? Так вот, там будет еще галерея, конечно же. И игровой зал.

— Игровой — это для тенниса и волейбола? — уточнила Иви.

— Нет, это с игровыми автоматами, — взмахнула рукой Эва. — У него такая идея, что женщины будут приезжать сюда, чтобы находить путь к себе, а их мужья — играть. Вот такая гениальная схема.

— Теперь понятно, откуда такая прорва денег, — хмыкнула Хелена, откупоривая бутылку вина.

— Мама, — Эва впилась осуждающим взглядом в сосуд.

— Хорошо-хорошо, — Хелена отставила бутылку на стол, сняла с полки бокал и баночку с лекарствами, положила одну таблетку себе под язык и принялась наполнять бокал. — Один можно, я прочитала об этом в научной статье. Полезно для костного мозга.

— Но у тебя рак желудка.

— Зато костный мозг будет в порядке, — пожала плечами женщина, запивая таблетку вином. — Что думаешь?

— Что дело дрянь, — ответила Эва. — Но Лиззи Викс от него в восторге.

— А что насчет Чарли? Он что-то сказал?

Эва сжала губы в тонкую линию.

— Он сказал, что ему нужно подумать.

— Даже лучших мужчин забирает этот недуг, и имя ему — «посмотрим», — отсалютовала бокалом Хелена. — Поверь мне наслово, ничего хорошего из этого не выйдет. Ни для города, ни для туристов. В лучшем случае — выиграет Ричард. Попомни мои слова.

И Эва ненавидела это признавать, но сейчас она сердцем чувствовала, что Хелена права.

— Мне бы научиться так убалтывать всех, как Ричард. Ему просто невозможно отказать, — хмыкнула она и потянулась к оставленной матерью на столе бутылке. Хелена опередила ее со скоростью молнии.

— Что ты сказала?

7. Колесница

«Колесница предвещает перемены. Быстрые, динамичные. А главное — сделанные собственными руками. Так что если тебе кажется, что жизнь к тебе жестока и несправедлива, то Колесница как бы интересуется, а не наломала ли ты сама дров»

Заметки из дневника Хелены

Хелена проснулась еще до рассвета. Еще прежде, чем начали горланить соседские петухи, каждого из которых уже давно пора было отправить в суп, она поднялась с кровати и, сбросив ночную сорочку, направилась в душ. Это было то редкое утро, когда она протерла запотевшее зеркало и окинула свое отражение презрительным взглядом. Болезнь крепко впилась зубами в ее тело, пустила корни и теперь с удовольствием пировала остатками жизни. Руки и ноги стали похожи на спички, живот прилип к позвоночнику, сколько бы она ни ела, грудь ушла в минус, как у подростка, а когда-то безупречная кожа напомнила антикварную бумагу. «Хоть волосы на месте», — подумала женщина, распуская посеребренную копну. Движение головы отозвалось гулкой болью, прокатившейся по всему телу, и приступом тошноты. Их Хелена уже научилась игнорировать. Бывали дни, когда она не могла с точностью сказать, как себя чувствует — хорошо или «не очень». Боль и недомогание как будто отступали на фон, а в дни, когда она действительно чувствовала себя прекрасно, ей казалось, что что-то не так, но стоило тошноте и головокружению вернуться, она успокаивалась. Болезнь, ее спутница, оставалась при ней, как и было должно.

Сегодня она в очередной раз планировала продолжить их противостояние и даже, возможно, немного выиграть. Она распахнула шкаф и принялась искать свободную одежду, которая скрыла бы болезненную худобу, но не болталась бы на ней, как на старой вешалке. Затем открыла шкатулку с косметикой и принялась закрашивать круги под глазами и пририсовывать стрелки. Взгляд то и дело падал на оранжевые баночки с лекарствами. Хелена горько усмехнулась. Раньше было время, когда у нее было любимое вино, а теперь появились любимые обезболивающие и седативные. Не то, чтобы она не могла жить без них, но в такой день стоило перестраховаться. Ей предстоял визит, о котором она и подумать не могла.