Страница 31 из 43
Более слабые экономически датские компании нуждались и в большей помощи государства. И оно верно служило им. Так называемый Датский фонд индустриализации развивающихся стран (ИФУ) создан правительством еще в 1967 году. Финансировался он за счет потребительского налога на кофе, и получается, что помощь оказывает не Фонд как таковой, а миллионы датчан — потребителей кофе. Однако действует он отнюдь не в интересах этих миллионов, а прежде всего в интересах датских монополий. Инвестором, с которым Фонд сотрудничает, может быть только датская компания или частное лицо. ИФУ вкладывает средства в предынвестиционную деятельность и может участвовать в акционерном капитале создаваемых в развивающихся странах предприятий. Он выполняет роль своеобразного стимулятора частных инвестиций. По прошествии 6—10 лет, когда деятельность предприятия налажена, он распродает свои акции.
Датский пример оказался заразительным. Швеция и Норвегия тоже переходят к использованию средств «помощи» для поощрения частных инвестиций. Причем они надеются, что сложившаяся репутация скандинавов как «адвокатов» развивающихся стран поспособствует успеху дела, Как писал журнал «Норьес индустри», отражающий точку зрения Союза норвежских предпринимателей, развивающиеся страны занимают критическую позицию по отношению к ТНК, но эта позиция, по-видимому, не касается предприятий из малых стран. По подобию датского Фонда норвежцы создали специальный Фонд для финансирования частных инвестиций. Он будет выдавать займы компаниям, создаваемым в развивающихся странах с участием норвежского капитала, на сумму, не превышающую 50 % заемного капитала компании.
Таким образом, сделан шаг в сторону от прежней линии, при которой хотя бы формально не смешивалась государственная политика «помощи» с поддержкой монополий. Но и отступление постарались нарядить в прогрессивные одежды: ну как же, теперь проект, под который выдается заем, конечно, должен еще больше способствовать развитию страны. Наряжают в такие одежды, разумеется, дипломаты, разные эмиссары.
В Швеции также создан специальный фонд («Сведфонд») для финансирования совместных проектов в развивающихся странах с капиталом в 100 млн шведских крон. Фонд функционирует с января 1979 г. В дополнение к основному капиталу Фонд может получать займы под государственные гарантии на сумму до 300 млн. крон. Его задача — облегчить и стимулировать, с помощью займов или участием в акционерном капитале (10–30 %) сотрудничество между шведскими фирмами и развивающимися странами в создании предприятий обрабатывающей промышленности. При создании «Сведфонд» шведское правительство в одном все же не отступило от своей генеральной линии: его деятельность ограничивается так называемыми программными странами.
Формально упомянутые фонды скандинавских государств соответствуют пожеланиям развивающихся стран добиться к 2000-му году увеличения свой доли в мировом промышленном производстве до 25 %. Однако анализ отраслевой структуры предприятий, создаваемых при участии капитала скандинавских государств в «третьем мире», вызывает сомнение, что они могут существенно помочь в достижении упомянутой цели. Скандинавы создают в «третьем мире» предприятия отнюдь не в базисных отраслях промышленности. Норвежцы строят, например, в Пакистане фабрику по производству упаковки, завод фосфатных удобрений, шведы собираются построить фарфоровую фабрику и завод по производству грузовых вагонов в Танзании, завод по выпуску оборудования больниц в Индии, небольшую верфь в Бангладеш и т. п. Осуществление крупных идустриальных проектов — редкость.
Признавая на словах необходимость диверсификации экономики развивающихся стран и создания там обрабатывающей промышленности, глава датской делегации на IV сессии ЮНКТАД заявил, что для этого они должны осознать свою ответственность как надежных поставщиков и создать климат, содействующий крупным инвестициям развитых стран. От них требуется еще к тому же признание того факта, что международное сотрудничество влечет за собой определенные ограничения национального суверенитета. И куда только исчезают прогрессивные лозунги, когда создается угроза экономическим интересам своих монополий?
Вообще говоря, национальные интересы развивающихся стран рассматриваются как своего рода раздражающее неудобство, когда они вступают в противоречие с деятельностью компаний. Подобное «неудобство» компании стремятся обойти за счет, конечно, этих стран, а когда не удается, то скрепя сердце, с минимумом издержек приспосабливаются к внутренним условиям, чтобы избежать конфликтов с властями соответствующей развивающейся страны. Понимая, что в долгосрочном плане такая политика бесперспективна, скандинавы, и в частности руководство шведской промышленности, намечает долгосрочную программу, которая, как уже говорилось ранее, рассчитана на то, чтобы поставить ту или иную развивающуюся страну в зависимое положение. Компаний благодетелей, альтруистов мир еще не знал. Исходя из указанных целей, считается, что в интересах шведской промышленности принимать более активное участие в формировании промышленного профиля развивающихся стран на ранней стадии, надеясь таким образом направить их развитие в свою пользу.
В семидесятые годы страны Скандинавии, в значительной мере благодаря активной дипломатии, получили на Западе репутацию адвокатов развивающихся стран. В политическом плане такая репутация действовала как бальзам. Они в какой-то мере претендовали на особое положение в отношениях между развитым Севером и развивающимся Югом[52]. Однако есть ли у скандинавов реальные основания претендовать на особый характер своей политики в отношении «третьего мира»? Анализ показывает, что политика эта довольно противоречива, непоследовательна. Объяснение тут простое: нелегко выработать однозначный политический курс; глобальные интересы мирового капитализма нужно учитывать, интересы монополий своих стран, требующих обеспечения им «равных условий конкуренции» с монополиями ведущих империалистических держав, тем более нужно учитывать. Хочешь, не хочешь, а в какой-то мере надо считаться с позицией довольно сильной прогрессивной общественности, которая выступает в поддержку справедливых требований освободившихся государств. Вот почему политика скандинавов в отношении «третьего мира» напоминает маятник: голосуют, например, в целом за интегрированную программу по сырью, по воздерживаются по вопросу индексации, одобряют в основном Хартию экономических прав и обязанностей государств, но не согласны с пунктом о компенсации и их юрисдикции.
Поддержка национально-освободительных движений в странах Африки, помощь прифронтовым государствам способствовали укреплению прогрессивной репутации Скандинавии в развивающихся странах. Но такая поддержка ограничена определенными рамками. Правительства Скандинавии вряд ли станут колебаться, если бы пришлось выбирать между развитыми капиталистическими государствами и развивающимися. На IV сессии ЮНКТАД в Найроби эту мысль четко выразил тогдашний министр торговли Швеции Лидбом: «Мы — богатая промышленная страна и наша цель — проводить разумную политику как богатая промышленная страна в различных ситуациях в международных отношениях с разумным пониманием того, что идет на пользу всему мировому сообществу, в том числе «третьему миру». Но мы не будем смешивать карты и пытаться садиться не на ту сторону стола переговоров»[53].
Являясь частью капиталистической системы хозяйства, где влияние определяется экономической мощью, малые промышленно развитые государства типа скандинавских имеют слишком скромные возможности проводить полностью независимую политику в отношениях с развивающимися странами. Создавая своим монополиям «равные условия конкуренции», они фактически следуют в фарватере политики крупных империалистических держав, политики неоколониализма.
Глава IV
ЭКОНОМИКА, ПОЛИТИКА
И ТОРГОВЛЯ ОРУЖИЕМ