Абсолют. Время перемен

Последние два года в королевстве гномов происходили удивительные события. У некоторых подгорных мастеров появлялись чудесные способности видеть залегающую жилу с каменьями, некоторые мастера настолько тонко чувствовали метал, что выходящие из их мастерского изделия обладали какими–то уникальными качествами: фляга могла вмещать намного больше воды, чем подобные ёмкости от других мастеров, кирка могла резать породу, как нож масло, защитный доспех не могли пробить даже самые сильные гномы. Вот и у Хока, или как его назвали родители — Хокдрама, открылся уникальный дар: его изделия не тупились, имели меньший вес при одинаковых размерах, и так идеально ложились в руку, что державший их будто сливался воедино с изделием.

Гномы не знали, куда деваться от посыпавшихся на них заказов. Сначала им было интересно, и они просто делали, ковали, мастерили. Потом профессиональный азарт начал стихать под напором расчётливости. Цены на предоставляемые изделия начали расти. Как, впрочем, ответ от людей и альвов последовал не менее корыстный — цена на их продукцию, сделанную с использованием магии, выросла кратно. Вожди и гранд—мастера гномов начали фиксировать все наработки и методы использования магии способных гомов. В каждом клане появились архивариусы, скрупулёзно учитывающие все действия и события, систематизирующие все данные и ведущие учёт каждого движения или фразы одарённых.

И в этот раз Хок старался запомнить все свои движения и ощущения при ковке меча. Ему не давал покоя сон. Периодически гном останавливал работу, выгонял из головы воспоминания об Огненной Реке и только потом продолжал. Когда меч был практически готов, Хок привычным уже для него действом начал набивать руны на гарду, пропуская поток энергии через свою ауру, его вдруг захлестнула горячая волна, гном ощутил то чувство, через которое он прошёл во время падения во сне. От Хока начал исходить яркий свет и вливаться в меч. В мастерскую вбежали мастера, работающие в соседних мастерских и увидели следующую картину: возле наковальни стоял Хок с поднятым вверх мечом, от которого исходил слепящий белый свет. Потом свет погас. Хок медленно осел на пол, замертво заваливаясь на бок, но продолжая держать меч. Седой гном, подошедший на шум, осторожно разжал пальцы Хока, бережно взял меч и задумчиво сказал:

— Вот ещё одна занятная вещица. Только вот не знаю, плакать или радоваться. Что она принесёт: защиту обездоленным или горе свободным?

Глава 11

Шукш очнулся под утро во время дежурства Лекса. Следопыт специально взял себе это дежурство, как самое сложное. Ребята были вымотаны, особенно гном. Им надо было хорошенько отдохнуть, никому ж не ведомо, с чем придется столкнуться завтра, а гном и альв очень нужны всем. Так что им нужно хорошенько выспаться. Лекс сам был изрядно вымотан и предыдущим ранением, хоть его и подлатал сам Стоящий–с–Богами магистр Аг’Во, и последней стычкой. То, что шукш что–то делает с верёвкой, следопыт не сразу понял. Шум ночных цикад и птиц приглушал звуки, идущие со стороны шукша. Лекс отошёл за дерево, якобы по нужде, а сам пристально стал наблюдать за пленным. Через пару мгновений после ухода, шукш открыл глаза и принялся грызть верёвку. Лекс резко выскочил из своего укрытия, подскочил к шукшу и ударил его в ухо. Получив увесистую оплеуху, тот, мотнув головой, зло уставился на следопыта и глухо зарычал. Потом сиплым полу рычащим голосом прохрипел:

— Что вам от меня нужно, собаки? Вы все равно мертвецы! Наш Бог вас найдёт и убьёт. И смерть ваша будет страшной! А коротышку заберёт себе в чертоги. Так что лучше отпусти меня, пока не поздно, дай саблю, чтоб я вам выпустил кишки!

Лекс ещё раз крепко ударил шукша в ухо и запихал ему в рот кляп. От шума первыми проснулись альв и Геда. После тычка сестры по ребрам проснулся Марк. Все подошли к носилкам с шукшом и начали спросонья рассматривать пленника. Его тёмно–серая, практически чёрная кожа блестела в свете костра и казалась очень крепкой по сравнению с человеческой, всё лицо и открытые участки кожи покрывали бородавки и шрамы, белки глаз покраснели от разорвавшихся от натуги капилляров. Грязные космы волос, собранные в конский хвост, частично прикрывали деформированную челюсть. Внешний вид шукша был настолько отталкивающим, что Геда отвела глаза, а Баэль брезгливо скривился.

— Мы, конечно, повидали шукшей, — сказал Марк, — но этот как–то отличается. У него кожа не такая дряблая, как у остальных: я бы сказал, даже очень прочная, что ли. И сам он покрупнее. И зубы не такие кривые и гнилые.

— Это молодой подданный Иерарха Акхорна, — сказал Лекс. – Мы таких уже видели. Они появились недавно. Очень сильные и сообразительные парни, но не менее гадкие, чем остальные. Они более изощрённые, я бы сказал. Видели бы вы, что они вытворяли в разорённых деревнях. Ужас.

Шукш сильно задёргался в своих путах, из угла рта потекла слюна, глаза ещё больше налились кровью. Баэль присел около извивающегося шукша и положил руку на оголённый участок культи. Руку альва окутало серое свечение. Тело пленника выгнулось неимоверной дугой. Такой трюк с телом ребята видели только во время выступлений гимнастов на Всеобщих Играх да на ярмарках. Но гимнасты тренировались годами. А тут от прикосновения альва тело шукша выдало ту ещё дугу, из широких ноздрей хлынула тёмная кровь, а сам раненый от боли стали биться головой о землю. Этот шум разбудил гнома. Линни подбежал к своим товарищам, чтоб посмотреть, что происходит.

— Ты что творишь, ушастый? Мы ж его допросить хотели, поспрошать, что, да как. А ты его к предкам отправить хочешь.

— Во–первых, не называй меня ушастым. Это оскорбительно для альва, — сухо сказал Баэль, отпуская шукша, который, судя по запаху, наделал себе в штаны. — Во–вторых, я его не убиваю. Я только прошёлся по нервным окончаниям, чтобы он был сговорчивее. Великий Магистр Аг’Во показал мне перед нашим походом пару фокусов с использованием магии на тот случай, если придётся кого–то разговорить или убедить сообщить только правдивую информацию. Ты готов к разговору? — обратился альв к хрипящему шукше.

Тот ненавидящим взглядом сверлил Баэля, но после недолгого раздумья кивнул головой.

— Ну вот и славно, — сказал Лекс, — теперь я достаю кляп, а ты прилежно отвечаешь на наши вопросы.

Когда кляп был извлечён изо рта, шукш закашлялся и сплюнул сгусток крови. Потом гнусно засмеялся, высунул сильно язык, откусил на глазах изумлённых ребят и выплюнул им под ноги. Молодые ребята оторопели от увиденного. Лекс расстроенно крякнул.

— Ну, теперь только в да–нет играть. Я такое уже проходил. Что вы хотите, приближённый самого Акхорна. У них такое в чести. Будем его дальше допрашивать или прибьём?

— Жаль только силу, которую на него перевели, — пробурчал Линни.

— Давайте всё–таки попробуем, — задумчиво сказал Баэль.

Лекс начал задавать вопросы. Сначала шло туго, шукш сопротивлялся и по ответу было непонятно или ответ давался ложный, но Баэль приспособился держать болевой порог таким образом, что пленный и сознания не терял, и от накатывающих волн боли давал ответы. Худо–бедно из допроса стало понятно, что за гномом ведётся охота. Кроме того, шукши выискивают других одарённых. Кого–то удалось схватить и отправить к их божеству. Информацию об одарённых получают во время пыток людей, гномов или альвов. Ведь шукши не могли владеть магией. Поэтому началась охота на одарённых других народов. После длительного допроса шукш начал терять сознание. Вода, разбавленная вином, немного освежила его. Но дальнейший допрос был бессмысленным.

— Весело утро начинается, — сказал Марк. – И что дальше будем с ним делать? Убивать как–то неправильно, и оставить нельзя. Если связанного — он от жажды умрёт, если развязать —– найдёт своих и о нас расскажет.

Альв положил руку на голову шукша, посмотрел ему в глаза. Тот блаженно улыбнулся, обнажив обрубок языка, что–то непонятное пролепетал, и, казалось, уснул.

— Дар лёгкой смерти. Мы квиты с ним. А теперь, давайте собёрем вчерашние трупы и вместе с этим сожжем. Нечего после себя оставлять такие следы!