Страница 101 из 168
Еще один взрыв позади парня, и мы пулей устремились вниз. На миг даже показалось, что воздух вокруг нас нагрелся и даже воспламенился, словно мы стали неким метеоритом, вошедшим в плотные слои атмосферы.
Камень арены с силой ударил в спину, и одновременно с этим колено Синая ударилось в мой живот, произошел мощный хлопок — ударная волна от колена врезалась в мое тело, припечатанное к арене, принеся жуткую боль — настолько сильную, что в глазах потемнело. Звуки исчезли, но ненадолго, я быстро пришел в себя, чтобы увидеть, как Синай, отчаянно сжав зубы и впившись в меня взглядом, взмахнул рукой, чтобы обрушить удар.
Я вскинул руки, кулак врезался в них. Хлопок, затем мощный поток воздуха, что, пробившись в бреши, ударил в лицо, заставив чувствительно стукнуться затылком об пол. Но Синай не остановился на этом. Вновь нанес удар, и я снова защитился. Он занес руку в третий раз, но скривился, закашлял, изо рта потекла кровь, он спешно прикрылся ладонью. Я воспользовался этим. Удар кулака заставил его голову откинуться назад, но и сам я захрипел от боли в животе — даже дыхание отдается словно электрическим током по нервам, а уж напряжение мышц приводит к такой боли, будто меня протыкают раскаленным штыком.
Сжимая зубы так, что слышен скрип и сдерживая боль, я размахнулся и нанес еще один удар. Парня мотнуло назад, он со стоном повалился на землю, перекатился, встал на четвереньки, вниз с носа стала капать кровь.
Морщась и с трудом передвигаясь, я поднялся, но ноги тут же подогнулись и я упал на колено. Тем временем Синай тоже поднялся, качаясь из стороны в сторону. Нос сломан, губы разбиты, множество синяков и гематом, дышит тяжело через рот, взгляд помутнел, но зрачки все еще светятся голубым. Руку прижал к животу, стоит чуть согнувшись.
— Я не могу проиграть такому как ты! Я столько тренировался, я все поставил на кон и потому просто не могу проиграть. Я сын великого мастера Аиши, Синай!
Я, наконец, нашел в себе силы подняться, но все тело горит изнутри. Еще мгновение и я не смог удержать ауру, все каналы словно вспыхнули. Я вскрикнул, сжал кулаки так, что ногти до крови впились в ладони. Вот и прошло мое время. Теперь я не смогу пользоваться аурой.
— Твоя техника сильная, признаю, — прохрипел Синай. — Но она рисковая, и, похоже, теперь ты не можешь ее использовать. Победа за мной.
Он видит мою ауру и знает, что она вышла из-под контроля.
— Я все еще стою, — прохрипел я.
— Ненадолго!
Он прыгнул вперед. И пусть сил у Синая осталось мало и движения уже не такие стремительные, как раньше, но для меня без насыщения глаз аурой его движения оказались молниеносными. Да, благодаря тренировкам мое тело и все его параметры, такие как слух, зрение, скорость передачи нервных импульсов, регенерация и все остальное теперь значительно выше, чем у обычного человека, но этого еще недостаточно, чтобы даже приблизиться к таким монстрам как Синай.
Удар кулака. Я отчаянно попытался уклониться, дополнительно закрывшись руками. Взрыв, воздуха, боль и полет. Спина ударилась об камень арены, вновь боль стрельнула подобно удару молнии, я захрипел, перекатился, дрожа, поднялся. Синай вновь налетел на меня, нанеся стремительный удар. Единственная отрада в том, что из-за того, что я не использую ауру, его глаза не помогут предвидеть мои движения, но даже так это не имеет значения. Моя боевая мощь без ауры — чуть больше тысячи, тогда как противник продолжает использовать ауру и его боевая мощь больше шести тысяч. Конечно, из-за ран и усталости он ослаб, но даже если ослаб в два раза, то все равно три тысячи в сравнении с тысячью — это огромная разница.
Синай ударил справа ногой, я отпрыгнул назад, носок пролетел в нескольких сантиметрах от живота, раздался мощный холопок, и стена воздуха устремилась в сторону, подняв с арены всю пыль.
Просто бегать по арене — не выход. Рано или поздно он достанет меня или загонит в угол и в итоге забьет. А если все-таки мне удастся протянуть время и чуть восстановиться, чтобы вновь ненадолго использовать «абсолютное усиление», то к тому моменту я буду избит настолько, что не смогу в полной мере использовать эту силу, а способность Синая предугадывать движение ауры никто не отменял. Так что может выйти так, что, получив кучу ранений просто убегая, я, используя «абсолютное усиление», все равно ничего не смогу сделать из-за усталости и многочисленных повреждений. Так что выход только один — сражаться так. Да, у врага преимущество и он знает это, только вот если в таких условиях я буду атаковать, то это может сбить его с ритма, а если подловлю, то и нанесу какой-никакой урон. Так что только атаковать.
Мой кулак метнулся вперед, глаза Синая раскрылись в удивлении, но он успел среагировать, отклонившись в сторону и контратаковав меня в бок. Удар, а затем взрыв, острая резкая боль заставила взвыть. Как минимум несколько ребер теперь точно сломаны. Я ударил в ответ слева, парень отклонился назад, так что кулак лишь едва задел нос.
Я никак не могу подловить его, потому что скорость моих ударов недостаточна. Понимая это, я схватился за рубашку, выправив ее из штанов. Синай прыгнул в мою сторону, а затем произошло то, чего он явно не ожидал. Я сорвал рубашку и метнул в него, накрыв голову, а сам сдвинулся в сторону и выписал двойку, затем тут же ударил по ноге. Я не использую ауру, потому он не может предвидеть мои атаки, а из-за того, что я накрыл его рубашкой, он лишился и обычного обзора.
Синай взвыл, сорвал рубашку, взгляд быстро нашел меня. Мы ударили одновременно. Я в живот, а Синай в грудь. Грохот взрыва, я отлетел на пару шагов, брякнулся на каменный пол. Синай, тоже получив удар в живот, согнулся и отошел. Я с трудом поднялся, глянул на тело. Оно все покрыто синяками и сильными кровоподтеками. Их так много, что кажется, будто все тело один сплошной синяк. Левый бок особенно темный в том месте, где сломаны ребра.
Синай закашлял кровью, упал на одно колено. Я, было, сделал шаг, но ноги подогнулись и лишь с трудом удержался, чтобы не упасть.
Собственных сил почти не осталось, но и Синай избит и измотан до предела.
Парень, наконец, распрямился. Дышит тяжело, жадно хватая ртом воздух, взгляд блуждает, того и гляди упадет в обморок.
Его пальцы медленно сжались в кулаки. Похоже, у него еще есть силы на решающую последнюю атаку. Если она пройдет по мне, то, скорее всего, я не выдержу, но у меня нет сил даже двигаться.
Я попробовал контролировать ауру и к моему удивлению она поддалась. Похоже, прошло достаточно времени, и я могу пусть и ненадолго использовать абсолютное усиление — только насытив мышцы и связки на сто процентов ауры, я смогу более-менее двигаться и нанести мощный удар.
Аура направилась в голову, я задействовал на ней «максимальное усиление», мир замедлился, чувства обострились, концентрация усилилась. Один удар сердца и я задействовал технику абсолютного усиления.
— Ни ты, ни я долго не продержимся. Это наши последние атаки. Я обязательно одолею тебя! — прохрипел Синай, его глаза вспыхнули голубым.
Мы прыгнули друг на друга, я замахнулся и он. Кулак Синая устремился в мою сторону, я ударил в ответ, но мы оба заметили, что его удар оказался чуть быстрее, и стало понятно, что я получу урон раньше. Видимо, на это он и рассчитывал. Он предвидел все и понял, что ударит быстрее. Ни я, ни он уже не успеем уклониться и победит тот, кто первым нанесет удар.
Я увидел в его глазах триумф, но он тут же сменился удивлением, а затем ужасом. Все движения замедлились, словно мы оказались под водой. Вот приближающийся ко мне кулак, вот меняющееся выражение лица, а все потому, что моя левая рука резко поднимается вверх и ударяет чуть дальше запястья руки противника, его кулак подбрасывает вверх и удар проходит над моей головой, а затем моя правая рука врезается в лицо Синая.
На самом деле тот фокус, что я провернул, получился только потому, что Синай был измотан. Будь это начало боя, у меня ничего бы не получилось. В момент его удара я перестал посылать ауру в левую руку и защитился ею. Синай, благодаря своим глазам, был уверен, что увидел все, что случится, заранее, но когда уже нанес удар, то заметил, что мой удар все же достигнет его, а его удар не заденет меня — именно с этим было связано появление сначала удивления, а затем и страха в глазах. Только вот сделать он уже ничего не мог.