Страница 8 из 65
Сильная боль в груди привлекает моё внимание.
Она, блять, ударила меня электрошокером.
Но если бы она хотела моей смерти, я был бы уже похоронен на берегу реки.
Я переворачиваюсь и поднимаюсь на ноги, моё зрение проясняется, чтобы рассмотреть серо-белое окружение.
— Проклятье!
У меня всё ещё есть телефон, и я достаю его, чтобы проверить время. Я был в отключке около двух часов. Диазепам, или, возможно, мидазолам. Быстродействующее успокоительное, которое также быстро выводится из организма.
«Это была не первая наша встреча.»
Ожесточенный тон её голоса — это издёвка над моей пульсирующей от боли головой.
Я оглядываюсь вокруг в поисках расчлененного тела, которое Кири доставала из сумки и бросала в воду. Ручей течет медленно, берег пуст.
Эта женщина не хочет моей смерти, но ей что-то нужно.
Прямо передо мной лопата воткнута в илистую землю.
Прямо сейчас, очевидно, что она хочет, чтобы я копал.
Аромат кофе Кона9 разносится по отделу, в то время как я стою над столом из нержавеющей стали в лаборатории. Впервые испытываю искушение налить чашку, остро нуждаясь в стимуляции, которую не может обеспечить даже моё новое исследование.
Передо мной — очищенные останки недавнего донора. Три больших монитора расположены вдоль задней стены, мой стол находится прямо под ними. На одном мониторе проецируются данные разложения, которые я собрал для исследовательского гранта во время полевой поездки, на которую был потрачен весь прошлый год.
Изучение всего этого резко застопорилось, потому что события прошлой ночи не прекращают прокручиваться в моей голове.
Проводя оставшиеся часы раннего утра за выкапыванием и сбором отрезанных частей тела аспиранта, я вспоминал каждое взаимодействие, которое у меня было с доктором Рос за последние три года. Несомненно, именно этого она и добивалась.
К тому времени, когда я переместил Мейсона Дюмонта в новое место захоронения, я понял, что Кири вовсе не хотела, чтобы меня застали с изуродованным телом, независимо от улик, которые она подбросила на место преступления.
Она оставила в ручье только половину тела.
Другую половину она забрала с собой.
Её угроза была ясна: если я пойду за ней, если попытаюсь заставить её замолчать навсегда, у неё есть запасной вариант, чтобы разоблачить меня. Немного мелодраматично — если не сказать уместно — после того, как я видел её в действии.
Осторожность всегда была моим первым правилом.
Кири будет жить. Пока что.
Хотя бы по той простой причине, что она возбудила моё любопытство целым рядом вещей, которые она раскрыла.
И доктор Кири Рос бросила заманчивый вызов.
Когда утреннее солнце проникает сквозь жалюзи лаборатории, я вновь фокусирую своё внимание на частичных останках, состоящие из черепа, позвонков и грудины. В осевом скелете восемьдесят костей. Но одна кость меня особенно привлекает, именно ей я посвятил большую часть своей научной карьеры.
Рукой в перчатке я выбираю подъязычную кость. Расположенная под нижней челюстью, подковообразная кость уникальна, поскольку это единственная кость скелета, которая не соединяется ни с какой другой. Подвешенная, она держится на месте при помощи связок и мышц.
Я чувствую некое родство с этой свободно плавающей, одиночной костью, у неё тоже нет никакой структуры или поддержки, необходимой для существования.
При идентификации останков антропологи и судебно-медицинские эксперты в первую очередь изучают череп и лобковые кости, чтобы определить возраст, расу и пол. Однако если эти кости отсутствуют или нарушены, подъязычная кость может раскрыть всё вышеперечисленное и даже больше. Нужно только уметь разбираться в её тончайших нюансах.
Мои исследования в области сращения подъязычной кости и плотности костной ткани для судебно-медицинских целей произведут революцию в процессе идентификации останков.
От меня не ускользает мрачная ирония моих внеклассных увлечений и профессиональных интересов.
Доктор Кэннон проходит мимо двери лаборатории, затем отступает назад, чтобы заглянуть внутрь.
— Доброе утро, Джек, — он смотрит на часы, темно-коричневая кожа вокруг его глаз морщится в замешательстве. — Ты рано. Я подумал, что после вчерашнего торжества все будут спать.
Моя улыбка крайне натянула.
— Я пришел пораньше для пожертвования.
Я и не уходил.
К счастью, я держу несколько пар сменной одежды в своем кабинете, и, хотя не рекомендую этого делать, душевые в кампусе удобны, когда нужно смыть с себя зловоние пота и смерти.
— Это хорошо, — говорит он, кивает и снова оглядывается по сторонам, словно пытаясь завязать разговор. — Ещё раз спасибо за вежливость по отношению к миссис Спенсер. Я знаю, что ты не особо любишь заниматься очаровыванием спонсоров, но она является одним из наших самых больших…
— Не проблема, — говорю я, возвращая своё внимание к очищенным костям на столе. Я поднимаю стоматологический штангенциркуль, намекая на окончание разговора. Хью Кэннону не нужно намекать дважды.
— Тогда ладно. Отличного дня, Джек.
Я бросаю взгляд вверх, пока он направляется в коридор, и опускаю инструмент. Я уже измерил зубы и прочитал данные, отображаемые на мониторе. Не хочу отвлекаться, когда придет доктор Рос, поэтому откладываю подъязычную кость на потом.
Тот факт, что истерика Кири стоит мне ценного времени на исследования, доказывает то, о чем я думал с самого первого дня: она не заслуживает своей должности.
Очевидно, она достаточно наблюдательна и умна, чтобы вычислить мою деятельность. Проследив за ней прошлой ночью, я был уверен, что она просто соблазнила Брэда, чтобы узнать его теории обо мне.
Но образ того, как она держит отрубленную руку, разбивает эту теорию в пух и прах.
Она убийца.
Хладнокровная хищница.
Она заметила меня раньше, чем я узнал про неё, и именно это заставляет меня крепче сжать рукоять прибора. Я отбрасываю инструмент в сторону, затем опираюсь ладонями о стол. Прохлада стали проникает сквозь латекс и гасит маленький огонек пламени.
Я полагался на своё предвзятое мнение, и это стало роковой ошибкой.
Всегда подтверждайте свои выводы.
Что могло случиться с такой девушкой, как Кири, чтобы превратить её в убийцу? Серийные убийцы-женщины — редкость, ещё большая, чем убийцы, работающие вдвоём.
Она не проявляла явных признаков психопатии, так что, скорее всего, она не родилась такой. Какой-то инцидент в её жизни должно быть спровоцировал эту трансформацию.
Раскрытие этой ключевой информации о ней станет недостающей частью головоломки, которую мне нужно использовать против неё, чтобы убрать из своей жизни.
Обычно, когда убийцы охотятся на одной территории, один из них решает уйти, боясь быть обнаруженным. Два лучших хищника не могут занимать одну территорию для охоты.
Будучи биологом дикой природы, Кири понимает это лучше, чем кто-либо другой.
Наша собственная биологическая структура отвергает стадное мышление. Если кто-то отказывается уступить территорию, остается только один вариант — истребление.
Выживание любым способом.
Я не знаю точно, когда она обнаружила меня, но с тех пор она решила остаться.
Это её единственная роковая ошибка.
Она думает, что умнее меня, и может манипулировать мной так же, как манипулирует всеми вокруг. Она понятия не имеет, с кем столкнулась.
Она дала мне подсказку, когда сказала, что мы уже встречались.
Чего бы ни хотела от меня Кири, всё начинается с этого, с выяснения того момента во времени.
Следующие полчаса я наблюдаю, как горстка студентов просачивается на кафедру. При виде Кири во мне поднимается волна предвкушения, и я мысленно подавляю это раздражающее чувство. Рефлекторно я нащупываю карман в поисках предмета, который всегда был там, но снова обнаруживаю его отсутствие.