Да придёт взрыватель!

Руки невольно разжались, катушка упала и покатилась по траве. Я понуро развернулся к незваному гостю. Не отстанет же просто так. Знаю я этих, дотошных.

— Ну, я…

Я уже заготовил в уме длинную тираду о подмене настоящего пиротехника и работе на полставки. Но так и не решился её выдать.

На меня смотрели двое мужчин, а я пытался понять, что же с ними не так. Одеты, кажется чуть теплее, чем следовало бы в солнечный день. Может, иностранцы думали, что у нас тут круглый год зима и передвигаться только на медведях можно? Нет, меня смущает что-то другое, но я никак не могу понять что.

Я ещё раз пробежал взглядом с ног до головы по тому, который показался мне главным. Этот плечистый молодой мужчина всем видом давал понять, что онтут власть и закон. Если не президент нас посетил, то как минимум губернатор. Второй мужик на вид вдвое старше, кажется, заглядывает в рот первому, и тут, я наконец, понял что не так: бакенбарды. Ну кто в наше время носит бакенбарды? Они б ещё пенсне нацепили. Если б съёмки были на студии, я бы решил, что они из соседнего павильона, но тут, в пригороде не должно быть других съёмочных групп.

Не люблю со странными людьми говорить. Я сплюнул под ноги, и решив просто игнорировать незваных гостей, отвернулся обратно и наклонился за катушкой.

— А ещё один такой земозесщь сдельать? — продолжил противный голос за спиной.

— Могу, могу. Всё могу. Любой каприз за ваши…

По спине будто ток пробежал от нехорошего предчувствия, но было уже поздно. Меня ухватили под локти с двух сторон и потащили по траве в глубь лесопосадки. Я судорожно вцепился в катушку с проводом, хотя сознанием и понимал, что это далеко не якорная цепь и даже я, вовсе не геракл, могу этот провод голыми руками порвать.

Не хотел я ехать сквозь всю киношную суету и припарковался в стороне от съёмочной площадки. Оттуда доносится привычное "мотор, камера", щёлкает отбивка дубля и звучат поддельные выстрелы. Едва ли в этой суматохе меня кто-нибудь услышит. Встань я на десяток другой метров ближе, и вряд ли бы кто-то рискнул меня волочить средь бела дня.

— Помогите! Похищают! — судорожно заорал я.

Как же тупо это звучит! И просто звать на помощь мне почему-то стыдно, а в унисон с юной актрисой, которая кричит тоже самое по сценарию, тем более!. Меня ж за сумасшедшего примут, подумают, нарочно съёмкам мешаю!

Так, стоп! Это ж всерьёз, взаправду! Не похожи эти двое на шутников. Меня прям по-настоящему похитить пытаются, а я еду как дурак по траве на заднице, и только провод к пиротехнике разматывается с катушки. Что там говорили в советах про такие ситуации? Надо кричать что-то более… опасное для всех. На тебя-то всем плевать.

— Пожааа… — попытался заорать я.

Подзатыльник — это неприятно, особенно когда ощущение, как будто медведь лапой приложил. Мне показалось, что я даже сознание на миг потерял. Да что за фигня? Кому я вообще нужен?

— Эй? Куда вы меня тащите? Я не пиротехник, я химик-лаборант! Если вам Васька денег должен, так я не он! Не он, слышите!

Хоть говорил я громко и сбивчиво, нового подзатыльника не последовало. Наверно потому, что в отличие от попытки крикнуть "пожар", эту речь никто посторонний услышать не мог. Только всё тот же противный голос иностранца прошипел:

— Саткнись!

За спиной что-то клацнуло и зашипело, я попытался оглянуться, чтобы понять, куда же меня волокут.

Через пару мгновений я очутился в очень тесном пространстве, над моей головой четыре руки быстро-быстро вращали какой-то механизм. Дверь нежданно, негаданно оказавшегося в лесу лифта задвинулась, и я остался в полной темноте с двумя запыхавшимися похитителями.

От страшного треска заложило уши, а в глаза на долю секунды ударил пронзительно-яркий дневной свет. Когда я проморгался, то понял, что нахожусь всё в том же тесном пространстве. Дверь, которую задвинули перед моим носом, имеет небольшое окошко, за стеклом которого полыхают языки пламени. Ну не в ад же меня спустил этот странный лесной лифт?

Пламя за окном сменило цвет на жёлтый, а потом позеленело и перестало бушевать, успокоилось. Видимо всё-таки не в ад. Куда же?

Дверь «лифта» открылась и старший из моих спутников схватил меня за шкирку и как котёнка вытащил наружу. Он пододвинул стул и усадил меня. Сам же встал за спиной и положил руки мне на плечи. Я понял, что просто так меня не отпустят. Страх начал потихоньку подниматься в груди.

Мы находились в захламлённой комнате. Прямо передо мной стоял большой агрегат из зелёного металла, в углу гудел пламенем плавильный горн. Вся комната была завалена слесарными инструментами, металлическими деталями и чертежами.

Хозяин этой мастерской тоже был здесь, со всклокоченными волосами и одетый в замызганно-прожжёнымй халат, он попадал в типаж “сумасшедший учёный”. Сразу вспомнилась мысль, что во всех бедах мира виноваты умники. А я явно находился в беде.

Молодой похититель вышел из лифта, нутро которого было затянуто зелёным туманом. Перекинулся несколькими словами с умником и повернулся ко мне.

— Меня софут Карл, — представился он мне, — Карл Смит.

Он настойчиво глядел на меня. Видимо ждал, что я тоже представлюсь. Наверное не стоит его злить, чревато.

— Артур, — промямлил я.

— Фы понимаете, что фы талеко от тома? В труком мире?

Поверить сложно, но… Я вчера не пил, нанюхаться чего-либо на открытой площадке не мог. О варианте в котором главную роль играла уютная палата с добрыми санитарами я старался не думать. Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

— Поитесь? — Карл заметил моё состояние, — Прафильно телаете.

Он что-то сказал умнику и тот принёс ему небольшой арбалет, размером с наган. Мой похититель покрутил вороток на ложе, взводя тетиву, со спокойным видом наложил на неё болт, и прицелился в меня. У меня перехватило дыхание и зашумело в голове. Сейчас он спустит курок и всё.

Но Карл опустил своё оружие.

— Мне нушно, чтобы фы стелали фсрыв. Такой ше, как там, — он кивнул на агрегат, из которого мы вышли.

— Я не пиротехник, — затараторил я, вдруг он сжалится и отпустит меня, — Я простой химик-лаборант. Я всего лишь мою пробирки.

Карл удивлённо вскинул бровь и снова нацелил на меня арбалет.

— То есть ты не мошешь стелать фсрыв?

— Могу, могу, — часто закивал я, — Я ещё в школе пару взрывов устроил.

Ну а что? Я же действительно могу. Это в родных пенатах я мойщик пробирок, а тут может мне предоставляется шанс. Страх понемногу уходил, уступая место решимости. Я пять лет зубрил химию и успешно сдавал экзамены, неужели я им не смогу сделать простую динамитную шашку.

Тут до меня дошло, что у этих ребят нет никакого представления о взрывчатке и эксплозивных технологиях. Значит у меня есть реальная возможность добиться признания, если не дома, то хотя бы среди этих сумасшедших людей. Я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, потом выпрямил спину, дёрнул плечами, скидывая руки карловой шестёрки. Он не поддался, сильнее придавил меня вниз.

Я взглянул на Карла, всё ещё державшего меня на прицеле, и кивком попросил убрать от меня этого дуболома. Они перекинулись взглядами и старик снял руки с моих плеч.

— Согласен, — решительно сказал я, — Я сделаю вам взрыв.

Арбалет в руках Карла дёрнулся и рядом с моей ногой в пол вонзился болт.

— Если ты меня опманешь, я тепя састрелю.

— А если не обману?

— Я саплачу тепе мноко тенек, — сказал Карл, потом подумал и добавил, — И ты смошешь фернуться томой.

— Договорились, — я протянул ему руку.

Секунду поколебавшись он ответил на рукопожатие.

— Мне нужен нитроглицерин, селитра и песок, — громко сказал я, обращаясь к умнику, но тот только похлопал глазами.

Смит перевёл ему, но названия реагентов проговорил так же как я, только по слогам. Умник пролепетал длинную тираду мотая головой, пожимая плечами, и всем видом показывая, что он такое первый раз слышит. Карл что-то ответил, и так слово за слово у них завязалась словесная перебранка, впрочем довольно милая, так могли говорить друг с другом довольно близкие люди.