Да придёт взрыватель!

Премьер большим пальцем перевёл рычаг взвода на пистолете

— У тебя одна минута, чтобы предоставить доказательства.

В этот момент дверь распахнулась, и я услышал знакомый голос:

— У меня есть доказательства!

Стрэк! Он наверняка слышал последние слова министра.

Стрэк зашёл, одной рукой отпихнув лакея, который норовил его не пустить. Другой рукой он ввёл в кабинет средних лет женщину, осунувшуюся и дрожащую.

— Разрешите представить, — сказал он, — Мэган Дарквуд, в девичестве Мэган Стрэк. Она слышала признание Мэриэнн Смит и скандал, который закатил матери император.

— Нееет! — прорвался из угла кабинета тонкий голосок Вильгельма, — Мэган Дарквуд утонула десять лет назад.

— Милорд, — обратился Стрэк к премьеру, — она моя сестра, и я не мог её оставить на растерзание псам из тайной службы.

Премьер кинул взгляд на одного из генералов. Тот стоял остолбенев, его лицо побледнело.

А что за шипение?

— Я — истинный император, — раздалось из угла, — император — это тот у кого сила.

В руке Вильгельм держал картонный цилиндр, рядом с ним на столе работала горелка. Шнур динамита был зажжён.

Император замахнулся и бросил шашку. Она упала аккурат между Карлом и Мэган.

— В укрытие, — команда, принятая на съёмочной площадке была первым, что пришло в голову.

Я повернулся, обхватил Карла за грудь, и кинулся к выходу. На пути стояла Мэган. Я тоже схватил её и потащил за собой. Стрэк стоял в шоке, загораживая нам выход.

— Уходим! — крикнул я и наклонив голову впилился прямо в живот командору.

Я услышал, как за спиной раздался взрыв. Меня подхватило взрывной волной. Я видел, как вместе со мной вылетает в дверной проём Карл, всё ещё держа в руке арбалет. В полёте я успел повернуть голову и рассмотреть искажённое страхом и удивлением лицо Стрэка. И лицо Мэган. Её глаза были закрыты, а губы шевелились в молитве.

Наверное тоже стоит помолиться.

Я не успел. Мы приземлились на выложенный плиткой пол коридора. В глазах потемнело.

* * *

Просыпаться было больно. Каждый вздох отдавал болью в груди. Я попытался открыт глаза, но резкий свет тоже откликнулся болью в голове. Какое же это гадкое чувство.

— О, — услышал я женский голос, — в себя пришёл, изобретатель?

Я помню этот голос. Гром-баба. Значит я в больнице. Или в госпитале?

— Война? — и мой собственный голос меня не щадит, в груди огонь, в голове барабаны.

— Нету войны, нету, — успокоила меня медсестра, — отозвали войска. Новый император обещает, как поправится будет переговоры водить с твоими родичами.

Она знает? Интересно, теперь вся Стайрия знает?

— А?

— Так, не болтай. Ты ещё не совсем поправился.

На лбу прохладно и мокро. Она за мной ухаживает. Да, с такой сиделкой я быстро поднимусь на ноги.