Страница 35 из 60
— И ты идешь.
— Нет.
Он закрывает книгу со зловещим стуком, а затем медленно кладет ее на приставной столик из красного дерева рядом с собой. Власть пульсирует в его мускулистом теле, когда он снова встречается с моим взглядом.
— Это была не просьба.
— Да, я поняла это по твоему высокомерному тону, но ответ все равно отрицательный.
— Это обязательно для первокурсников.
— Мне все равно.
— Ты будешь там. — Смертоносная улыбка кривит его губы, и злобные обещания проносятся по его лицу, когда он устремляет на меня властный взгляд. — Не заставляй меня приходить и забирать тебя, потому что, обещаю, тебе это не понравится.
— Точно. — Я закатываю глаза и отвешиваю ему насмешливый поклон. — А что еще вы хотите, чтобы я сделала хозяин?
Его глаза темнеют от желания, а опасная улыбка превращается в хитрую ухмылку.
— Можешь называть меня так всегда.
Я фыркнула.
Он удерживает мой взгляд еще несколько секунд, в то время как напряжение гуляет по комнате, как электричество. Затем он отводит подбородок в сторону своего стола.
— Ты наденешь это на вечеринку.
Повернувшись в указанном им направлении, я обнаруживаю на его аккуратном столе большую белую коробку. Подозрение закрадывается в мою грудь, когда я подхожу к ней и поднимаю крышку. Нахмурившись, я достаю лежащий внутри предмет одежды и протягиваю его перед собой.
Сердце замирает в груди.
— Нет! — шикнула я. Покачав головой, я повторяю: — О нет, я не буду это надевать.
Он качает головой.
— Это также не было просьбой.
Из моих легких вырывается возмущенный вздох, когда я бросаю абсолютно скандальный наряд обратно в коробку и поворачиваюсь лицом к своему дьяволу в его безупречной белой рубашке.
— Ты не убьешь себя, если я скажу пожалуйста?
— Да, я абсолютно уверена, что сгорю в огне, если это слово прозвучит из твоих уст.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться вслух. Я должна была злиться на него. А не смеяться над его остроумными ответами.
Положив руку на бедро, я приподнимаю бровь.
— Ты когда-нибудь просил о чем-нибудь? Умолял о чем-нибудь? Хоть раз, за всю свою жизнь?
Он издал нечто среднее между фырканьем и недоверчивым смешком, а затем поднял на меня брови.
— Просил? Нет, милая, я не прошу.
— Правда? А если бы кто-то угрожал убить тебя, и ты бы знал, что тебя отпустят, если ты будешь только умолять, разве бы ты тогда не сделал этого?
— Нет. Я бы не встал на колени, даже если бы мне приставили пистолет к моей голове. Я не стою на коленях и не умоляю ни о чем. Он бросил на меня пристальный взгляд. — Итак, ты закончила пытаться отвлечь меня от темы разговора? Или ты хочешь, чтобы я поставил тебя на колени и заставил умолять?
— И мы снова возвращаемся к угрозам, — бормочу я и закатываю глаза. Затем я снова бросаю взгляд на коробку. — Мне действительно нужно?
— Да. У меня накопилось четырнадцать часов. Шесть из них я обналичу завтра.
Я издаю покорный вздох.
— Отлично.
— Ты придешь на вечеринку в восемь часов. — Он кивает в сторону коробки. — Наденешь это. И будешь следовать всем традиционным обычаям для новичков на вечеринке. Понятно?
Одарив его сладкой улыбкой, полной насмешки, я снова глубоко кланяюсь.
— Да, господин.
От его ответной улыбки у меня подкашиваются ноги, а по позвоночнику пробегают мурашки.
— О, я так люблю, когда ты меня так называешь.
28
АЛЕКСАНДР
Парень, стоящий в начале очереди, нервно подходит ко мне. На нем черный костюм, как и было указано в приглашении, хотя он довольно плохо сидит на его грубой фигуре. Когда он доходит до места перед резным деревянным троном, на котором я расположился, он останавливается и глубоко кланяется.
— Да здравствует король, — говорит он.
У меня по позвоночнику пробегает смешок. Мы заставляем первокурсников делать это каждый год на вечеринке в честь Хэллоуина, но мне все равно не надоедает смотреть, как люди склоняются передо мной.
Я подергиваю пальцами, пока лидеры фракций объясняют остальным в очереди, что делать.
Он осторожно подходит.
Я протягиваю ему маску серебряного цвета.
— Добро пожаловать в ад.
Немного цвета исчезает с его лица, но он берет маску и быстро отходит в сторону, чтобы пропустить следующего человека. Я повторяю этот процесс со всеми молодыми людьми и девушками, стоящими в очереди.
В этом году всем удалось соблюсти дресс-код. Черный костюм для парней. Белое платье для девушек. Я продолжаю раздавать серебряные маски, пока за девушкой, которая сейчас делает реверанс передо мной, не появляется всплеск цвета.
Оливия.
Мое сердце замирает, и я не могу вспомнить, как дышать.
Я едва успеваю завершить церемонию приветствия с девушкой, которая уже стоит передо мной, потому что не могу оторвать глаз от Оливии. Боже, она великолепна. И только моя.
Мой взгляд блуждает по ее совершенному телу.
К счастью для нее, на ней платье, которое я подарил ей. Она оглядывает уже заполненную комнату с выражением ужаса на лице. На моих губах появляется лукавая улыбка.
Как только другая девушка отошла в сторону, Оливия подходит ко мне. Она открывает рот, как будто хочет выплюнуть гневное обвинение, и я поднимаю брови и бросаю на нее острый взгляд, чтобы напомнить ей о приказе, который я отдал ей вчера. Она должна следовать всем традиционным обычаям первокурсников.
Видимо, поняв мое молчаливое напоминание, она стискивает зубы и останавливается в указанном месте, делая реверанс. Но в ее глазах все еще плещется ярость. Мой член возбуждается от этого зрелища.
— Да здравствует король, — выдавливает она сквозь стиснутые зубы.
Ухмылка на моих губах расширяется, и я дергаю пальцами в ее сторону. Она подходит ко мне.
— Это черно-белая вечеринка, — шипит она тихо, так, что слышу только я.
— Да.
— А я в красном, — рычит она. — Я единственная, кто одет в чертово красное.
Я одариваю ее победной ухмылкой.
— Да.
Платье, которое я выбрал для нее, не только красное, но и гораздо более откровенное, чем все остальные. Глубокий V-образный вырез продолжается до половины ее грудной клетки, открывая дразнящий вид на изгиб ее груди. Тонкие бретели проходят по плечам, а затем открывают спину. Нежные золотые цепочки перекинуты между краями так, что лежат на ее обнаженных лопатках.
Обычно людей не пускают в здание, если они не соблюдают дресс-код. Но я заранее предупредил лидеров фракций, чтобы они пропустили Оливию.
Потянувшись за своим троном, я достаю маску и протягиваю ей.
Она не берет ее. Только смотрит на мою руку, а по ее телу пробегает гнев.
— Это золото.
— Да.
У всех остальных маски сделаны из серебра. Она окидывает быстрым взглядом зал с высокими потолками, который мы используем в качестве бального зала для подобных мероприятий. Все декорации либо белые, либо черные. Все - от скатертей до больших ваз и цветов в них. Не говоря уже о людях в зале. Даже я одет в костюм-тройку во все черное. Все и все, кроме нее, одеты в эти цвета. Так что в море черного и белого она выделяется, как сверкающий красный рубин.
— Ты чертов ублюдок, — огрызается она, выхватывая золотую маску из моих пальцев.
— Следи за языком. — Я скольжу взглядом вверх и вниз по ее телу. — Или я найду ему другое применение.
Скрежеща зубами, она качает головой, обещая отомстить. Я лишь ухмыляюсь ей в ответ.
— Добро пожаловать в рай, — говорю я, отступая от обычного сценария церемонии приветствия.
— Я буду твоим личным адом.
Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, она убегает, надвигая на глаза витую золотую маску.
Я хихикаю, глядя ей вслед.
Как только остальные первокурсники закончили кланяться мне и получили свои маски, я поднимаюсь с трона и подхожу к краю небольшой платформы. Лидеры фракций становятся по обе стороны от меня, и мы смотрим на море людей.
— Добро пожаловать на вашу ночь в аду, — приветствует Дженна справа от меня. — Пусть она будет славной.