Страница 44 из 66
— Ты сказала все. — Он прижимает руку к моему сердцу. — Это все.
Я хочу отдать ему должное, правда. Он первый парень, которого я когда-либо любила, и я не думаю, что когда-либо полностью разлюбила. Но он прав. Часть меня все еще любит Джордана. Мне нужно больше времени, прежде чем я смогу отдать все свое сердце кому-то другому.
— Это может занять некоторое время, — говорю я ему.
Он снимает бретельку лифчика с моего плеча.
— У меня есть время.
Майлз опускается на колени на пол между моих ног, и одного вида его на коленях передо мной почти достаточно, чтобы свести меня с ума. Его рука скользит по моей спине и ловко расстегивает застежку лифчика. Его горло вздрагивает, когда он снимает его с меня.
Его глаза пожирают меня. Я на сцене, и в зале только он.
— Блядь. — Он шепчет это слово, как молитву.
Его руки скользят вверх по моей грудной клетке, пока костяшки пальцев не касаются нижней стороны моих грудей. Затем он накрывает их, нежно массируя. Я ахаю от этого прикосновения. Его ладони скользят по моим соскам, заставляя их напрячься, и стон срывается с его губ.
— Господи Иисусе, ты само совершенство. — Едва эти слова слетают с его губ, как он обхватывает губами мой сосок и посасывает.
Я со свистом делаю резкий вдох сквозь зубы, руки взлетают к его волосам, но он не стряхивает меня и не убирает мои руки. Он наклоняет голову к моей ладони, давая разрешение делать все, что я захочу.
Тепло разливается у меня между ног, когда он с мягким хлопком отпускает мой сосок и захватывает другой. Резкий электрический разряд пробегает по моему телу. Это. Такого еще никогда не было. Даже в самом начале с Джорданом этого никогда не было…
Майлз обводит языком мой сосок, затем втягивает кожу вокруг него в рот. Он сосет так сильно, что я всхлипываю. У меня никогда не было засосов на груди, но у меня такое чувство, что завтра будут.
Он продолжает двигаться взад-вперед, посасывая, покусывая, облизывая, пока я больше не могу этого выносить и опускаю его голову, хныча. Он заменяет рот руками, сжимая и посасывая кожу вдоль моей грудной клетки. Из моего горла вырывается вздох. Никто никогда не делал этого раньше, и, черт возьми. Я никогда не думала, что меня может так возбудить чей-то рот на моем животе.
Рот Майлза Мариано на моем животе. Когда он говорил "каждый дюйм", он имел в виду именно это.
Его голова опускается ниже, пока он не оставляет дорожку поцелуев чуть выше пояса моих шорт. Чем дальше он спускается вниз, тем чувствительнее становится моя кожа. Я закипаю, я на грани того, чтобы закричать.
Внезапно его рот прикасается к внутренней стороне моего бедра, и он сосет так сильно, что мои глаза чуть не скашиваются. Я вцепляюсь ему в волосы, но он не двигается с места.
— Майлз! — Я ахаю.
Крошечная высокомерная улыбка мелькает на его губах.
— Это моя девочка.
Затем его рот снова на мне, посасывая, как будто я самая вкусная конфета. Он переключается на другое мое бедро, сильно оттягивая кожу. Когда он прикусывает, я вскрикиваю.
Он еще даже не добрался до того места, где я жажду его больше всего, а я уже как пластилин в его руках. Он Моцарт, и он играет на моем теле, как на своем любимом рояле.
Он целует мое бедро до лодыжки и делает то же самое с другой ногой. Тоска по нему превращается в агонию. Он нужен мне. Сейчас.
Словно почувствовав мое растущее желание, он расстегивает мои шорты и стаскивает их с меня, прорывая дыру в обтрепанном подоле. Никому из нас нет до этого дела. Он целует вершину моих бедер. Затем мои трусики.
Я непроизвольно дергаюсь, и он сжимает мои бедра.
— Ты никуда не пойдешь, — рычит он.
— Я этого и не планировала, — выдыхаю я.
Это происходит. Это действительно происходит. С Майлзом Мариано.
Он не приподнимает меня, чтобы снять трусики. Вместо этого он зацепляет их пальцем и отводит в сторону, обнажая меня.
Мы оба задерживаем дыхание.
— Черт, Мэдлин, — стонет он.
Мои ноги и сердце дрожат в унисон. Мне нравится слышать, как он так произносит мое имя. Как будто он на грани срыва.
Он наклоняется, тепло его дыхания согревает лужицу влаги, ожидающую его. Он нежно целует меня, и я всхлипываю.
— Пожалуйста.
Он ухмыляется.
— Только потому, что ты вежливо попросила.
Его язык скользит вверх по мне одним долгим, роскошным движением. Кружась раз, другой на пике.
Я перестаю дышать. Не могу поверить, что волновалась, что он может не знать, что делает. Он точно знает, что делает.
Затем он останавливается. Внезапно я начинаю беспокоиться, что что-то не так. Он передумал. Он не хочет этого делать. Не со мной. Я замираю и открываю рот, чтобы спросить…
Но затем его губы обхватывают мой клитор, и он сосет. Жестко.
Моя спина выгибается, и у меня вырывается стон. Я боюсь, что упаду назад, но он удерживает меня в вертикальном положении, безжалостно сжимая руками мои бедра. Он был прав — я никуда не собираюсь уходить.
— Это то, что тебе нравится? — бормочет он.
— Да, — выдыхаю я.
Его язык совершает круговые облизывания, прежде чем снова и снова поглаживать меня между складочек. Чередуя посасывание и пробуя меня на вкус.
Каждое движение, каждый звук, слетающий с моих губ, непроизвольный, неконтролируемый. С Джорданом каждый стон был направлен на него. Потому что я знала, что мои звуки заводят его быстрее. Но с Майлзом я не хочу, чтобы все происходило быстро.
Я хочу, чтобы он не торопился со мной. Я хочу восхитительной пытки. Хочу, чтобы он выжимал из меня каждую унцию удовольствия, пока я не обездвижусь, настолько опустошенная, что не смогу даже думать. И я знаю, что он тоже этого хочет.
Когда он снова сосет мой клитор, мои бедра дрожат. Он издает низкий смешок.
— Так вот как я заставляю твои бедра дрожать.
Он наклоняется, чтобы сосать сильнее. О, черт. Мое сердце бешено колотится, кожа горит. Удовольствие нарастает, поднимается от кончиков пальцев ног до висков.
— Не останавливайся, — умоляю я его.
В ответ он сосет сильнее и медленно вводит палец внутрь меня. Я вскрикиваю.
Он шипит.
— Ты такая чертовски тугая.
Он ждет, пока его палец растянет меня, прежде чем вытащить его и медленно ввести обратно. После третьего медленного толчка я двигаюсь в его руке, и он больше не сдерживается.
Я чувствую его стон через свой клитор и задыхаюсь. Он продолжает сосать, вводя и выводя палец, изгибая его, чтобы попасть в это сладкое местечко. Я такая наполненная, горящая, промокшая. Теперь мои бедра неудержимо дрожат, я крепко сжимаю его голову.
Он не сдается. Он сосет меня сильнее, трахая пальцем быстрее.
Это хорошо известное нарастание удовольствия появляется. Черт возьми. Это действительно происходит. Неизбежный взрыв достигает апогея…
Перед глазами у меня вспыхивают звезды, когда меня захлестывает оргазм. Громкий, неконтролируемый стон вырывается из моей груди. Майлз продолжает сосать и двигать пальцем внутри меня, хлюпанье почти заглушает мой крик.
Он не останавливается, пока я почти не начинаю плакать, дрожа и всхлипывая от всепоглощающего удовольствия.
Я падаю обратно на кровать, и поглаживания его языка становятся мягче, медленнее. Он следует за мной, когда я опускаюсь.
Затем его губы обхватывают мой клитор и еще раз сильно посасывают. Заставляя меня снова вскрикнуть и выгнуть спину над кроватью.
Именно такая, какой он хотел меня. Промокшая, дрожащая и неспособная больше терпеть.
Никто раньше не заставлял меня кончать. За все время, что я занималась сексом с Джорданом, этого не случилось ни разу. Я просто думала, что это то, чего только я могу добиться своей рукой или вибратором. Но Майлз…
Майлз.
Я ожидаю, что он встанет и расстегнет молнию на джинсах. Я опустошена, обмякла, но он все равно мог бы трахнуть меня, если бы захотел. Я бы крепко обхватила его ногами и попросила тереть мой клитор, пока он не заставит меня кончить снова.