Бросок Венеры

-Эта девушка играет очень важную роль. То есть я в этом полностью не уверен, но у меня есть основания полагать так.

-Что за девушка? – спросил Экон.

-Та рабыня, Зотика. Они с Дионом…

-Важную роль? – удивился Экон. – Но какую же? Будь она в спальне в момент убийства, то, конечно, была бы ценным свидетелем – хотя я сомневаюсь, что убийцы сохранили бы ей жизнь. Разве только она была их сообщницей – но тогда бы им и ставни ломать не пришлось. И всё равно они, скорее всего, убили бы Зотику, чтобы она их уж точно не выдала. Впрочем, всё это не имеет смысла – ведь мы знаем, что, когда Дион погиб, девушки в комнате не было.

-И всё же…

Устав от ходьбы и размышлений, я зашёл домой перекусить – в то самое время, когда Экон с семьёй навестили нас. Женщины и дети отправились в сад, а мы с Эконом сидели в атриуме, греясь в солнечных лучах. Я рассказал ему всё, что узнал в ходе визитов к Лукцею и Копонию.

-Мне очень не нравится, что в это дело вмешался Цицерон, - заметил Экон. Он сокрушённо покачал головой. – Только представь себе: Цицерон берётся защищать Целия после всех дрязг между ними!

-Слишком велики ставки, - пояснил я. – Обвинения серьёзны настолько, что даже такой нахал, как Целий, побежит за защитой к своему старому наставнику. Я уверен, что в обмен на это Цицерон взял с него обещание быть хорошим мальчиком и вести себя тише воды, ниже травы. Да, для Цицерона это и в самом деле крупная удача.

-И если Цицерону удастся снять его с крючка – у Целия вновь появится возможность предать своего учителя, - сделал вывод Экон.

Я рассмеялся.

-Именно так! Эти двое, на мой взгляд, стоят друг друга.

-И всё же Цицерон в качестве защитника – это плохо, очень плохо. Даже если ты, папа, найдёшь веские улики против Целия…

-Цицерон, вероятно, сумеет напустить тумана и найдёт способ подтолкнуть судей к оправдательному приговору. Да, мне в голову тоже приходила эта мысль. Мы оба работали на Цицерона, и знаем, каким он может быть беспринципным – и при этом убедительным. Не очень-то приятно находиться на той стороне, против которой Цицерон.

Экон закрыл глаза и прислонился к колонне, подставляя лицо солнечным лучам.

-Но по-настоящему дурная весть – это кухонные рабы Лукцея, отправленные на пиценскую шахту. Если жена Лукцея права, то эти двое знают самое важное. Раз уж они были подкуплены, чтобы отравить пищу Диона, то должны знать, на кого работали – или, по крайней мере, знать достаточно, чтобы дать нужную подсказку. Они – именно то звено в цепи, которое так тебе необходимо. Но они далеко, в Пицене. И что бы они ни знали – сомневаюсь, чтобы Лукцей позволил им давать показания.

-Да, это существенная проблема. Но я полагаю, что при должном старании кто-нибудь мог бы отыскать этих рабов в Пицене и переговорить с ними. Пусть они по закону и не могут свидетельствовать – но они бы привели нас к тому, кто может.

Экон приоткрыл глаз и искоса поглядел на меня:

-На ближайшие дни у меня никаких дел нет, папа. И я никогда не прочь прогуляться за пределы Рима. Только скажи.

Я улыбнулся и кивнул.

-Да, пожалуй. Это должно быть нашим следующим шагом. Но я всё не перестаю думать о девушке…

-О девушке?

-Та рабыня, Зотика. Мне необходимо поговорить с ней. Она может кое-что знать.

-Что ты имеешь в виду? – Экон пристально глядел на меня, щурясь на солнце. – Скажи мне, папа. Ты хочешь поговорить с Зотикой об убийстве – о котором она, скорее всего, ничего не знает? Или тебе интересно знать, что же такое вытворял с ней Дион?

-Экон!

-Если бы она тебя заверила, что Дион обращался с ней не так жестоко, как ты думаешь – ты бы успокоился?

Я вздохнул:

-Да.

-А если бы она сообщила тебе обратное? Если бы те вещи, которые Дион с ней проделывал, были так дурны, как ты опасаешься – или даже ещё хуже? Папа, я знаю, какие чувства вызывает у тебя Дион. Это касается и подробностей его гибели, и того, что перед смертью он просил тебя о помощи. Но я знаю и твоё отношение к людям, которые подобным образом обходятся с рабами.

-Возможно, Копоний наклепал на Диона, - заметил я.

-Это вряд ли. Судя по твоему рассказу, Копоний рассказывал о сексуальных привычках Диона крайне неохотно. И был при этом смущён – как будто он поведал тебе, что Дион, например, храпел. А тот раб, Филон? Он ведь сообщил то же самое.

-Рабы обожают сплетни, как и их хозяева, - я покачал головой. – Если я и изменю своё мнение о Дионе, то, во всяком случае, не буду при этом основываться на слухах.

-Но рассказ самой девушки не был бы простой сплетней.

-По-твоему, я хочу отыскать эту девушку единственно затем, чтобы сохранить неосквернённой свою память о Дионе?

-А это не так, папа? – во взгляде Экона светилось такое сочувствие, что я разом утратил уверенность в себе.

-Отчасти да. Но это не единственная причина. Есть ещё кое-что – но время сказать об этом ещё не пришло.

-Ещё один знак от направляющей тебя Кибелы?

-Не шути с такими вещами. Я чувствую, что эта Зотика что-то знает – или что-то сделала…

-Или что-то сделали с ней, - прошептал Экон.

-Экон, ты сказал, что я всегда могу обратиться к тебе за помощью. Вот какая помощь мне нужна: найди этого работорговца на улице Серповщиков. Узнай, что случилось с Зотикой.

-Папа, ты уверен, что хочешь именно этого? По-моему, я бы с большим успехом потратил время на поиски кухонных рабов Лукцея. И лучше приступить к этому без промедления. Путь до Пицена займёт минимум день, ещё день на обратную дорогу, да вдобавок время, которое я проведу там. А до суда осталось только четыре дня.

-Нет, сперва разузнай о девушке. Приступить можешь уже сегодня. А ехать в Пицен сегодня в любом случае уже поздно.

Экон пожал плечами.

-Как скажешь, папа. Я найду для тебя Зотику. По крайней мере, если её рассказ окажется по-настоящему шокирующим, я избавлю себя от поездки в Пицен.

-Что ты имеешь в виду?

-А вот что… - начал Экон, но его тут же прервали.

-Если Дион был таким плохим человеком, почему ты так хочешь найти его убийцу?

-Диана! – я обернулся и увидел свою дочь, стоящую в дверях.

-Разве я не могу побыть с тобой, папа? – она подошла и взяла меня за руку. Её длинные чёрные волосы поблёскивали на солнце. – Мама с Мененией там говорят о близнецах, а сами близнецы тянут меня за волосы и кричат мне в уши. Это просто маленькие чудовища! Можно, я побуду с тобой и Эконом?

-Диана, почему ты так сказала?

-Потому что они и в самом деле монстры. Титания – гарпия, а Тит – циклоп!

-Нет, почему ты так сказала о Дионе? Разве кто-то говорил, что он был дурным человеком?

Диана уставилась на меня честными глазами.

-Думаю, кое-кто подслушивал наш разговор, причём долгое время, - выдвинул догадку Экон.

-Я не подслушивала!

-Подслушивать нехорошо, Диана, особенно когда мы с твоим братом обсуждаем дела.

-Но я же говорю – я не подслушивала! – Диана отстранилась и одарила меня взглядом Медузы.

-К тому, же папа, разве вы с Эконом зарабатываете на жизнь не подслушиванием? Разве можно наказывать меня за то же самое, даже если бы я это делала? А я не делала.

-Но отец есть отец, и его нужно уважать, - наставительно заметил Экон.

-А меня в этом доме никто не уважает, - отозвалась Диана. – Каждый раз, когда сюда приводят этих чудовищ, на меня обращают не больше внимания, чем на булыжник, - и она, развернувшись, вышла из комнаты.

-Вот, значит, каково это – иметь в доме тринадцатилетнюю дочь, - сказал Экон.

-Погоди, и тебя это ожидает, - вздохнул я.

-Может быть, ты и в самом деле не уделяешь Диане достаточно внимания.

-Может быть. Но с ней всё труднее и труднее.

-Помнишь, и с Метоном было то же самое.

-Но не в таком раннем возрасте, да и было это по-другому. И его я сумел понять – другой вопрос, понравилось ли мне то, что я понял. А вот Диану я совершенно не понимаю. Она единственная из вас происходит от меня по крови – но иногда мне кажется, что она дочь Бетесды, и больше ничья.