Все еще будет

– Госпожа…тетя Лаки, не отсылай меня в Руан. Я сделаю все для выполнения своей миссии. Да я стану первой ученицей у миссис Муррей, клянусь тебе!

«Девочка настоящая Макбрайд. Упрямства и амбиций ей не занимать», – довольно усмехнулась про себя Лаки. Теперь ее тёзка из кожи вылезет, чтобы достичь столь радужных перспектив.

Решив закрепить успех, она неопределенно пожала плечами:

– Не знаю, что и сказать. У дипломата должна быть безупречная репутация, а ты сама призналась, что не можешь справиться с темпераментом.

– Да нет у меня никакого темперамента, тетя Лаки. Я хотела сравнить поцелуй Фредерика с чьим-нибудь еще, вот и поцеловалась с тем придурком, а он нагло полез мне под юбку. Я не успела дать ему по рукам, как нас увидел дядя Алан…

– Кстати о дяде Алане, доносчике и шпионе.В нашей семье он принимает все решения.

– Прости меня, тетя Лаки. Обещаю, что больше никогда не буду ему грубить, а тем более оскорблять его.

– А также всегда будешь помнить о том, что теперь дядя Алан глава рода Макбрайдов, и ты обязана подчиняться ему во всем. Если я узнаю хоть еще об одной твоей выходке, то…

– Не узнаешь, тетя Лаки, – торопливо заверила ее девушка. – Я стану настоящей паинькой и буду во всём слушаться дядю Алана.

– Хорошо, посмотрим, как ты выполнишь свои обещания, – уклончиво ответила Лаки. – И учти, мне не надо ничего выпытывать ни у преподавателей, ни у твоего дяди. Все расскажут деревья. Когда-то много лет назад твой отец научил меня разговаривать с ними. Если бы ты попросила, то он научил бы слышать шепот дубовых листьев и тебя. Хотя я совсем забыла, что ты стыдишься своего отца.

– Я не стыжусь, – запальчиво возразила девушка, – просто…

– Просто только очень маленькие дети безоговорочно любят своих родителей, – продолжила за нее Лаки. – Молодых и старых, худых и толстых. Для них они самые лучшие и красивые. Потом ребенок взрослеет, начинает оценивать их со стороны и стыдится, если отец или мать не дотягивает до придуманного им идеала, – с легкой грустью произнесла Лаки, думая уже о собственных детях, которые хотели бы иметь самую обычную мать, а не главу клана.

– Нет-нет, это не так… – неуверенно произнесла девушка, вспоминая, как в семилетнем возрасте начала стыдиться своего седого отца после того случая, когда незнакомая женщина подняла ее на смех. Маленькая Лаки шла по оживленной улице Дублина, держась за руку дяди Алана, и когда увидела отца, громко крикнула ему: «Папочка, я здесь». А противная тетка засмеялась и сказала, что такой большой девочке стыдно путать слова «папа» и «дедушка», вернее, даже «прадедушка». С тех пор она и стала говорить всем, что ее отец – Алан Макбрайд. А папе, наверное, было обидно, хотя он никогда не говорил ей об этом.

– Это жизнь, детка, и ничего с этим не поделаешь, – мягко сказала Лаки. – Дети начинают понимать родителей лишь, когда сами становятся ими. И как часто жалеют, что уже не смогут сказать «люблю» отцу и матери, для которых они всегда были самыми лучшими детьми. И когда были орущими младенцами, и прыщавыми подростками, и когда стали успешными, или не слишком успешными взрослыми людьми.

Лаки с грустью подумала о том, как быстротечна жизнь. Уже нет бабушки и дедушки Бойер, дедушки Лаутензака. Год назад ушел Патрик. А два дорогих ее сердцу старика – Галлард и Бирн с каждым годом все ближе подходят к роковой черте.

– Я люблю папу и обязательно скажу ему об этом, – решительно заявила девушка.

– Скажи, Лаки. И помни, что в крови Макбрайдов заложена не только страсть, но и умение любить. Будь достойной своего рода.

***

– Хотя в последнее время ее прямо не узнать. Бросается помогать мне во всем. Сегодня, представь, даже заверила, что заставит Кэмпбеллов аккуратней бить наших сыновей, – засмеялся Алан. – Такая вся хорошая, что боюсь и сглазить.

Он два месяца с недоверием наблюдал за поведением «племянницы» и гадал, чем вызван неожиданный всплеск послушания. А заодно прикидывал во сколько он ему обойдется. Девчонке явно что-то надо от него.

– Не бойся, не сглазишь. Будет слушаться тебя, как шелковая, даже не пикнет в ответ, – убежденно заверила Лаки, на что муж с веселым любопытством спросил:

– Неужели надавила на нее авторитетом главы клана?

– Нет. Воззвала ее к авторитету главы нашей семьи.

– Я тебя умоляю, когда это наши детки меня боялись? – с иронией поинтересовался Алан и самокритично добавил: – Они привыкли, что я не наказываю, а подкупаю их.

– Подкуп всегда считался самым действенным методом воспитания, – рассмеялась Лаки. – Именно подкупом я и усмирила нашу бунтарку. Правда сначала мы с ней немного поговорили о Руане, – невинно заметила она и с любовью глядя на мужа, мягко сказала: – Конечно, наши детки не самые послушные в мире, и привыкли, что отец всегда решит все проблемы, но они любят тебя. Как и я люблю тебя, мой дорогой.

Лаки нежно погладила мужа по щеке, на что Алан в ответной ласке прикоснулся губами к ее ладони.

– С ними нелегко, но потерпи еще немного. Через несколько лет наши птенцы начнут вылетать из гнезда, и ты сможешь жить в своем обожаемом Заповедном лесу. Я договорюсь с эльфами, чтобы они построили для тебя дом на своей земле. Но сразу предупреждаю, что не стану делить твое общество с лесными обитателями, – лукаво добавила она и с хрипловатыми, страстными нотками прошептала: – Когда я в Дармунде, ты принадлежишь только мне.

– Я принадлежу тебе каждую минуту моей жизни, – поспешил заверить ее муж и с энтузиазмом произнес: – А мебель для нашего домика я сделаю сам. И начну с кровати…

Алан осыпал жену поцелуями, а Лаки, мурлыча от удовольствия, с улыбкой подумала, что подкуп хорош не только для воспитания детей. Как загорелся ее муж идеей дома в Заповедном лесу. Еще бы! Об этом мечтает каждый «лесной брат». А в том, что Алан крепко сросся с лесом не было сомнений ни у нее, ни у главного егеря. Именно Алана, а не ее давнего друга Шельму мистер Коултер прочил на свое место. Причем настаивал весьма решительно, несмотря на сомнения Лаки, которые были, отнюдь, не в знаниях мужа, а в опасении, что пойдут ненужные разговоры о том, что глава клана использует власть в своих целях. А она вот возьмет и воспользуется властью хоть один раз для себя. И порадует мужа не должностью (пусть «братья» сами разбираются, кого назначить главным), а небольшим домиком в лесу. Уж эльфы ей точно не откажут. Да она и сама не прочь иногда уединиться с мужем в лесном домике. Что он там говорит о кровати, которую сам смастерит?

Смеясь, они обсуждали размеры кровати, не забывая при этом целоваться и раздевать друг друга, как вдруг мощная невидимая сила отбросила их в разные стороны. Сила ярости и негодования.