Страница 28 из 59
Михась, как любил называть сыночка папаша, знаниями особенными не блистал. Да и к чему они, если их можно купить. Вот он и покупал их с методичностью — зачеты, экзамены, пока не дошел согласно программе до курса русской литературы XIX века, что вела Ксения… Георгиевна, вы уж простите меня, Анатолий Михайлович! — я улыбнулась генералу Кузнецову.
Впервые подонок, до этого покупавший все — от жвачки, выпивки, еды, тачек до ласк девочек, — столкнулся с тем, что преподаватель не продается. Зачет он сдал с грехом пополам с третьей попытки, рассказав Ксении Георгиевне слезливую историю об умирающей бабушке, у постели которой он, как любящий внук, должен дежурить.
Экзамен он не сдал, даже положив в зачетку как бы ненароком забытые сто долларов. А впереди была курсовая работа. С ней, правда, ему будет полегче — думал лоботряс. Один из коллег Ксении Георгиевны написал эту работу еще за сотню баксов. Ксения вернула ему папку, перечеркнув красными чернилами: «Не ваше творчество!».
Карнухов вошел в азарт. Он истратил еще сотню долларов на другую работу. Но результат был тот же. Пошел объясняться к Крафт. Та заявила, что примет курсовую только после сданного «хвоста», когда Карнухов прочтет все программные произведения. Представляете?
Тогда этот подонок решил не более и не менее как похитить Ксению Георгиевну и отпустить ее на свободу, как только она поставит оценку в его зачетке. План созрел — его надо было осуществлять. Михась следил за строптивой преподавательницей несколько дней. Сначала он хотел украсть ее после юбилейного вечера в театре, справедливо рассудив, что она будет возвращаться домой одна.
Но не тут-то было! В этот вечер я случайно встретилась со своей школьной подругой. Из театра сюда мы приехали вместе. Лишние свидетели Карнухову были ни к чему. Выбор пал на пятницу. Удобный день. Две вечерние пары. В перерыве первой Карнухов под благовидным предлогом пришел на занятия, — снова злополучная курсовая — убедился, что Крафт на месте. Более того, он случайно подслушал первый телефонный разговор Ксении Георгиевны с домом. Обрывок фразы — «Доберусь сама!» — вселил надежду на успех его предприятия. Он вызвал на подмогу двух братков из охраны отца. Поставил «БМВ» на стоянку и стал ждать.
Каково же было его удивление, когда после лекций Ксения заспешила на стоянку, к черному «форду». «Форд» — не «мерс», но машина знатная. И облик говорившего с Ксенией мужчины, ваш облик, товарищ генерал, тянул на крупного воротилу. Когда же. Ксения села к вам в машину, то Карнухов мгновенно поменял свой план. Он решил выследить Крафт, по себе считая, что ее встреча — измена любимому мужу. Дальше — дело техники. Фотографии, видеозапись — и неприступный преподаватель вынуждена будет сломаться.
И вот тут явный прокол допустили вы, товарищ генерал. Послушай женщину, но сделай всегда наоборот, даже если эта женщина — собственная дочь. Вы оставили ее, да, да, по ее же просьбе, на остановке маршрутки. А могли довезти до подъезда. Более того, подняться вместе с нею и сдать с рук на руки Александру Андреевичу. Познакомиться заодно. Ведь родственники — Ксения уже прочитала результаты анализа крови всех троих.
Когда вы отъехали, дочка заходила за угол собственного дома. Ей навстречу шел Карнухов. «Вы становитесь навязчивым», — только и произнесла Ксения. Молодчики Медведя огрели ее тупым предметом по затылку, она и охнуть не успела. Затолкали обмягшее тело в «БМВ», привезли на дачу Карнухова. Дача — это так, скромно. На деле — трехэтажный загородный особняк.
Когда в субботу утром Ксения пришла в себя, горе-студент и предложил сделку: свободу в обмен на подпись. Плюс любое количество долларов за моральный ущерб. Характер у нее оказался отцовским, с такой и в разведку можно. Отказалась. Бить — не били. Сутки голодом морили, думали — сломается. Вновь отказалась. Воскресенье уже наступило. Дали время до вечера — подумать. Не согласится — Михась пообещал отдать ее на развлечение гориллам отца…
Я прикрыла глаза. Мысленно вспомнила, как это было, несколько часов назад. Гэбэдэдэшники с вертолета засекли машину Карнухова-младшего на их даче в 20 километрах от города. Мы рванули туда. Трехэтажный каменный дом. Огороженный участок на полгектара, не меньше. Охрана на въезде и в самом доме.
— Что будем делать, мужики? — спросила я своих спутников, когда, встав на ближайшем повороте, мы провели «рекогносцировку» местности.
— Джип пустим первым. Снесем ворота. Ворвемся вовнутрь. Перестреляем всех на хрен! — предложил Ваха.
— Нас всего семь человек, считая женщину, — оценил наличные силы Кузнецов. — И вооружены слабо.
— Два «Калашникова» есть! — гордо уточнил Бадаев.
— Но сколько у них — неизвестно. Рискованно. Жертвы будут, — медленно, обдумывая каждое слово, произнес Кузнецов. — Придется брать на испуг.
— Это как так, товарищ генерал? — спросила я.
— Надия, это правда, наш гость генерал? — удивился Ваха.
— Самый натуральный! — подтвердила я.
— Тогда так. Спокойно подъезжаем к дому, впереди ставим мой «форд» и «десятку», вашими машинами перекрываем дорогу чуть подальше, чтобы нельзя было проскочить с обеих сторон. Михасю предлагаем добровольную сдачу через час.
— За это время сыночек вызовет отца на подмогу, и наши силы уж совсем станут неравны! — скептически оценила я план генерала.
— Как только мы убедимся, что вы, Надя, не ошиблись и Ксения действительно здесь, я вызову ФСБ и ОМОН. Пока я не знаю точно, я не могу этого сделать! — объяснил генерал.
— Тогда — в психическую атаку! — скомандовала я, и мы рванули.
Наши две машины, нарочито скрипя тормозами, остановились точно напротив въездных ворот, заблокировав их. «Мерс» и джип Бадаева перегородили дорогу метрах в пятидесяти от нас. Из будки выскочил обалдевший охранник.
— Михась дома? — строго спросила я, выйдя к нему навстречу.
— Дома… — произнес качок, прекрасно видя, как возле дальних машин появились ребята с автоматами в руках.
— Зови, зови, стрелять не будем. Пока! — успокоила я секьюрити.
Михась не заставил себя ждать. Нахально улыбаясь, в сопровождении уже двоих горилл с автоматами, он вышел на переговоры.
— Кто вы такие? — нагло спросил он.
— Здороваться надо, мальчик! — поправила я нахала. — Капитан Фролова, ФСБ! А это — мой начальник, генерал Кузнецов из Москвы. Он не просто генерал. Он — отец Ксении Георгиевны, которую ты вторые сутки держишь у себя. Понял, сукин сын?
Вот здесь Карнухов-младший себя выдал. Он побледнел от такого оборота дела. Улыбка сползла с его лица.
— Слушай внимательно, подонок! — Кузнецов поманил его к себе поближе пальцем. — На все про все тебе час. Через час выводишь дочь и сдаешься сам. Не дай Бог, с ее головы упадет хоть один волос! Я тебя лично пристрелю, как паршивую собаку! Даже если сдашься без боя. При попытке к бегству. Все мои люди подтвердят, что так и было.
По виду Карнухова чувствовалась его растерянность и смятение.
— Отец здесь или в городе? — спросила я.
— В городе! — выдавит из себя сыночек.
— Про твои фокусы знает? — настойчиво добивала я Михася.
Он только отрицательно покачал головой.
— Вызывай отца! При нас, срочно! — потребовала я.
— У меня сотовый в доме!
— Возьми мой! — кинула ему свой мобильник…
Антитеррористическое подразделение областного управления ФСБ и ОМОН приехало через сорок минут. С небольшим опазданием после них примчался Карнухов-старший. Увидев машины кавказцев, он прежде всего подошел к Вахе.
— Твоя работа? — показал на бойцов ОМОНа, выстраивающихся по периметру дачи.
— Я бы сам разобрался. Твой дурень женщину похитил. Собственного преподавателя. Дочку вот того генерала из ФСБ…
Медведь подошел к нам.
— Это правда?
— Правда, Михал Михалыч! — ответил ему Кузнецов.
— Пойдемте в дом. Негоже стоять на пороге! — пригласил хозяин, потрясенный таким обращением к нему.
— Товарищ генерал, не советую! — полковник в камуфляже и бронежилете, видимо, командир опергруппы ФСБ, попытался задержать нас.