Страница 29 из 59
— Прикажите только не стрелять. Я тоже отец… — тихо заметил Медведь.
И мы трое пошли к дому.
В холле первого этажа стояли четверо охранников с автоматами. На диване полулежала вся дрожащая от страха Ксения. Рядом стоял Михась. Увидев нас, Ксения сделала попытку подняться. Но так и не смогла.
— Ваша дочь? — спросил Медведь.
— Моя… — тихо ответил генерал.
Медведь, подойдя к сыну, смачно влепил ему оплеуху:
— Дурак! Кто еще был с тобой?
Двое из качков молча встали рядом с Михасем. Медведь отобрал у них автоматы.
— Зови своих, генерал! Пусть забирают… — и горько махнул рукой…
— Так где же… дочка? — переспросила Антонина Васильевна. — Вы что-то скрываете?
— Ксения в больнице. У нее сотрясение мозга. От удара кастетом по голове. Областная нейрохирургическая клиника. Состояние стабильное. Она в сознании. Близких родственников пускают. Отец и муж уже были у нее, — таким телеграфным стилем я передала состояние моей подруги на сегодняшний день. — Врачи говорят, что недельку полежать все же придется, после сотрясения мозга нужен покой.
— Бандитов арестовали? — спросил Андрей.
— Да, Михась и его подельники — в следственном изоляторе местного отделения ФСБ, так как проходят по линии организованной преступности. Медведь умоляет Анатолия Михайловича если не простить, то, по крайней мере, не требовать слишком серьезного приговора сыну. Бьет на отцовские чувства — Мишка у него тоже единственный ребенок. Гарантирует лечение за свой счет, отдых на лучших мировых курортах, пожизненную «крышу» всей семье и прочие блага.
— А беременность дочери сохранили? — взволнованно прошептала Нина Сергеевна.
— Пока вне опасности. Так, по крайней мере, говорят врачи. Но еще неизвестно, как перенесет этот стресс плод… Дай Бог здоровье матери! — все дружно закивали, соглашаясь со мной.
— Теперь дальше о моих подозрениях и их снятии. Настя, случайно узнавшая о еще детских чувствах мужа к Ксении, решила действовать испытанным женским оружием. Она беременна, и это состояние объясняет и нервные срывы, и отлучку к родителям в пятничный вечер — Настенька решила поделиться радостью прежде всего с собственной мамой. Антонина Васильевна действительно ночевала в тот вечер у подруги — надо же с кем-то поделиться своими тревогами. Нина Сергеевна чувствовала себя хорошо. Она солгала из лучших побуждений — накануне Анатолий Михайлович привез из Москвы результат анализов, ему просто необходимо было встретиться с дочерью наедине.
— Только я ничего не понял, — вдруг подал голос Антон. — У меня что, теперь две бабушки? И один дедушка? — он кивнул на Анатолия Михайловича. — А кто у меня еще будет, братик или сестренка? А у тебя, Андрей, лялька родится, она мне племянником будет?
Дружный хохот несколько минут сотрясал комнату. Впервые за двое суток необычное семейство Крафтов смеялось.
Эпилог
Прошло несколько месяцев. Как-то вечером я отдыхала перед телевизором. Когда Михаил Леонтьев в авторской программе «Однако» издевался над очередным пассажем коммунистических депутатов Государственной Думы, ожил мой городской телефон.
— Алло! — томно произнесла я, подняв трубку, в надежде, что абонент на противоположном конце провода — мужчина. Но звонила женщина.
— Надя, здравствуй! Узнала?
— Обижаешь, Ксения! Как ты?
— Хочу спросить, что ты делаешь в ближайшую субботу?
— Отсыпаюсь после пятничной оргии.
— После чего?
— В пятницу вместе с любимым кузеном Владиславом пляшем на свадьбе одного сексуального маньяка.
— Не поняла. Какого маньяка? Подруга, ты что несешь?
— Помнишь операцию по твоему освобождению?
— Кто же такое забудет…
— Так вот, там проходил сначала подозреваемым, а потом главным свидетелем, успевшим запомнить номера двух машин — «форда» твоего отца и «БМВ» Карнухова, — Приходько Геннадий Васильевич, твой студент из группы 3 «В»…
— Генка женится!
— Женится, женится! А мы с Владом — посаженные родители. С нашей ведь подачи женится.
— На ком?
— На Галине Лебедевой, тоже твоей студентке…
— Генка — на Галчонке? Ну и дела… А почему вы Машу с собой плясать не берете?
— Маше на восьмом месяце плясать вредно.
— Понятно… Так я что говорю, до обеда в субботу отоспишься, а к обеду — к нам. Вся семья собирается.
— Семья — дело святое. А я при чем?
— Это сюрприз. Там узнаешь.
— По поводу чего хоть собираетесь?
— В субботу месяц нашей дочке стукнет. Ее теперь всем показывать можно…
— Ксюша, поздравляю!
— Вот в субботу и поздравишь…
Надо ли говорить, с каким нетерпением я ждала субботы!
Захватив полагающийся в таких случаях подарок — одежду для малышки, я пришла к Крафтам на полчаса раньше: так хотелось девчушку посмотреть, с Ксенией поболтать.
Мы расцеловались в коридоре. Ксения, поблагодарив, взяла сверток с подарком. На цыпочках мы прошли в спальню, где в кроватке, тихо сопев, спала месячная девчушка. Открытым от пеленок оставалось только лицо. Несколько секунд я с умилением вглядывалась в младенца.
— На кого похожа? — прошептала я.
— Домашние говорят, на Сашу… — так же тихо ответила счастливая мама.
— Так и должно быть, в народе говорят, если сыновья похожи на мать, а дочки — на отца, то будут счастливыми, — с видом знатока заметила я.
— Дай Бог, я согласна… — улыбнулась Ксения, увлекая меня за собой прочь из спальни в комнату Антона.
— Тебе что-нибудь помочь? — предложила я.
— Что ты! Мамы меня сегодня к кухне не допускают, сами колдуют! — Ксения махнула рукой. — Мне все легче. Вообще интересно. Отец до внуков дорвался. С Антоном английским занимается по два-три часа в день, каким-то там особым единоборствам его учит. Даже изъявил желание внучку нянчить… Я его понимаю, он в жизни этого ничего не имел. Пусть хоть на старости лет порадуется.
— Да разве он у тебя старик? Хоть завтра под венец! — сделала я комплимент Кузнецову.
— А с Сашей они как сошлись, не представляешь! Как вечерами засядут за телевизор, спорить начнут о политике — туши свет!
— Ты диссертацию теперь забросишь?
— С такими помощниками я докторскую досрочно защищу!
В дверь постучали. На пороге стояли Крафт и Кузнецов:
— Мы вам не помешали, девочки? Все готово, идемте в зал…
За большим столом собрались все те же, что и несколько месяцев назад. Только повод теперь радостный.
— Так, родители сегодня молчат, тамадой буду я! — привычно взял командование в свои руки генерал Кузнецов. — Прошу наполнить рюмки и бокалы и поднять их за здоровье Надежды Александровны!
Я смутилась:
— Товарищи, я здесь при чем?
Все дружно захохотали:
— Ксения, ты что, не предупредила Надю?
— Не только же детективу сюрпризы устраивать… Мы Надей дочку назвали. В твою честь. А поскольку отец — Саша, то и получилась полная тезка, Надежда Александровна! — смеясь, объяснила Ксения.
Потом выпили, как водится, за родителей. Когда тамада вновь предложил поднять тост за Надежду Александровну, я уже не среагировала. Но, оказывается, зря. Пить в этот раз собрались именно за меня. Счастливые родители захотели, чтобы я стала крестной матерью их малышке. Что ж, воля родителей — закон!
Но на этом сюрпризы не закончились. Тамада за сегодняшним столом был великолепный. Когда все мыслимые и немыслимые поводы для тостов закончились, Анатолий Михайлович, постучав вилкой по фужеру, призвал собравшихся к тишине:
— А теперь последний сюрприз сегодняшнего вечера. Можно? — повернувшись почему-то к Нине Сергеевне, спросил он. Та, покраснев, молча кивнула головой. — Друзья мои! Сегодня за столом вся наша большая семья. Надя-старшая теперь тоже родственница, раз крестной матерью будет. Так вот, пользуясь присутствием всей семьи, мы решили объявить вам… Сделать следующее официальное заявление… — по всему чувствовалось, что бравый генерал волновался. — Вчера я сделал Нине Сергеевне официальное предложение выйти за меня замуж…