Страница 20 из 36
- Спасибо за помощь.
- "Спасибом" не отделаешься, придется отработать. Не ершись, ничего такого... личного предлагать не буду. У меня к тебе дело.
- Хорошо. Сейчас закажу деталь. Пока приедет робот, поговорим.
Набирая на щитке контрольного устройства код нужной детали, Лэлса ломал голову, что за дело может быть к нему у этого типа. Сказывалась усталость затянувшейся смены, голова совсем не соображала.
А дело заключалось в следующем: на руднике существует подполье. Нет, не какие-нибудь еще нижние ярусы, как с усмешкой пояснил землянин, а группа людей, которая ставит себе целью организацию побега. У подполья были свои люди даже на главной базе. Они предложили вариант побега: угнать транспортный корабль - их охраняли хуже, чем боевой флот - и, заблокировав на какое-то время системы слежения, прорваться к Земле.
- Корабль поведешь ты. Дружка своего возьмешь с собой: тебе, наверное, понадобится помощник. По прибытии на Землю жизнь гарантируется. Убирайтесь на все четыре стороны: хоть обратно к хозяевам. Но если настучишь...
- В смысле? Я драться не собираюсь.
- Бестолочь! Скажешь кому хоть слово, пеняй на себя. Даже костей не найдут.
- Зачем ты мне угрожаешь? Я вообще, наверное, не соглашусь. Ни я, ни мой друг никогда не водили таких кораблей. И отношения с "хозяевами", у меня не настолько хорошие, чтобы развезти вас по домам и спокойно вернуться...
- Ах ты дерьмо сучье! Подумать ему нужно! Некогда думать. Сейчас ты говоришь либо "да", либо "нет", иначе.., - землянин сжал кулаки, каждый размером с Лэлсину голову, и начал приподниматься.
- Нет. Я не поведу корабль на Землю, - Лэлса тоже уже стоял на ногах. Он перехватил негодующий взгляд собеседника, и всю свою силу вложил в безмолвный приказ: "Не смей драться. Выслушай меня!" Почти все эдэлсэрэнцы от рождения - сильные гипнотизеры. Некоторые из них считают это даром, другие - проклятием. В любом случае Лэлса здорово грешил против морали соплеменников, подчиняя себе чужую волю. Но слишком много надо было объяснить за очень короткий срок...
Сработало. Человек слушал молча, сосредоточено, а когда Лэлса "отпустил" его, только и процедил сквозь зубы:
- Твоя правда. Постараюсь втолковать нашим.
Закончив ремонт, Лэлса пошел не в жилой блок, а к Сенхаре (Ладка пробормотала: "Идиот"). Шел и перебирал в голове аргументы против того, чтобы везти беглецов на Землю.
Во-первых, транспортные корабли не имеют маскировки. Сразу засечет земная ПВО - с непредсказуемыми последствиями. Но даже если удастся сесть без лишнего шума, Земле нужно срочно избавляться от опасного соседства. Сами земляне бороться с пиратами не смогут, это очевидно. Надежда только на помощь Федерации. Как ее вызвать? У Лишенных Родины, кажется, нет на Марсе систем дальней связи. Захватывать нечего. Единственная возможность послать весточку - долететь до автоматических сигнальных буев на окраинах Федерации. Далеко. Догонят: почти наверняка. Но по другому - совсем не получается...
Во всех затруднительных ситуациях Лэлса привык советоваться со старшим в их троице, неизменно получая мудрый совет или помощь. Вот только Сенхара был уже не тот. Главный инженер пиратского рудника Чинхар находился в своей каюте один. Он был пьян. Он сидел, уставившись в стенку, и тянул-завывал знакомую Лэлсе песню:
"Нас давно позабыла родная планета,
Сколько лет мы на Марсе проклятом
Роем золото для ненасытных Ардара
В ледяных марсианских горах.
Девять нхэн, звонок на подъем.
До свиданья, вольные сны.
Снова нас ждет холодный забой,
Проклятый забой золотой,
Меня доконает этот забой,
Проклятый забой золотой!.."
Песню сочинил кто-то из землян. Автора - или авторов - давным-давно не было в живых. Земляне, родом из России, пели ее часто, эту и еще одну старую песню, про Ванинский порт. Общее настроение объединяло эти две песни: тоскливые и безысходные, но по-своему красивые.
Чинхара заклинило где-то на середине, а Лэлса стоял, прислонившись к притолоке, и вспоминал концовку песни про золотой забой:
"Чинхар, сука, за пультом сидит,
Щурит недобрый глаз:
Нормы нет - он отдаст приказ,
И на волю выпустит нас.
Шлюза тяжелая дверь,
Прощайте вольные сны,
Прощай, золотой, проклятый забой,
Черная доля, прощай!
Прощай, золотой, проклятый забой,
Земля, дорогая, прощай!"
Не хотелось ему больше откровенничать с Сенхарой. Захотелось тихо повернуться и уйти. Но Чинхар почуял его присутствие, оборвал песню, поднял на Лэлсу мутные, полные черной звериной тоски глаза:
- Зачем пришел?
Лэлса молча присел на край койки. Глядел на Чинхара, и не знал, что сказать. Тот заговорил первым, продолжая спор четырехдневной давности:
- Тошно мне на вас с Сашей смотреть. Еще тошнее - нравоучения слушать. Если бы вы не трусили, дали мне суд совести - тогда другое дело. Мало ли, что нет третьего слушающего. Двое, трое, какая разница. Просто вы ответственности боитесь. Я могу понять тебя, Лэлса. Ты всегда был трусишкой. Прятался от жизни в свои формулы. Но чего Са жмется? Я уже думаю: может я ему нужен как есть - для его дел...
- Чушь ты несешь, Сенха! Напился, и лезет в голову всякая глупость. Просто... Ну не можем мы тебя судить. Это будет слишком пристрастный суд...
- Ладно, закончили. Нет - значит нет. Я что хотел сказать: у меня запросили двух ремонтников на Главную базу. Я могу отправить туда кого угодно. А могу - вас двоих. Могу сделать это, не спрашивая вашего согласия. Но не сделаю. Спрашиваю: хотите пойти или нет?
Это могло быть ловушкой, провокацией, хотя Лэлсе подобная мысль даже в голову не пришла. Он обрадовался. Но радость его мгновенно погасла под тяжелым взглядом Чинхара. Не так уж сильно тот, оказывается, был пьян.
- Вы что-то задумали?
- С чего ты взял?
- Иначе ты бы не засиял как алмаз, услышав мое предложение. Тебе так полюбилась Главная база?
- Да нет, в общем-то...
- Ладно, Лаэ. Можешь ничего мне не говорить. Вранье я слушать не хочу: незачем тебе позориться. А правды... Короче... Да осияет свет ваши дела и мысли, да окутает тьма ваши тайны, да ослепит она ваших врагов. Не поминай меня лихом, если выживешь. В крайнем случае я все-таки попробую реализовать тот план, о котором мы говорили. Мне уже терять нечего...
- Даже не думай!!! Нельзя такие вещи отдавать им в руки!..
- Ладно. Как знаешь, Лаэ. Отправлять вас на Главную базу?
- Завтра скажем.
- Хорошо, иди спать.
Посовещавшись, двое друзей решили согласиться на предложение Сенхары...
- Лэлса, тебе не кажется, что ты топишь нас в несущественных подробностях? - Ладкин вопрос, заданный резким, подчеркнуто официальным тоном, развеял видение. - По-моему, ты впустую тратишь свои силы и наше время. "Мне наплевать, на каком глазу у тебя тюбетейка!" - не обращай внимания, это непереводимый местный фольклор. Но мне, правда, без разницы, что именно пел твой дружок по пьяни, и почему сломался элеватор. Это ни на микрон не приближает нас к пониманию, как бороться с Ардара. В околоземном пространстве - вообще, и здесь, на Ульгычане - в частности.
- Лада, потерпи. Еще немного осталось. Но это нужно - чтобы вы увидели. Я мог бы просто рассказать. Мне было бы легче. Но я хочу... У вас правильно говорят: "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать".
Я-то отчасти понимаю, чувствую, чего он на самом деле хочет. Утреннее впечатление: довольная, веселая рожица - и темные, сожженные изнутри глаза. Так бывает: по весне распускается вишневый цвет, внутри почек убитый морозом. Праздничная белая кипень, и не подумаешь, будто что-то не в порядке. А приглядишься - все сердцевинки цветов черные, мертвые. Не жить им, не наливаться сладким ягодным соком. Словно белый снег опадут на землю бесполезные, никому не нужные лепестки... Лэлса был ученым. Возможно - великим ученым. А потом собственным волевым решением перестал им быть. Отказался от дара - чтобы, не дай Бог, не послужить врагу. Поступок - сродни самоубийству. Такое не проходит бесследно. Особенно - если у человека вообще не было в жизни других ценностей. Эта нестерпимая боль в нем - до сих пор, хотя он выжил, и как-то даже научился радоваться жизни - вполне искренне. Но груз памяти гнетет, так хочется поделиться им хоть с кем-то живым...