Страница 21 из 36
- Лад, не торопи человека. Пусть рассказывает, как умеет...
На Главной базе на эдэлсэрэнцев почти сразу вышли подпольщики-земляне. Стратегический план, выдуманный Лэлсой в ходе починки элеватора, был принят.
Насколько поняли эдэлсэрэнцы, на многих ключевых постах у подпольщиков были "свои люди". Через девяносто суток все было готово к побегу. Лэлса написал программу, которая должна была в момент "Х" вывести из строя всю компьютерную сеть базы, кроме систем жизнеобеспечения. В тот же момент "Х", рабочие должны были устроить большую драку и отвлечь охрану из ангара, где стоял подготовленный к старту корабль. Принимались еще какие-то меры для того, чтобы нейтрализовать пиратские патрули в космосе, всех деталей Лэлса не знал. Лететь должны были Саша и четверо землян: отпустить друзей вместе руководство подполья не согласилось. Впрочем, и у тех, кто летел, и у тех, кто оставался, шансы выжить были одинаково невелики. Миссия камикадзе.
До поры до времени все шло как по маслу. Корабль взлетел. Взлетел, чтобы на двадцатой минуте полета, за несколько минут до прыжка, обратиться в ослепительный огненный шар. Лэлсин сменщик и товарищ по подполью видел все на экране. Он не стал дожидаться, когда за ним придут: взялся обеими руками за оголенные провода под током. Вечная память Гансу Хауфу из Франкфурта-на-Одере. Когда началось разбирательство, Лэлса свалил всю вину на погибшего.
Досталось ему крепко, но Лэлса стоял в отказе до последнего: "Ничего не знал. Никакого отношения к побегу не имею". Его не казнили: просто еле живого после пыток отправили на рудник, на общие работы. Первая новость по возвращении: Чинхар чем-то не угодил хозяевам и отпущен "на свежий воздух". Работяги радовались недолго: новый начальник оказался гораздо большей сволочью. Еще больше стало на руднике беспорядка и бессмысленной жестокости.
Полтора года по времени Марса (три на земной счет) Лэлса провел как в бреду. Он не надеялся выжить, не надеялся сквитаться за погибших друзей, порой вообще забывал, кто он, и как его зовут. Механически выполнял работу, ел, не чувствуя вкуса, доходил до своей "вагонки" и проваливался в мертвый сон без сновидений. Иногда - дрался, когда кто-то хотел отнять его пайку или просто наезжал на Чужого. Дрался так, что второй раз те же люди к нему уже не приставали. Какая-то сила - помимо угасшего рассудка - вела его сквозь ад. Что это было: животный инстинкт самосохранения, упрямство, злоба - он не задавался этим вопросом.
Потом в какой-то момент почувствовал, что и эта странная сила оставляет его. Руки больше не могли удержать отбойный молоток, ноги спотыкались о малейшую выбоину, в глазах плавали черные пятна. Каменные, стальные, бетонные потолки давили сверху, наполняя все его существо темным ужасом. Ему, долгое время не видевшему снов, забывшему что это такое, вдруг начало сниться небо. Закаты и восходы, солнце, звезды, облака. Удивительно красивые и яркие сны. В очередной раз он замешкался после побудки, "вагонка" скинула его на пол - раньше с ним такого никогда не случалось. Кто-то из соседей сказал сочувственно:
- Дошел Чужой. Вот увидишь, скоро отпустят его "на волю".
- Все там будем, - мрачно отозвался другой голос.
Лэлса подумал, с трудом поднимаясь на ноги: "Чего они меня жалеют, дураки? Я ведь перед смертью наверняка увижу звезды. Может быть, даже солнце увижу!"
А через день или два его вдруг забрали в лазарет. Ему было абсолютно все равно. Здесь можно было спать, сколько влезет, и без конца видеть сны про небо. Какое-то время он только этим и занимался, изредка делая перерывы на еду. Кормили вдоволь. Эдэлсэрэнцу, даже в крайности, до которой был доведен Лэлса, такого режима достаточно, чтобы оклематься. Нужно только время. Но его еще и лечили: кому-то до зарезу понадобилось быстро поставить его на ноги.
Потом был корабль. Лэлса не замечал снующих вокруг пиратов. Он прилип к обзорному экрану. На взлете рыжий и пыльный Марс, Марс который поломал Лэлсину жизнь и должен был вызывать одну лишь ненависть, показался ему сказочно красивым. Он радовался, как ребенок. Все мешалось перед глазами в один сияющий вихрь: многоцветная яркость звезд, ослепительное солнце, наплывающий из бархатистой тьмы зеленовато-голубой шар еще одной планеты в спиральных полосах облаков.
Он узнал планету, увидел, куда заходит на посадку челнок, и тут ему резко стало не до веселья. Знакомые изгибы горных хребтов, рек и береговой линии вызвали обвал, взрыв воспоминаний. Все то, что он заставил себя накрепко забыть, чтобы не проговориться под пыткой или в бреду, вдруг захлестнуло его. С такой же неумолимой яркостью и достоверностью зрительных образов, как до того - сны про небо.
Кусок карты на экране. Чертеж установки. Формулы. Сложнейшие формулы, в которых кроме него могло разобраться еще трое-четверо лучших физиков Эдэлсэрэна, и, может быть, неполная двадцатка физиков Федерации. Он сам сейчас не взялся бы в них разбираться. Он позабыл смысл этих значков, удивлялся, с какой легкостью сплетал прежде из них эти замысловатые узоры. Но формулы стояли перед внутренним взором так ясно, что он, уже не понимая значения, все равно мог бы воспроизвести их.
Кто проболтался!? Кто!? Формулы ничего не дали бы пиратам. И раздобытые где-то чертежи вряд ли помогли бы им: слишком сложная технология, не на их уровне. Они последнее время даже компьютеры стали завозить с Земли - вместе с пленными программистами. Но установка-то была: почти готовая. И была вся документация, которую при захвате корабля капитан не успел уничтожить. Под паролем, конечно. Но пираты этот пароль как-то узнали.
Входя под своды аппаратной... "Какая такая аппаратная? Где?" - в один голос воскликнули Ладка и Серега... Входя в аппаратную, Лэлса вызывал в памяти образы всех своих товарищей: погибших и тех, про кого он ничего не знал. Двоих из них он встретил здесь. Миндхур с Дениззара, высохший как мумия, тень человека. Варраи, вполне здоровый на вид, но мрачный, молчаливый, ко всему равнодушный. Оба оказались на Земле на пару дней раньше Лэлсы. Кто достроил аппаратную, смонтировал и запустил оборудование, которое вез их корабль - они не знали. Установка уже работала, но была сложной, капризной, и требовала дополнительной настройки. За этим их сюда и привезли.
Отказаться? Пираты сказали, что тогда сразу убьют. Лэлсу это не сильно испугало. Всего двенадцать суток назад он мечтал лишь о том, чтобы перед смертью увидеть небо. Мечта сбылась. В лазарете он здорово окреп физически, жизнь возвращалась в его тело, а вместе с ней - неистребимое любопытство ученого. Он столкнулся с тайной, и хотел знать разгадку. Пираты вполне могли обойтись без помощи троих пленников. Ну провозились бы чуть дольше, разбираясь в документации, но это уже было не принципиально. А значит - не из-за чего жертвовать жизнью. Лэлса с легким сердцем взялся им помогать. Потому что пираты, на самом деле, даже не представляли, в какое дерьмо вляпались. Сам собой начал осуществляться безумный план Сехары.
Через трое суток после прибытия Лэлсы, накануне очередного включения, нас вынесло на Ульгычан. Мощности инфразвука, который отпугивал все живое из области действия установки, для людей оказался недостаточно. Приборы зафиксировали наше присутствие, но пиратам пленники об этом не сообщили. У них были основания предполагать, что это и есть долгожданная помощь. Выбрав удобный момент, Лэлса сбежал. Его товарищам побег, возможно, стоил жизни: они прикрывали его отход.
- Вот и все. Дальше вы знаете, - сказал Лэлса обычным голосом, прикрыл глаза и устало откинулся назад.
ИФ подбросил охапку хвороста в костер. Сухие стланиковые веточки вспыхнули веселым, жаль - недолгим - пламенем.
- Подожди. Мне кое-что не понятно, - Ладка явно собиралась задать какой-то умный вопрос, но ее опередил Андрей Зорин.