Из рода волхвов

Веселина замерла и неловко дёрнула рукой — Ян негромко выругался, явно не оценив столь безалаберное отношение к его здоровью. Но ей в уши будто бы вату заложили, потому что стало до странного тихо. Тяжесть подвески, которую она год носила возле сердца, вдруг показалась ей неподъёмной. Когда командир Громового взвода так просто отдал её — Лина и подумать не могла, что это неказистая на первый взгляд вещица могла достаться ему такой ценой. Ян был ребёнком, когда победил крылатое чудовище, способное испепелить одним лишь своим дыханием целую деревню.

Ян был ребёнком, когда столкнулся со смертью лицом к лицу.

— Я верну тебе его, — дрожащим от напряжения голосом сказала она и потянулась к застёжке на медальоне. — Было неправильным отдавать мне такую ценную вещь…

— А ну стой, дурная.

Ян перехватил её за запястье и окинул побледневшее девичье лицо недовольным взглядом.

— Дарёное назад не берут, — фыркнул волхв и отцепил её пальцы от цепочки. — Я отдал тебе это в качестве благодарности, так что носи и не рыпайся.

— Какая ещё благодарность? Ты же буквально жизнью ради него рисковал!

— Захотел — и отдал. Мне что, теперь и для этого нужно разумные объяснения придумывать?

Веселина демонстративно фыркнула в ответ и потянулась к чистому куску ткани, решив, что на очередные споры у них времени не было. Время давно перевалило за полночь. Плотно забинтовав рану, она устало выдохнула — и подняла на него серьёзные глаза.

— Не раздаривай свои обереги всем подряд. Храни удачу для себя, Ян.

— Тебе, ведающая, она куда нужнее.

Глава 15

Братиславе не нравился Пряценск — к счастью или к сожалению, но вышло именно так. В детстве она любила наблюдать из окна отчего дома за цветением черёмухи по весне. Они росли вокруг княжеских хором и были настолько белыми, что казалось, будто бы их укрыло пушистым снегом. Она вместе со своими братьями часто лазила по ним, порываясь сорвать несколько особенно красивых веточек. И падала, конечно, тоже часто. Путалась в подолах длинных сарафанов и долго рыдала потом, дуя на разбитые в кровь коленки под ласковые увещевания сиделок.

Юной княжне не пристало заниматься подобным ребячеством, а потому матушка всегда наблюдала за этими детскими проказами с явным недовольством. Но мгновенно таяла, как снежинка в тепле, когда они вручали ей огромный букет из ветвей черёмухи, усеянных белыми цветочками, словно бусинами. Эти ласковые дни до сих пор таились в её памяти, сокрытые так глубоко, чтобы никто не мог до них добраться. Сейчас у неё не было времени на то, чтобы лазить по деревьям и наслаждаться жизнью. Правление, к несчастью, тяжкое бремя… Но ради власти и мести можно многое вытерпеть.

В Пряценске черёмухи не росли — лишь строгие рябины окружали её новый дом и пробуждали в душе странную тоску. Ратимиру нравилось гулять вместе с ней среди них зимой, когда алые ягоды были присыпаны снегом, словно рубины, обрамлённые серебром. И почему-то воспоминания о его улыбке причиняли эфемерную боль. Как если бы крохотную иголку воткнули в сердце.

Мир больше не казался ей столь простым и красивым, каким виделся в детстве. Мрачная серость смазала все краски. Когда дверь за её спиной едва слышно захлопнулась, она вынырнула из омута памяти и спросила, не оборачиваясь:

— Что слышно о предателе, Буян?

— Ян в сопровождении двух своих воспитанников направляется в сторону северных границ, княгиня, — отчеканил воевода, не поднимая голову. — С ними была девушка. Не из Громового взвода, но, судя по всему, тоже волхва. Полагаю, из вольных.

— Это не имеет значения, — спокойно отозвалась Братислава и небрежно бросила на пол разорванный в клочья одуванчик. Цветок обречённо склонил жёлтую головку, затоптанный княжеской ступнёй. — Отправь за ними наших «охотников». Испробуем их силы в деле.

Буян поднял на неё напряжённый взгляд и встревожено дёрнул пальцами свои длинные усы. Сомнение читалось в каждом движении бывалого воина. И даже ледяной блеск на дне светлых глаз княгини не избавил его от этих терзаний.

— При всём уважении, государыня, но мы не знаем, как они поведут себя в таких условиях. Они ведь могут ненароком убить и мирных…

— Я не спрашивала твоего совета — я отдала приказ, Буян.

Братислава изогнула тонкие губы в острой улыбке и по-птичьи склонила голову к плечу. Латунные кольца на её очелье тихо звякнули.

— Меня не волнует, что они сделают с крестьянами, — она равнодушно пожала плечами. — Но меня волнует, что этот предатель до сих пор жив. Если уж княжеская дружина столь слаба перед колдовством волхвов… Разве остаётся у нас выбор?

* * *

Из деревни они выехали на рассвете, решив, что любое промедление могло повлечь за собой дурные последствия. Ян не знал, сколько дружков Сони бродило поблизости, а пересекаться с ними — желания не было. Одной бессонной ночи оказалось более, чем достаточно, чтобы насладиться обществом змееголовых сполна. Саму девицу они так и оставили связанной в той избе — кому надо, найдут. Хотя Ян предпочёл бы избавиться от некоторых проблем заранее.

Колодезного найдёныша, к его неудовольствию, Веселина взяла с собой. Он всеми правдами и неправдами пытался убедить её в том, что затея эта — выеденного яйца не стоила. Мальчишка достаточно взрослый, чтобы самостоятельно о себе позаботиться. Право слово, Вацлав в эти годы уже мог уложить на лопатки бывалого воина, вдвое превосходившего его размерами!

А этот жался к Веселине, словно чувствовал в ней родственную кровь, и поглядывал на него исподлобья, как волчонок. Того и гляди — зубы скалить начнёт.

— Ты его с нами в Яруну потащишь? — проворчал Ян, окинув мальчишку недовольным взглядом. — Нам такой попутчик не сдался.

— Соглашусь, — деловито поддакнул Вацлав и вздёрнул веснушчатый нос. — Нам и одной кудрявой обузы хватает…

— Без этой кудрявой обузы мы бы ещё седмицу искали командира по болотам да лесам, так что умолкни уж, — хмыкнула Звана и дёрнула юношу за ухо. Видимо, вежливость прививала таким образом.

Веселина же на их слова отреагировала непробиваемым спокойствием и упрямым взглядом. Видно было сразу — ведающая всё решила и без их дельных советов. Она невозмутимо поправила узду своей лошади и аккуратно подсадила Войко, чтобы он забрался в седло. А после ловко вскочила в него сама.

— Мальчик нас сильно не задержит, — сказала Веселина и пожала плечами. — Нам так или иначе придётся проехать через Белозёрск, чтобы пересечь границу. Там я передам Войко в надёжные руки — и мы спокойно двинемся дальше. Не вижу причин для беспокойства.

— Ты с этим мальцом носишься, словно курица с яйцом. Он уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно о себе позаботиться.

Ведающая раздражённо нахмурилась в ответ на это и изогнула губы в саркастичной улыбке.

— К своему сыну также относиться будешь? — язвительно поинтересовалась Веселина.

— К счастью, у меня его нет, — мгновенно парировал Ян и невозмутимо добавил: — Но если бы и был — воспитывал бы в строгости. Нечего мужику за бабью юбку всю жизнь держаться.

Войко озлобленно зыркнул на него из-под светлой чёлки и, едва сдерживая нарастающую злость, заявил:

— Я не держусь ни за чью юбку и могу за себя постоять! И проблем вам не доставлю. Обещаю.

Ян лишь хмыкнул в ответ на его серьёзность, но продолжать спор не стал. Время поджимало, а потому они двинулись в путь. Благо, впереди их ожидала хорошая безлюдная дорога, а не как обычно — непролазные леса и луга. В такое время года всякая природная нечисть была особенно озлобленной, а потому повстречаться с кем-то из них лицом к лицу не хотелось. Из деревни они прихватили немного провизии, решив, что живым еда нужнее, чем мёртвым. Хотя, по настоянию Войко и Веселины, они всё-таки провели небольшую поминальную церемонию, чтобы почтить память умерших жителей. Толку им от этого, правда, мало.