Из рода волхвов

Веселина резко замолкла, зашарила мокрыми глазами в растерянности, словно пыталась найти, за что ими зацепиться. Голос у неё дрогнул уже на последних словах — подступившие слёзы душили. Ян устало вздохнул и, обхватив ладонью кудрявую голову, повернул её к себе. Покрасневшие веки на девичьем лице подрагивали, из последних сил стараясь сдержать рыдания. Он понятия не имел, как утешать женщин — девицы из борделей в этом не нуждались. Но смотреть на слёзы именно этой девчонки — было просто невыносимо.

— Мы можем сколько угодно говорить о том, как ужасны люди, но вряд ли это изменит хоть что-то, — Ян невесело хмыкнул. — И я не думаю, что тебе нужны лживые слова утешения и сочувствия. Волхвы и люди похожи больше, чем ты думаешь, Веселина. И ты — живое тому подтверждение. Поэтому не отворачивайся от одной своей половины только потому, что дремучие деревенщины не разглядели твоего природного очарования.

Он очертил пальцами её лицо — и резко дёрнул за щёку. Веселина взвизгнула и тут же разразилась отборной бранью:

— Ты чего творишь, упырь проклятущий?! А ну пусти! Пусти, кому говорю!

Ян же только смеялся, прихватывая пальцами и вторую щёку. Потом выбор пал на её нос и левое ухо, столь доверчиво подставленное под удар. В итоге лицо Веселины алело ярче, чем спелая клюква, а взгляд метал молнии похлеще, чем громовержец Перун.

— Совсем из ума выжил, — продолжала ругаться вполголоса она, потирая зудящие щёки. — Это ты так плачущую девушку успокаиваешь?

— Ну, зато слёзы высохли, — весомо заметил Ян и скользнул ладонью вдоль её лица. Веселье вдруг схлынуло с него, улетучилось в мгновение ока. — Я не знал, как сказать это раньше, но… Жрец Рода просил найти тебя и отвести к Огнедару. Я не знаю, что ему известно и не знаю, зачем ему нужна ты. Но пойму, если откажешься — у меня нет желания тащить тебя в тот гадюшник, который сейчас расцвёл на месте Яруны.

Веселина глянула на него задумчиво и внимательно, но на лице её не отразилось удивления. Казалось, она предполагала, что события могут обернуться таким образом.

— Всё дело в моей смешанной крови? Поэтому я необходима?

— Не знаю наверняка, — он пожал плечами. — Но, скорее всего, да. Ты — исключительный случай. Во многих смыслах.

Она устало вздохнула и бросила травинку в догорающий костёр, словно пыталась сжечь вместе с ней свой страх и тревогу.

— Куда же мне деваться от этой напасти? — проворчала Веселина и растянула губы в неуверенной улыбке. — Раз уж на кону судьба волхвов, то я — с вами.

Глава 12

На этот раз во сне Веселины не было Миры — но был дым и пламя, охватившее целый город. Она чувствовала себя бестелесным духом, ветром, скользящим сквозь руины некогда величественных княжеских хором. Вокруг кричали люди, слышался надрывный детский плач. Деревянный карниз одного из домов вспыхнул и с оглушительным треском обрушился, хороня вместе с собой всех своих домочадцев.

Если бы у неё было тело — Веселина непременно закрыла бы глаза ладонями. Чтобы не видеть, не знать и не слышать. Но, как и всегда, ведала она больше, чем хотела.

Мужчина с зелёными глазами, который следовал за ней сквозь сны и времена, тоже был здесь. Его тёмная сгорбленная фигура высилась средь полыхающих зданий, одинокая и скорбная, как вестник неминуемой гибели. Будь у смерти человечье обличие — она бы выглядела именно так. Белая рубаха посерела от пепла и сажи, а руки опоясывали чёрные узоры — проклятые руны змеились вдоль его запястий, словно живые. Веселине хотелось крикнуть ему: «Убегай!». Вокруг царил хаос, который мог в любой миг поглотить его, размолоть своими беспощадными жерновами. Но у неё, к сожалению, не было голоса.

Однако юноша внезапно обернулся — и безошибочно нашёл её, словно неведомое чувство подсказывало ему, где стоило искать. И Лине почудилось, что сама Навь взглянула на неё этими зелёными глазами, в которых горела лишь стылая ненависть и жажда погрузить весь мир во тьму. Он не боялся хаоса — он сам был им. Мужские губы сложились в улыбку, холодную и острую, как лезвие ножа. Где-то неподалёку угрожающе затрещало и зарычало пламя, словно обезумевший зверь. И ластилось к его пальцам, покорное своему хозяину.

— Радовид. Так меня зовут, — шепнул юноша прежде, чем Веселина открыла глаза.

Сон схлынул в неё, когда утренняя прохлада коснулась обнажённых запястий. Она судорожно выдохнула и зажмурилась на мгновение, пытаясь прогнать из мыслей очередное видение. Голова знакомо заныла, словно жаловалась хозяйке на эти бесконечные образы, которые преследовали её в последнее время всё чаще и чаще. Быть ведающей — проклятие, а не дар. И она, разрази её Перун, об этом не просила.

Веселина поёжилась, чувствуя, как земля дышит на неё холодом и колит кожу сквозь ткань платья острыми веточками и травинками. Не открывая глаз, она интуитивно придвинулась ближе к тёплому телу, которое оказалось у неё прямо под боком. И лишь тогда, когда откуда-то сверху послышался красноречивый смешок, знакомый уже до боли, она соизволила поднять взгляд. Ян, сонно моргающий серыми глазами и жующий кусок чёрствого хлеба, поглядывал на неё с ехидством, откинувшись на ствол широкого дуба, возле которого они обустроили свой скромный лагерь. Судя по виду, он проснулся не так уж и давно.

— Слышать ничего не желаю, — сказала Веселина раньше, чем волхв успел открыть свой рот. — Мне приснился крайне дурной сон.

— А тебе вообще сняться когда-нибудь приятные сны? — невинно поинтересовался Ян, за что тут же получил кулаком куда-то в бок. Но даже не поморщился. — А что я такого сказал? Разве у девушек твоего возраста не должны быть сны… немного о другом?

— Иногда молчание — лучший ответ из всех возможных, — фыркнула Лина и, усевшись рядом с ним, сладко потянулась.

Подле них похрапывали Звана и Вацлав, которые, видимо, настолько замёрзли минувшей ночью, что спали в обнимку. Зрелище, признаться честно, совершенно очаровательное. При свете дня они могли ругаться так, что земля ходила ходуном, а после заката — вон что устраивали. Поди разбери, что у них за отношения такие…

— Что снилось? — спросил Ян, во взгляде которого читалось искреннее любопытство. — Твои сны имеют свойство сбываться. Так, может, просветишь?

Веселина задумчиво откинула голову назад, уткнувшись затылком в жесткую древесную кору, и глянула на солнце, пробивающееся к ним сквозь раскидистые кроны. Занимающийся рассвет делал прожилки на листьях прозрачными, словно зелёное стекло. Где-то на верхушке бодро постукивал дятел.

— Это не тот сон, который может сбыться, — отозвалась Лина и устало вздохнула. — Он больше похож на воспоминание из далёкого прошлого. Я вижу город, в котором никогда не бывала, и людей, которых никогда не знала. А сегодня… мне снился мужчина по имени Радовид.

Они напряжённо замолчали, словно одно лишь упоминание об этом человеке пробуждало нечто страшное и могущественное. Самый известный носитель этого имени давным-давно канул в небытие, разрушив половину континента напоследок.

— Дурной какой-то знак, — невесело хмыкнул Ян и провёл рукой по лицу. — Не нравится мне вся эта идея с Яруной… Чую, закончится всё какой-то очередной дрянью.

Веселина лишь неловко пожала плечами, не зная, что ответить на эти слова. У неё у самой опасений было на этот счёт предостаточно. Только безумец или глупец не побоялся бы ступить на те проклятые земли, которые три столетия назад впитали кровь многих людей. А там, где умирали невинные, всегда скапливалось много зла и обиды. Из размышлений её вывел глухой звук удара.

— Ты мне руку отдавил, а ну слезь! — пыхтела Звана, которая пихалась и толкалась, пытаясь скинуть с себя тяжёлого Вацлава.

— На кой чёрт вообще ко мне лезла, бестолочь пустоголовая, — не менее раздражённо отозвался юноша и взвыл, когда волхва как-то неудачно пнула его ногой. — Да хватит меня калечить!

— Да кто тебя калечит!

Честно говоря, Веселина начинала к этому привыкать. В итоге завтракали они остатками вчерашней пищи, которую Ян предусмотрительно сцапал у разбойников. Размышлять о вещих снах и таинственных знамениях, которые ей таким образом посылали боги, не было времени. Тревога копошилась в её сердце, словно назойливая мышь, пробравшаяся на склад с зерном, и не хотела покидать его. Яруна — одно лишь это слово внушало в неё ужас. Но, как оказалось, переживать стоило не только об этом…