Страница 1 из 6

По Царской сакме. Древние дороги Волго-Окско-Сурского междуречья. Опыт исторической реконструкции

Малышев Алексей Александрович

Алексей Малышев

Рецензенты:

доктор филологических наук И. В. Кудряшов (Арзамасский филиал ННГУ),

кандидат исторических наук А. С. Петряшин

Научный редактор:

кандидат филологических наук Ю. А. Курдин

Аннотация

«Диким полем» назвал в XVI в. земли, лежащие к востоку от Мурома, князь Андрей Курбский. Долгое время в региональном краеведении преобладало мнение, что только после завоевания Москвой междуречья Волги, Оки и Суры началось полноценное развитие этого региона. Но так ли это? Данное исследование призвано показать, что регион с глубокой древности был хорошо развит и в экономическом, и в хозяйственном плане, являясь своеобразным перекрестком важных торговых путей континента, а присоединение края к России вдохнуло новую жизнь в разрушенный войнами и эпидемиями край.

Книга адресована широкому кругу читателей, исследователям, преподавателям, студентам и всем, кто интересуется прошлым родного края, жизнью и культурой своих предков.

Вступление

Дороги, пути сообщения – это «арматура», лежащая в основе любого государства. Торговые пути Восточно-Европейской равнины стали «арматурой», скрепившей первые государства Восточной Европы. Главными из этих путей традиционно считаются путь «из варяг в греки» и Великий Волжский (Волго-Балтийский) путь, которые стали «стержнями» раннесредневековых восточноевропейских государств.

Ученый и писатель И. Д. Воронин говорил, что: «Большие транспортные пути или перекрестки дорог – необходимое условие для полнокровной и большой жизни города. У больших путей в далекой древности возникли и развились наши стольные города Москва и Киев. На заре русской государственности процветали старинные очаги славянской культуры – Новгород и Псков, располагавшиеся на великом пути «из варяг в греки». Семь с лишним веков тому назад на путях из Подмосковья к Уралу и Сибири возник Нижний Новгород. Позднее у ворот к Кавказу возник Ростов-на-Дону, на пути к Средней Азии – Оренбург».[1]

Города, стоявшие у перекрестков торговых путей, становились важными культурными и промышленными центрами, превращались в столицы регионов. Находясь в узловых пунктах транзита, они стали своего рода «узловыми пунктами» русской истории, инициаторами государствообразующих процессов, всегда находясь в центре политической и военной борьбы. В данном исследовании читателю предлагается рассмотреть историю торговых путей, центром пересечения которых являлся город Арзамас, занимавший, по мнению автора, ключевое положение на всем Волжском транзите, предлагается рассмотреть роль и значение торговых путей, сложившихся вокруг этого и других городов Волго-Окско-Сурского междуречья.

Расположение этого региона на границе леса и степи сделало его контактной зоной, в которой сходились жители лесной полосы – охотники и земледельцы и жители степи – скотоводы-кочевники. Здесь со времен неолита шел интенсивный культурный и товарный обмен, повлекший экономическому развитию региона и способствовавший установлению и развитию сухопутных путей, связывавших регионы Европы и Азии.

На основе данных топонимики, фольклора и краеведения южной части Нижегородской области будет рассказано о логистическом значении этого региона, о важнейших дорогах, пересекавших его. С помощью топонимики установим, кто и когда поселился и жил вдоль этих дорог.

Глава 1. Торговые пути

Из-за своего выгодного расположения Волго-Окско-Сурское междуречье с первых веков нашей эры привлекало внимание завоевателей и торговцев (в раннем Средневековье эти понятия часто шли рядом) как важный торгово-транспортный узел. Возникшая вследствие готского нашествия огромная держава Германариха включала, по описанию Иордана, народы, населявшие Волго-Окский регион. В своих трудах Иордан, перечисляя племена, подвластные Германариху, упоминал «тиудов, васинброгов, меренс, морденс», которых современные ученые отождествляют с чудью, весью, мерей и мордвой.[2]

Готы, обосновавшиеся в Причерноморье, не случайно стремились завладеть территориями, лежащими к северо-востоку от Нижнего Днепра. Богатые пушниной леса и полноводные реки, позволявшие продвинуться в Приуралье и на Каспий, сулили хорошие барыши при контроле над важным стратегическим узлом.

Начавшееся в IV в. движение кочевников степного пояса Евразии смело державу Германариха и замедлило на некоторый период экономическое развитие Восточной Европы, но наметившиеся в первых веках торговые пути и связи уже никогда не теряли своего значения.

После того как в VI в. схлынуло Великое Переселение народов, перед жителями Восточной Европы встал актуальный вопрос налаживания экономических связей. Водные магистрали, соединявшие Византию и Скандинавию, Персию и Прибалтику, немедленно стали объектом захвата и дележа. Одними из главных претендентов, предъявившими свои права на освоение и владение древними транзитными путями, стали дружины русов – воинские формирования раннего Средневековья, промышлявшие в равной степени и военным ремеслом, и купеческим. Не вдаваясь в вопрос этнического происхождения р́уси, спорный и тенденциозный, отметим, что уже с конца VIII в. русы распространили свое влияние на важнейших водных магистралях Восточной Европы.

Подтверждением этому служат сообщения арабских хронистов IX в. о трех «разрядах» рус, обосновавшихся в центре Восточной Европы. Один из них арабские авторы помещали в страну Славийю, которую мы локализуем в верховьях Дона, другой – в Куябу, локализуемую нами в Волго-Окском междуречье, а третий «разряд» рус располагался в Арсе, то есть в стране мордвы-эрзи, которую на Ближнем Востоке знали только под этим именем. По мнению историка И. В. Дубова, именно на Средней Волге «…арабы и черпали все свои сведения о странах и народах Восточной Европы и …сформировались представления о трех разрядах русов – Славии, Куявии, Артании».[3]

Вместе с тем, согласно всем письменным и археологическим данным, исторической родиной эрзян является Волго-Окско-Сурское междуречье, да и товары, вывозимые русами из Арсы (пушнина и руда), добывались именно в пределах междуречья, что позволяет локализовать Арсу на Средней Волге. Видимо, Арса – это город, названный по имени племени, в землях которого он находился. Традиция называть города именами окружавшего их народа описана восточными авторами. В регионе Среднего Поволжья существовали города Буртас, Сувар, Булгар, Маджар, Муром, так почему мы лишаем этого права древнюю мордву-эрзю (арсу)?

В отличие от других раннесредневековых поволжских центров, исчезнувших со временем, за исключением разве что Мурома, город Арса никуда не делся и сегодня. Арзамас, расположенный на самой границе дремучих муромских лесов и лесостепи, переходящей южнее в степь, и теперь остается главным центром Волго-Окско-Сурского междуречья, в котором пересекаются важнейшие пути региона. В нашей реконструкции мы относим возникновение этого центра к IX в., ко времени первого упоминания его в источниках, в одном ряду с народом рус, занимавшим в VIII–IX вв. основные узлы речного транзита и контролировавшим речной трафик в Прибалтику, в Поднепровье и в Волго-Камье.

В этот период в развитие и налаживание торговых связей через реки Восточной Европы включилась ближневосточная империя Евразии – Арабский халифат. К нач. IX в. торговая деятельность арабов активизировалась, потому что после прихода к власти Аббасидов (750–1258 гг.), сменивших Омейядов (661–750 гг.), религиозная империя изменила внешнюю политику, перейдя от вооруженной экспансии к развитию торговли. Арабы быстро освоились на речных путях Восточной Европы, торгуя со всеми народами, населявшими ее, и проникая во все пределы, вплоть до районов будущего Русского Севера. Именно арабские путешественники оставили первые сведения о торговых путях Восточной Европы, составив свои «дорожники». К концу VIII в. транзитная сеть бассейна Нижней и Средней Волги вошла в систему «Второго Шелкового пути» – великой трансконтинентальной магистрали, связывавшей страны от Китая до Британии.

Воронин И. Д. Избранное. Саранск, 2005. С. 17.

Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Отв. ред. Е. А. Костинский. СПб., 1997. С. 89.

Дубов И. В. Северо-Восточная Русь в эпоху раннего Средневековья. Л., 1982. С. 115.