Страница 73 из 84
…Нет, для многих этот вопрос не стоял так остро, ц они больше думали о своем кошельке, экономическом благополучии или неблагополучии,— продолжал Американист.— К тому же, итоги выборов говорят, что средний американец поверил Рональду Рейгану, многократно заверявшему, что он считает мир и разоружение первоочередной задачей своего второго срока в Белом доме и сделает все возможное для хороших отношений с Советским Союзом.
В кратких заметках нет места для подробного анализа итогов выборов. Оставляя за собой возможность вернуться к этим темам позднее, хотел бы немного порассуждать о том, что такое средний американец, давший победу Рейгану, как он нынче выглядит, каково его политическое лицо.
Средний американец, или по здешней политической терминологии «средний класс», «политический центр» — величина неоднозначная, переменная и переменчивая. Для облегчения поиска сегодняшнего среднего американца надо искать его в том большинстве, которое приводит в Белый дом очередного победителя. Само по себе это большинство подвижно и политически перемещает центр то влево, то вправо.
К примеру, в 1964 году средний американец дал победу такого же, как сейчас, «сейсмического» масштаба демократу Линдону Джонсону, преградив дорогу тогдашнему лидеру американских консерваторов сенатору-республиканцу Барри Голдуотеру, который считается предтечей Рейгана. Голдуотер потерпел поражение потому, что выступал за сокращение программ социальной помощи, хотел ограничить регулирование государством частнопредпринимательской деятельности, грозил, что поставит на место негров, активно добивавшихся гражданских прав. Значительная часть «среднего класса», средних американцев блокировалась тогда с обездоленными слоями общества, с теми же неграми и этническими меньшинствами, с бедняками, живущими ниже официального уровня бедности, а также с профсоюзами, традиционно поддерживающими демократическую партию.
На этом фоне недавней истории обратимся к причин нам поражения Уолтера Мондейла. Одна из них, обрекавшая его в глазах нынешнего среднего американца, именно в том, что у Мондейла репутация старомодного либерала, ищущего голоса членов профсоюзов, расовых и этнических меньшинств и выступающего их защитником. Девять десятых негров, как показывают опросы, голосовали за Мондейла, и это помогает объяснить, почему он недосчитался голосов среди поправевшего «среднего класса». Времена изменились...
Тут голос человека, диктовавшего свой опус через ночной океан одпой-единственной слушательнице, возвысился как у оратора, который, выступая перед многолюдной и жадно внимающей ему аудиторией, переходит к ключевому моменту в своей речи...
...Времена изменились. На нынешнем отрезке американской истории средний американец перестал быть политическим союзником обездоленных и относит их к разряду иждивенцев и нахлебников, живущих на его налоговые доллары. Средний американец нового образца поддерживает консервативную философию Рейгана, добивающегося сокращения правительственных расходов, причем не военных,— они растут,— а на социальные нужды (хотя и вырывает у президента обещание не трогать касающуюся десятков миллионов людей программу пенсионного социального обеспечения). Широкий консервативный сдвиг — вот решающая причина успеха президента, возвращающего в американскую жизнь эгоистически жестокие «добродетели» американского капитализма, считающего лишней страховочную сетку социальных пособий.
Избирательная кампания объявлена рекордной по длительности, но времени на серьезное обсуждение внутренних и внешних проблем так и не хватило. И это тоже свидетельствует об отпечатке, который наложила на президентские гонки личность Рональда Рейгана, получившего титул «великого у просителя». И в этом смысле они тоже нашли доуг друга, нынешний президент и средний американец, уставший от сложностей нашего мира тем более ценящий простые, пусть' и обманчивые, ответы на тревожные вопросы наших дней.
Выборы проходили в угаре «нового патриотизма», развивал свою мысль Американист. — В этом патриотизме нетрудно разглядеть реванш за унижение во вьетнамской войне, за уменьшение американского влияния в мире, за морально-политические кризисы шестидесятых и семидесятых годов. Америка превыше всего и лучше всех — на таком «новом патриотизме» лежит густой налет старого шовинизма. «Новый патриот» готов рукоплескать бесцеремонному захвату Гренады, но в то же время смиряется с выводом американской морской пехоты из Бейрута, как только свыше двухсот американских солдат погибнет от террористического взрыва. Он не против демонстрации американских военных мускулов, но за то, чтобы они обходились без американских потерь. Он поддерживает политику «мира с позиций силы», но не желает, чтобы эта сила вела к угрозе ядерной войны. Кстати, об этих настроениях неплохо свидетельствовало предвыборное поведение Мондейла. Тщетно пытаясь перетянуть на свою сторону такого избирателя, он пел не меньше гимнов американской военной мощи, чем Рейган.
Вот всего лишь несколько штрихов к портрету среднего американца — и заодно несколько причин, объясняющих победу консерватора Рейгана над Мондейлом, не избавившимся от непопулярного ныне образа старомодного либерала. Они нашли друг друга, нынешний президент США и нынешний средний американец...
Эту коронную фразу Американист, будь его воля, выделил бы в газете жирным шрифтом.
...Однако нелишне добавить, что популярность президента шире популярности его партии, его политики и даже его философии. Итоги выборов в конгресс — тому свидетельство. Республиканцы, хотя и сохранив большинство в сенате, потеряли там два места, а в палате представителей так и остались в меньшинстве, приобретения их вдвое меньше, чем они рассчитывали.
Трудно сказать, как долго продлятся искусственно подогреваемый оптимизм и «политика радости», но трезвые наблюдатели американской жизни, с которыми приходится встречаться в эти дни, предсказывают, что с облаков завышенных надежд на землю малоприятных фактов вернуться придется довольно скоро и, возможно, без парашюта. Один крупный экономист с Уолл-стрита назвал нынешнюю конъюнктуру «раем для дураков», полагающих, что завтрашний день не настанет, если от него отмахиваться...
Он вспомнил пожилого человека с галстуком-бабочкой и умным выражением одутловатого лица. Человек побаивался простуды и сидел в зашторенном, утепленном кабинете. В его оценках были и беспокойство, и смиренно перед обстоятельствами: обстоятельства, даже заведомо глупые, остаются сильнее нас.
...Он имел в виду астрономические дефициты федерального бюджета, формируемые прежде всего военными расходами. Дефициты все в большей мере финансируются за счет денег, притекающих в цитадель мирового капитализма из-за границы. Знатоков мучают кошмары: что станется с американской экономикой, когда в один прекрасный день, при перемене экономической погоды, сотни миллиардов долларов вдруг будут мгновенно изъяты их заграничными вкладчиками, потерявшими возможность стричь купоны высоких процентов?
Надолго ли они нашли друг друга, президент Рейган и средний американец? Как показывает опыт последних десятилетий, и внушительные победы бывают недолговечными. После триумфа 1964 года Линдон Джонсон отказался баллотироваться на второй срок в 1968 году, завязнув во вьетнамском болоте. Ричард Никсон в 1972 году был избран на второй срок подавляющим большинством, а через два года ушел в бесславную отставку по причине уотергейтского скандала.
Словом, многое зависит от того, как победитель надумает распорядиться своей победой. В американской традиции, которую сейчас часто вспоминают, избранный на второй срок президент заботится о своем месте в истории. Есть испытанные способы остаться в благодарной памяти потомков, да и современников. Может быть, поэтому в своих послевыборных заявлениях президент Рейган возобновил тему мира и ограничения вооружений. Тут любые искренние и конкретные шаги встретят ответные движения с советской стороны. Надо думать, они найдут одобрение и среди подавляющей массы американцев.