Страница 12 из 18
23
посмотрели на воду, и увидели небольшой корабль, подплывший к самому берегу. На борту стоял капитан в полной гражданской речной форме. Он приглашал на борт. Мы дали согласие. Пили, ели в пустой кают – компании. Моя подруга колка на язык. Она острила, смеялась. Она осталась с капитаном. Меня высадили на берег. Высокий мужчина с седеющими висками, умными глазами, скрытой силой, тайной… Так это подруга тебе на меня наговорила?.. Причем подруга?.. Нам встречаться не хорошо. У наших отношений нет будущего. Найди себе ровесницу. Ты статный неглупый парень. Женись, работай, рожай детей. Какие до тошноты правильные слова!.. Мы с дочерью уезжаем в Москву. Смерть мужа, другие события мешают нам здесь. Я тоже скоро перееду в Москву. Я тебя найду. Ты еще мальчишка. Ты не веришь мне? Я люблю тебя. Не говори глупостей.
На склоне появились люди. Надежда вздрогнула, словно увидев знакомых. Она побежала в противоположную сторону. Ее слова влились в гортань расплавленным металлом. Обожгла,
распластала накрашенными зовущими губами. Зеленые глаза беды. Тону в пошлости чувства, и
не могу отмазаться. Миллионами испытано и описано. Теперь и я в сладкой патоке. Она не погубила, не содержала, не использовала, и погубила, и использовала. Она катком зрелости прокатилась по хваставшейся сомнительными испытаниями юношеской душе. Алхимия разности цифр. После года и двух месяцев знакомства, окрашенного тремя протуберанцами интима, ее дочь, не поднимавшая от январского кухонного стола полых пустых глаз, разлучила нас.
19
Член У скользил по лицу Ю. Ю жадно целовал мошонку У, ровный волосатый стриженный живот, запускал коричневый язык в пупок, нежным абрисом проводил кончиком языка с серебряным кольцом пирсинга по альвеолам сосков. Трансгендер млел в его объятьях, отдаваясь телом, душою. Несколько лет Ю и У вместе. Их соединяла любовь, наука, увлеченность делом, сродство характером, совместное курение амфетамина. Часто они думали о детях. Бросив жребий, можно решить, кто станет отцом, кто матерью. Репродуктивная технология позволяла выбирать. Неприятное чувство зудело в Ю. Он знал, что У на переговорах в Нью-Дели, а потому никак не мог барахтаться с ним в постели восьмизвездочного отеля Тайбея. Скорость позволяла вернуться. Но, лежа на спине, глядя в стеклянный потолок, наслаждаясь минетом, который делал ему У, Ю косил взглядом в монитор, где в перед колайдером в Нью-Дели стоял другой У, столь же реальный, как тот, кто сосал ему член. Игры небытия. Разгоняя частицы в колайдере, они разрывались до супернаночастиц, почти не содержали вещества, обращаясь в волну. Но и волна обладала весом. Небытие находилось вне частиц, внутри – как неотделимая возможность. Небытие будто имело руководителя. Зеркало человеческого разума. Теперь оно посылало подарки, когда одно существо, вещь находились одновременно в разных местах. Порою мертвые приобретали реальность живых. В углах гостиничного номера прятались видеокамеры и сидевшая в другой комнате Линда Майер записывала для последующего анализа каждое движение любовником. Она не верила и в идентификацию Ю, иногда не доверяя и себя. Позже сравнят оригиналы и дубликаты, и не найдут разницы. Разница между бытием и небытием исчезла.
20
Юра выгодно женился. Ему подвернулась дочка главного врача провинциальной больницы. Она делила комнату общежития с подругой. Юра сначала сошелся с ней, но когда подруга пошла подмыться. Он почувствовал щипки пальцев ног. С прилегавшей кровати высунулась девичья нога, ласкавшая его пятки. Юра соблазнился, перелег. Когда вернулась подмывшаяся, Юра уже
24
знал, что лежит в постели с дочерью влиятельного медицинского чиновника. Будущая стоматолог умела делать минет. С ней спали многие, но остановился на ней Юра. Мила и Ленка, тоже, кстати, со стоматологического, пошли побоку.
Май подбирался к лету. Воздух звенел теплеющей влагой. Разлаписто скользко таял забившийся под костлявые клумбы набережной серый в розовую крапинку лед. Скоро зазеленеют кусты. Березы с ивами спустят сережки, полетят кленовые лопаточки сеять жизнь. От кошкиных песен, лягушечьего кваканья, звона комаров, соловьиных трелей уже не уснешь. Юрину свадьбу назначили на конец месяца. Разыгралась она за Волгой, на даче Юриной тещи. Гости и закуски излишествовали. По свидетельству Юры, на дворе для приглашенных бил “фонтанчик из водки”. Пей – не хочу. Меня, других сокурсников Юра и его пассия не пригласили. Я и иные слишком близко знали Юрину жену. Молодожены не хотели понимающих взглядов. Мы не соответствовали формату остепенения молодых.
Удачно женатому Юре не требовалось переходить дорогу от “Остравы” к областному управлению МВД. Я один вышел из ресторана к управлению напротив. Слонялся по этажам желтого дома, пока перед одной из картин с благородным полицейским рядом с мотоциклом и служебной собакой меня не остановил генерал с золотыми звездами на погонах и в штанах с алыми лампасами. Мой отмороженный вид и превосходство юностью и ростом взбесили его. Он отвел меня в дежурку для разбирательства.
Месяцем позже генерал в ряду выстроившихся перед управленским актовым залом прочих приветствовал меня отеческим рукопожатием. На презентации будущих сотрудников он беззастенчиво обозвал в лицо девушек комиссии по делам несовершеннолетних блядями. Отец знает, что говорит. Судьба генерала сложилась несчастливо. Дет через пять его осудили на длительный срок за коррупцию.
Выпускной вечер проходил в ресторане “Волгоград”. Нарядные, мы пили, веселились, отчаянно стараясь переиграть судьбу. Уходили курить на аллею павших во Второй Новой Пунической войне. Грелись у Вечного огня. С опаской смотрели на зрелых ветеранов, летевших по унитреку в обтягивающих милитари на гидроциклах с шевронами из молний и дубовых листьев на рукавах – знаке победы. Нам не делали замечаний. Юра и жена его представляли счастье. Они не глядели на Ленку, таскавшуюся с кем-то еще с лечфака. Я обнимался целовался с мелкой Алкой. Учась в одной группе, не смотрел на нее все годы, а теперь заинтересовался. Она сманивала бросить полицию, остаться с ней в Волгограде, где обещала протекцию родителей. Никогда не знал ее связей. Пьяный мозг торопился принять безответственное решение, когда заявилась моя прежняя жена и забрала ко мне на съемную квартиру после полутора лет разлуки. Я ринулся в реанимированную страсть, думая никогда не расставаться с прежним удовольствием.
Меня распределили в психиатрическую больницу специального типа, предназначенную для лечения особо опасных сумасшедших. Когда при 90% урбанизации, в условиях обостренной трудовой конкуренции с роботами, 10 % населения страдали психическими заболеваниями, а 1 % сопутствующим делинквентным поведением, подобных больниц становилось больше. Жили мы в предоставленных односемейных коттеджах с удобствами. Однако жена моя не приехала. Ей не ласкали взгляд и слух деревенские просторы и тишь немецкого Поволжья. Я жил один.
На работе за вспаханной полосой и колючей проволокой под электротоком мы ходили в просторных брюках, позволявших оттолкнуть нападавшего сумасшедшего, касках – против удара по голове арматурой или камнем. Мы старались не провоцировать больных, получавших седативные и стерилизационные инъекции. Однажды дали плохую еду – макароны с червями. Случился бунт. В одночасье пациенты убили шесть врачей. Заведующей выкололи глаз заточкой. Медсестре поломали зубы. Собственных сил не хватило. Бунт укрощал вызванный спецназ водой и дубинками.