Страница 98 из 104
— Ной вышел проверить заборы, — сказала я, пожав плечами. — Но, — я нахмурилась, глядя на время на экране, понимая, что потеряла целый час из-за этих старых записок, — это не должно было занять так много времени.
— Радости фермерской жизни, — пробормотала она. — Иди и найди своего мужа. Скажи ему, что любишь его и не уверена, что у вас все получится, но хочешь попробовать.
— Могу я использовать именно эти слова?
— В вашем доме есть комната для гостей и место за праздничным столом для меня?
— Всегда, — сказала я.
— Тогда да, непременно позаимствуй все мои слова. — Она усмехнулась и добавила: — Я люблю тебя и хочу для тебя всего самого лучшего.
— Я тоже люблю тебя и хочу для тебя всего самого лучшего.
— Ладно. Хватит об этом. — Она фыркнула и вытерла глаза. — Я встречаюсь со свингерами за ужином, и мне нужно привести себя в порядок. Тебе нужно найти своего мужа и дать себе разрешение довериться большим, удивительным, пугающим вещам. Может быть, тебе также нужно дать ему разрешение любить тебя так, как он всегда хотел. Если он чувствовал себя так со школы, возможно, пришло время тебе сделать шаг вперед и проделать тяжелую работу.
Я кивнула. Если все это означало то, что, казалось, означало, то я не загоняла Ноя в угол фальшивого брака больше, чем он нуждался во мне, чтобы защищаться от Кристианы. Он спас меня, но сделал это, потому что хотел — потому что я была ему нужна.
Я чувствовала себя самодостаточной и глупой, думая так, но маленькая часть меня признавала правду, и эта часть кричала над всеми остальными частями, играющими старую заезженную пластинку о том, что я никому не нужна, и они уйдут, как всегда.
Ной не уйдет. Даже если бы я оставила его.
Когда звонок закончился, я сидела с минуту, подыскивая место для всех новых эмоций, наполнявших мою грудь. Сделав несколько глубоких вдохов, я поднялась на ноги, держа под мышкой записки и корзину для белья.
Кухня была пуста, а по окнам струился дождь. Рация Ноя все еще стояла на зарядке, а его телефон лежал на столе. Переобувшись в высокие резиновые сапоги, я крикнула вверх по лестнице:
— Дженни, я на минутку сбегаю в сарай. Я сейчас вернусь.
— Есть, капитан, — крикнула она.
Накинув капюшон на голову и прижав плащ к груди, я трусцой побежала по гравийной дороге к сараю, где Ной хранил свои квадроциклы. Я полагала, что найду его внутри, возящегося со своим снаряжением и избегающего меня, но сарай был пуст, а его любимый квадроцикл исчез.
— Кажется, остается один вариант, — пробормотала я про себя, заводя двигатель старенького транспортного средства. Когда выехала из сарая, перед домом остановились два квадроцикла. Из-за дождя и всего погодного снаряжения я смогла разобрать только крупные фигуры, возможно, мужские. — Ной?
— Нет, это Тони, — крикнул один из водителей. — Боунс.
Я остановилась рядом с его машиной, дождь хлестал меня по лицу.
— Вы не видели Ноя?
— Мы приехали сюда в поисках его, — сказал Боунс, жестом указывая на фермера в другой машине. — Он не выходит на связь по рации. Должно быть, он там сломался.
— Он оставил рацию внутри. И телефон тоже. — Я слезла с квадроцикла и направился к ступенькам. — Пойдем, — крикнула я ему. — Мне нужно, чтобы ты остался здесь с Дженни, пока я ищу его.
— Ты… о, нет. Нет. Он убьет меня, если я позволю тебе выйти на улицу в темноте, в такую погоду. Нет, мэм. Мы поищем его.
— Я пойду, и если у него есть проблемы с этим, он может решить их со мной. — Я открыла дверь на кухню и увидела, что Дженни смешивает стакан пиратского сока. — Мистер Боунс побудет с тобой несколько минут, пока я помогу Ною кое с чем. Уверена, что ему очень понравится пиратский сок.
Мокрый Боунс подошел ко мне сзади и сказал:
— Твой муж убьет меня, потом уволит, а потом расчленит за то, что я позволил тебе выехать на квадроцикле в такой шторм. Мы здесь серьезно относимся к безопасности, если вы не заметили, мэм.
— Пираты расчленяли некоторых своих пленников, — сказала Дженни.
Я посмотрела между ними.
— Похоже, вам есть что обсудить.
С тяжелым вздохом Боунс сказал:
— Спустись вниз по холму, мимо садов, к болоту. Там есть тыквенный участок, который мы используем для оптовой продажи тыкв и кабачков. Это не та тыква, которую мы собираем возле фермерского киоска. Там ровная местность, но нужно следить за ручьями. В такую погоду они могут быть полноводными. Не пытайся их перейти.
— Хорошо, — сказала я, повторяя эти слова снова и снова, пока они не отпечатались в моей памяти. — Хорошо. Спасибо.
Он взял рацию и подтолкнул ее ко мне.
— Возьми это. Оставайся на четвертом канале. Если не получу от тебя ответа в течение двадцати минут, то вызываю кавалерию. — Я серьезно. Вызову всех. Сигнал по всем постам. Соберу всех.
— Поняла. — Я взяла рацию и спрятала ее во внутренний карман, чтобы спрятать от дождя. Дженни я сказала: — Ты знаешь, что делать. Мне не нужно тебе напоминать.
Она опустила две вишенки в свой стакан.
— Нет.
Я не была экспертом, когда дело касалось этой земли. Я знала ее не так, как Ной, и даже не так, как Дженни, но я знала, где находится тыквенный участок, потому что он примыкал к границе с «Двумя Тюльпанами». Я заметила кучу тыквенных грядок, когда гуляла там в начале недели. Без этого знания я бы ехала вслепую.
Я была примерно в десяти минутах езды от дома и сжимала руль так сильно, что у меня онемели пальцы, когда увидела белый козий мех. Я притормозила, ожидая, что коза снова промелькнет в свете фар. Но дальше я увидела не козу. Это были грязные джинсы.
Ной поднес руку к лицу, защищая глаза от слепящего света фар. По его лбу текла кровь, а вторую руку он прижимал к животу, что говорило о том, что что-то было не так. Вокруг него копошилась пара коз.
— Боунс? — позвал он.
Я выключила двигатель и помчалась к нему.
— Ной!
— Шей? Какого хрена ты здесь делаешь?
— Кто-то должен был спасти тебя на этот раз.
— Ты могла пораниться или покалечиться здесь, — прорычал он.
— Но этого не случилось.
— Черт возьми, Шей…
— Я тоже тебя люблю, — сказала я. — И буду любить тебя до тех пор, пока ты позволишь мне, если…
— Не заканчивай это предложение, — крикнул он.
Мы едва слышали друг друга из-за ветра и дождя, но это должно было быть сказано, и должно было быть сказано прямо сейчас.
— Я не знаю, как это сделать. Не знаю, как доверять кому-то до конца, и как поставить себя в положение, когда меня могут бросить снова и снова.
— Шей…
— Но думаю, что все равно хочу это сделать, — сказала я. — Думаю, что я должна это сделать, даже если это пугает меня. Даже если думаю, что все может развалиться или что ты можешь передумать, я хочу остаться здесь и хочу любить тебя.
— Клянусь тебе, я не передумаю. Я не отпущу тебя. Не смогу. Не после всех этих лет.
Прямо здесь, с козами, обнюхивающими мою руку, и бурей вокруг нас, все изменилось для меня. Это было очень похоже на то, как если бы я была в свадебном платье и у меня снова выдернули ковер из-под ног. Весь мой мир перевернулся с ног на голову. И так же, как тогда я поняла, что вся моя привязанность и любовь к бывшему жениху исчезла, теперь я знала, что Ной любит меня. Он любил меня, и не было никакого способа заставить это исчезнуть. Такую любовь нельзя было загнать в угол, ее нельзя было придумать. Она была настоящей, и дело было не в спасении друг друга.
Но сначала мне нужно было отругать мужа за то, что чуть не раскроил себе голову.
— Что ты там стоишь? Нам нужно осмотреть порез и, пожалуйста, объясни, что случилось с твоей рукой.
Ной подошел ко мне.
— Думаю, что сломал ее, когда перевернулся на квадрацикле.
— Перевернулся? О чем, черт возьми, ты думал, выезжая на нем сюда в темноте, в грозу? Разве у вас нет правил на этот счет? Разве не знаешь, что так нельзя?
— Да, знаю. — Он схватил в кулак мое пальто и притянул меня ближе. — А почему бы тебе не рассказать мне, какого черта ты сделала то же самое, жена?