Подписчики

— Я ужасно хочу, чтобы Марлоу увидела Атлантис, — сообщила она проводнику. — Я уже рассказала ей, какой это красивый город.

Как только за гостем закрылась дверь, Хани обернулась к Марлоу:

— На самом деле это вонючая дыра. Говорю тебе это как человек, выросший в доме без водопровода. Но решено, ты едешь. Если тебе нужно что-то для путешествия, иди сейчас в магазин и купи все на мой счет. В ящике у плиты есть силиконовый отпечаток моего большого пальца. Темные очки на туалетном столике. Гардероб с париками в коридоре, третья дверь направо. Не волнуйся, — сказала Хани. — Все пойдет по плану.

Насколько знала Марлоу, все всегда следует плану, только не она.

Вместо того чтобы выполнять распоряжения Хани, она ждала в темноте, пока не убедилась, что хозяйка дома уснула. Тогда она отважилась на ряд отчаянных, захватывающих дух поступков.

Нашла у Хани бутылку дорогой текилы и медленно полила датчик сигнализации у входной двери, чтобы улизнуть из квартиры незаметно. Синий огонек сенсора замигал и погас.

Выскользнула из дома.

Заставила человека на улице остановиться и посмотреть ей в глаза. Понадобилась не одна попытка, несколько раз она обращалась с просьбами, расшаркивалась и терпела обескураживающую неудачу. Наконец кто-то с раздраженным видом замедлил шаг и сказал ей, где находится автобусная остановка.

Она увидела автобус.

* * *

Марлоу не стала действовать по плану, потому что вскоре после ухода проводника решила принять предложение Хани и сходить за покупками. С накрытого фетром столика в комнате хозяйки она взяла пару солнечных очков — массивных и бесформенных, закрывающих всю верхнюю треть лица. Встала перед гардеробом с париками, с восхищением глядя на спускающиеся волнами от потолка к полу прически, задрожавшие, как призраки, когда она открыла дверь, и задумалась, какие волосы у Орлы Кадден. В конце концов она выбрала прямое каре, завязала свои волосы на затылке и глубоко натянула парик.

Марлоу прошла уже половину квартала к торговому комплексу, куда направил ее Дэвид, когда поняла, что забыла отпечаток пальца Хани, с помощью которого могла получить доступ к кредитному счету.

Она повернула назад и вдруг на Хадсон-стрит заметила Хани. Марлоу показалось невероятно странным, что она шла пешком, а не ехала в машине. По противоположной стороне улицы Хани направлялась на север, одетая в ослепительный наряд: белые кроссовки, белые галифе, белая водолазка, белый шарф на голове и очки-авиаторы в белой оправе. Надежная маскировка, ничего не скажешь.

Где-то в мозгу у Марлоу тихо прозвенел колокольчик.

Она пошла следом за Хани, отставая на полквартала и держась вплотную к витринам магазинов, чтобы в случае необходимости можно было скользнуть в ближайшую дверь. В середине квартала Хани резко свернула и исчезла в стене.

Подойдя ближе, Марлоу увидела, что Хани входит в ворота парка, откуда ни возьмись появившегося в этом микрорайоне. В конце гравийной дорожки, затененной изогнутыми ветвями с белыми цветками, у толстой кирпичной колонны стояла скамейка. Хани села на нее, широко раскинула руки и ноги, заняв все сиденье, и тяжело нетерпеливо вздохнула, как человек, который давно кого-то ждет.

Марлоу обошла квартал, ища другой вход, и на Барроу-стрит обнаружила ворота. Оттуда она направилась к колонне. Когда она распласталась по кирпичу с противоположной стороны так, чтобы Хани ее не видела, та уже с кем-то беседовала.

— Только подумай, это очень выгодно, — говорила она. — Нам обоим.

Последовало молчание. Потом послышался мужской голос:

— Я благодарен тебе за то, что ты со мной связалась. Я готов… сотрудничать. Но не знаю как.

Дрожь пробежала по шее Марлоу, по спине, по ногам. Она прижала руку ко рту. Совсем рядом, в двух шагах, стоял ее муж. Эллис.

— Вот что я думаю, — сказала Хани. — Когда Марлоу вернется в Созвездие, она забеременеет. Потом будет кормить грудью. Может, даже сразу родит второго, если рейтинги вашего ребенка окажутся высоки.

— И… — В голосе Эллиса уже слышалось нетерпение.

— И в обозримом будущем не будет принимать «Истерил». Ей понадобится новый спонсор. И я подумала, если я верну ее тебе… — Хани глубоко вдохнула, — ее новым спонсором могу быть я.

Возникла долгая пауза.

— Ты? — спросил наконец Эллис.

Как странно, пришло на ум Марлоу, что лицо мужа расплывается у нее в сознании и она никак не может точно вспомнить его черты, в то время как лицо Хани ей видится предельно ясно, вплоть до неровных краев шрама.

— Ты поборница приватности, — медленно произнес Эллис, словно считал Хани феноменально тупой, — а хочешь, чтобы я передал тебе главную рекламную компанию Созвездия, которая существует, чтобы продвигать реалити-шоу.

Марлоу услышала тихий скрип кроссовок по гравию. Хани не обезоружил его ответ, она встала и предприняла новый натиск.

— Это очень просто, — сказала она. — Тебе нужна только подходящая история, и половина ее уже разыгралась. Мы с Марлоу встретились через столько лет. Примирились. Она видит, чем я занимаюсь. Она делает открытие. Она приехала сюда, чтобы взвесить достоинства приватности.

Эллис фыркнул, но с заметным по его тону любопытством спросил:

— И что потом?

— В конце концов она не принимает частную жизнь, — объяснила Хани. — Возвращается домой. Выбирает Созвездие, но то, что я ей рассказала, меняет ее. Она считает, что ее подписчикам — шестнадцати миллионам тремстам тысячам, по моим последним подсчетам — сам бог велел сделать тот же выбор. Итак, я становлюсь ее спонсором, и ее фанаты волей-неволей узнают все обо мне и о приватности. — Послышался скрип гравия — Марлоу представила, как Хани поворачивается, чтобы взглянуть на Эллиса сверху вниз.

— Можешь ты мне объяснить, — нетерпеливо буркнул Эллис, — что именно я буду с этого иметь? Зачем тебе я? Учитывая объявленную охоту, она здесь надолго не задержится, сама вернется домой.

— Полагаю, ты ее недооцениваешь, — ответила Хани. — Я провела с Марлоу пару дней, и знаешь, что я тебе скажу? Ей нравится приватность. Она рассердилась из-за того, что ее снимали, когда она записывала сведения в Архиве. Она вовсю отрывалась на офлайн-вечеринке, которую я вчера давала. Думаю, есть риск потерять ее безвозвратно.

— Да нет, не потеряем, — усмехнулся Эллис, и Марлоу чуть не расхохоталась. «Не потеряем». Значит, с точки зрения Эллиса, Хани имела в виду, что сеть рискует лишиться актрисы. Потеряет ли ее лично он, видимо, беспокоило его гораздо меньше.

— Как там вообще дела, Эллис? — Голос Хани стал ниже и приобрел угрожающие нотки. — Потому что я вижу вот что. Я смотрю записи из «Антидота» с тех пор, как Марлоу сбежала. Твоя компания идет ко дну — из-за твоей жены. Как это отражается на деле? Что думают в «Либерти» обо всем этом бардаке? Дай догадаюсь — слияние приостановлено? А назначения «Истерила»? Слышала, они уже сокращаются? Люди видят, что таблетки так и не вправили ей мозги. — Хани низко и пронзительно присвистнула. — Хреновое зрелище бродвейского масштаба, Эллис. А твое имя в бегущей строке.

— Ничего, охота поможет… — начал Эллис.

— Охота провалилась! — крикнула Хани. — Два жалких сообщения на многомиллионный город. Это очевидно: только я знаю, где Марлоу. А раз так, позволь мне высказать свое мнение: вряд ли она сама вернется домой.

Марлоу затаила дыхание. Солнце садилось в расщелину за ее спиной. Она закрыла глаза и, сжавшись у стены, позволила закатным лучам окатить ее вечерним теплом.

— Ты во всем права, — сказал Эллис. — Кроме последнего. Неправда, что я недооцениваю Марлоу. Я хорошо знаю, на что она способна. У меня ее яйцеклетки. Это тебе не приходило в голову? Нет? Рано или поздно она вернется. В конце концов, она женщина и не бросит своих детей.

Хани презрительно фыркнула.

— Яйцеклетки — это еще не дети.

— А попробуй сделать детей без них, — спокойно произнес Эллис.

Прижавшаяся к стене Марлоу тряслась так сильно, что кирпичная крошка испачкала ей джемпер. Она вспомнила о том, как Эллис был с ней в кабинете врача. Один из документов, которые она подписывала, гласил, что в ее долгое отсутствие Эллис может распоряжаться замороженными яйцеклетками, как сочтет нужным.