Муким-ханская история

Благословение Аллаха, его приветствия и почет тому, кто получил свое пророчество от предвечного (с ним) соседства.

После сего да будет ведомо всякому величию светозарного сердца мудрых людей, вникающих во все детали, и да будет ясно зеркалу именитого мышления высокородных особ, избранников царей, что (составление настоящего труда) произошло в то время, когда чистый и благословенный город Балх, купол Ислама, — да сохранит его всевышний Аллах от несчастий! — всецело стал местопребыванием власти и великолепия, резиденцией величия и пышности недосягаемо высокого, его величества, престолодостойного справедливейшего и величайшего хакана[42], храбрейшего и всемилостивейшего казна[43], квинтэссенции султанов мира, чистоты рода человеческого, обладателя отличительными признаками Александра (Великого), всевластного, как Соломон, повелителя.

государя, у которого высокомерные находятся в повиновении, чем они и гордятся; убежища мира, на прахе повиновения которому пребывают с выражением мольбы кокетливые и изящные красавицы и тем, (его) ласкают, — то есть государя, стремительностью подобного Бахраму[44] достоинством превознесенного до небес, саном до Сатурна, счастьем до Юпитера, (государя) солнца, венчающего сферу престолов, (блистательной) звезды в сонме звезд (своей) свиты, ясного утра белого знамени, штандарта (небесного) владыки, дарителя царств, колесницы солнца по предопределению несущего победы, покровительства потомства миродержцев, вереи дверей Чингиз-ханова семейства, света сада людей ученых и мудрых, сияния цветника садов тварей, хакана, сына хакана, внука хакана, Абу-л-музаффар сейид-Мухаммед Муким бахадур-хана, — да продлит всевышний Аллах его царство и власть! Это произошло в то время, когда его величие и достоинство были превознесены превыше обоих Фаркадов[45], а бросающий (царственную) тень Феникс[46] божественного царства (уже) взлетел до зенита и дарующая украшение корона великого покровительства успокоила августейшую главу (Мухаммед Муким-хана). Его величество, несмотря на расцвет юности, на наслаждение жизненными удовольствиями, на участие в делах государства и в покорении мира, значительную часть (своих) счастливых часов, оставшихся (у него) после выполнения религиозных обязанностей, после сосредоточения внимания на государственных интересах, на нуждах подданных и на отправлении справедливости и правосудия, тратил на чтение книг, (посвященных) знаменитым властителям, и исторических хроник, (касающихся) великих государей, и наставлений славных и благочестивых мудрецов. (И вот) неожиданно священный, благосклонный взор (его величества) оказался устремленным на меня, несчастного, неспособного и несостоятельного раба, нижайшего из всех рабов, Мухаммед-Юсуфа мунши[47], сына Ходжи Бака, да помилует их обоих Аллах! — и я получил прямые указания изложить в краткой форме содержащиеся в (разных) истерических сочинениях описания событий и происшествий минувших дней, от эпохи правления Бузанджир-хана до времени покорителя мира, завоевателя царств, Чингиз-хана, и потомков (этого) высокославного государя, (затем) изъятие мира из обладания монгольских ханов, подчеркнув покорение султанами степей Мавераннахра мечом расправы и одоления, особенно государем, наместником всемилостивейшего (Аллаха), Шейбани-ханом, и его потомками до убиения Абдулму'мин-хана. Потом я должен был описать возникновение могущества высокостепенного владыки Джани-Мухаммед-хана, который был первым из аштарханидских государей, до восхода светила справедливости и милости (Мухаммед Муким-хана) с приведением событий, имевших место в постоянно украшенные и всегда гармонирующие дни его августейшего правления. (Все для того,) чтобы по прошествии (долгих) лет, месяцев и дней это не изгладилось из людских речей и сердец и не исчезло бы из воспоминаний простых и привилегированных классов; да чтобы и занимающиеся исторической наукой, побуждаемые наблюдательностью и (своим) проницательным разумом, познакомившись с событиями из эпохи великих предков, постоянно и заботливо следовали правилам и обычаям их как на пирах, так и на войне, и подражали бы установленным ими распорядкам и навыкам.

Согласно (вышеупомянутому) высочайшему повелению, я, ничтожная пылинка, как тростник, склонил голову перед царским приказом и, предав себя попечению божественной милости, опустился водолазом описания в море (исторических) известий. И, собрав по крохам ряд сведений, обнимающих выявление (поставленной мне) цели, я доставил их к берегам обнародования, разделив (свою книгу) на введение и три главы и назвав ее — Муким-ханская история. У Аллаха помощь!

Введение (излагает) о восхождении благородных предков великолепного государя к Бузанджир-хану, сыну Аланкувы, и в сокращенной форме — те события, которые вращение времени совершило по отношению тех высокоименитых властителей.

Глава первая (трактует) о появлении (на исторической сцене) государя, наместника всемилостивейшего (Аллаха), Мухаммед Шейбани-хана, и покорении им областей Мавераннахра (со включением событий) до эпохи хакана-мученика, Абдулму'мин-хана.

Глава вторая (говорит) о восшествии на бухарский престол великого государя, Джани Мухаммед-хана, и о его потомках, коих называют Аштарханидами, до кончины его величества, величайшего хакана, славы султанов среди арабов и персов, высокославного государя, сейида Сухан-кули бахадур-хана, — да озарит Аллах его гробницу и да увеличит он к нему в высших селениях рая милость свою!

Глава третья (излагает) восхождение блестящего светила правления, современного государя, убежища справедливости и охраны веры, (Мухаммед Муким-хана), и то, что случилось во время его со дня на день увеличивающегося господства.

ВВЕДЕНИЕ

ИСТОРИЯ АЛАНКУВЫ, ДОЧЕРИ ЧУБИНЭ ЮЛДУЗА, КОТОРАЯ БЫЛА ЛЮБИМИЦЕЙ ПЛЕМЕНИ КУРАЛАС [51]

“Упомянутый Чубинэ через ряд предков (своим происхождением) восходит к Огуз-хану[52], сыну Кара-хана, сына Дибакуй-хана[53], сына Яфета, сына Нуха, — да будет ему мир! Яфета же с тех пор, как его святой и великий отец, деля после потопа страны (земли), дал ему восточные области, стали называть Ильчи-ханом.

42

Хакан — титул царей Китая и Туркестана (в пределах Западного Китая и позднейшего Семиречья); впоследствии это слово приняло значение императора или монарха вообще.

43

Каан (от монгольского “хаан”) — титул китайских императоров. Из монгольских правителей дома Чингиза принял этот титул (великий каан) Угедей, третий сын Чингиз-хана.

44

Бахрам-Гур, персидский царь из династии Сасанидов (420 — 438 гг. н. э.), по мусульманским произведениям (особенно поэтическим) — отважный охотник, храбрый воин и великий дон-жуан.

45

Два Фаркада — название двух ярких звезд в созвездии Малой Медведицы, которые расположены вблизи зенита (Полярной звезды).

46

В оригинале Хумай — по общераспространенному на Востоке (таджикскому) поверью — райский Феникс, постоянно парящий в небесной сфере и никогда не опускающийся на землю; если его тень осенит чью-либо голову, тот станет царем. Отсюда эпитет монархов “хумаюн” — августейший (ср. старорусское “гамаюн, птица вещая”).

47

Мунши — в прежнем среднеазиатском административном обиходе — секретарь владетельной особы, вполне способный самостоятельно, толково и литературно изложить ту или иную официальную бумагу или написать сочинение определенного (не слишком специального) характера.

48

Хатам-и Тайи — имя одного араба, прославившегося чрезвычайной щедростью и ставшего героем многочисленных рассказов на арабском, таджикском и тюркском языках, а также главным действующим лицом очень популярной таджикской истории “Путешествие Хатам-и Тайя” (иначе Книга о Хатам-и Тайе, Хагам-и Тайи-намэ); существует также узбекская версия этого произведения.

49

Джамшид — четвертый царь из мифической древней иранской династии Пишдадов, строитель городов, насадитель ремесел и искусств, земледелия и культуры хлопка, поделивший народ на сословия или классы.

50

Кайкаус — второй царь из древней иранской династии Кайев, или Каянидов, известный по знаменитому эпосу “Шах-намэ” как патрон национального таджикского героя Рустама и как первый царь, положивший начало завоевательным стремлениям Ирана.

51

Монгольское племя куралас, между прочим, упоминается в перечне узбекских племен, приведенных Н. В. Ханыковым в его “Описании Бухарского ханства” (СПб, 1843, стр. 61).

52

Огуз-хан — мифический родоначальник всех тюрко-монгольских племен.

53

Автор приводит здесь очень сокращенную генеалогию Огуз-хана. Абу-л-Гази (1053/1643 — 1074/1663) в своей “Книге генеалогического древа турков и монголов”, например, между Кара-ханом и Дибакуй-ханом (которого он называет Бакудиб-хан) считает три поколения, равно как и между Дибакуй-ханом и Яфетом. Столь же расширена генеалогия Огуз-хана и у персидских историков, вроде Мирхонда, Хондемира и др.