Муким-ханская история

2. Список, писанный убористым среднеазиатским насталиком, полный и исправный, но без конца (недостает, вероятно, двух-трех листов), судя по оттиску печати на переплете — “работы Муллы Исмаила, переплетчика, 1219”, судя по бумаге и по внешнему виду вообще, относится, вероятно, к 20—30-м годам XIX в. Заключает 114 листов. При ссылках на него обозначается как ркп. ГБ № 789[30].

3. Список 1236/1820—1821 гг., переписанный неизвестным переписчиком посредственным насталиком с нередко встречающимися грамматическими ошибками, но полный; заключает 118 листов. При ссылках на него обозначается как ркп. ГБ № 1531[31].

4. Список без конца, обрывающийся на изложении борьбы эмира Махмуд-бий аталыка с мятежным Баят-кара туксаба и писанный старческой рукой среднеазиатским насталиком, не всегда исправный, местами встречаются пропуски и описки. Переплетен вместе со списком суфийского труда “Анис ал-кадырийя” (тоже не датированным и, по-видимому, не оконченным). Вся рукопись должна быть отнесена к первой половине прошлого века. Заключает 95 листов. При ссылках на нее обозначается как ркп. ГБ № 1691/II[32].

5. Список без начала, весьма грамотный, переписанный очень разборчивым и недурным среднеазиатским насталиком в “прекрасном городе Бухаре” в 1252/1836—1837 гг. Имеет 93 листа, но, к сожалению, с утратой многих листов в конце между 87 и 88 (позднейшая пагинация) и с пропуском нескольких глав между той, что трактует о болезни Махмуд-бий аталыка, и последней, посвященной окончанию труда. При ссылках на него обозначается как ркп. ГБ № 1738[33].

При переводе были использованы также две рукописи из нашего собрания:

1. Без даты, переписана в “пятничный день”, рукой Эвез-Мухаммед б. Хаят-и Мухаммеди ямчи, по-видимому, в начале XIX в. Заключает 92 листа и представляет сокращенную редакцию настоящего труда; оканчивается изложением событий эпохи Субхан-кули-хана; кое-что в ней опущено, сравнительно с другими списками (вроде письма турецкого султана Ахмеда к Субхан-кули-хану и некоторых других мест). При посредственном почерке (насталик) встречаются орфографические ошибки. Этот список в примечаниях обозначен как ркп. АС (1).

2. Переписанная в месяце джумади 1 1323/14 июля — 2 августа 1905 г. рукой мирзы Абдулмумина Бухари в г. Ширабаде обычным бухарским насталиком. Заключает 132 листа. В общем полный и исправный список, но с некоторыми отступлениями и кое-какими сокращениями, особенно в эпистолярных частях. В примечаниях, при ссылках на него, обозначается как ркп. АС (2).

Все эти рукописи хорошо дополняют друг друга и помогают лучшему пониманию весьма красноречивого, местами затемненного нагромождениями подчиненных и соподчиненных предложений изложения автора, вместе они дают наиболее полный текст настоящего труда. Эти дополнения к основному списку (ркп. ФБ), а иногда и варианты излагаемых автором фактов оговариваются нами в примечаниях.

Что же касается перевода текста, то мы, по мере возможности, старались наиболее точно передать стиль “Тарих-и Муким-хани”, несмотря на столь часто встречающиеся в этом труде вычурные фразы, не свойственные русской повествовательной речи. Для уяснения имеющихся в тексте арабских выражений, легендарных и исторических имен, административных и бытовых терминов и т. п. мы сочли нужным снабдить этот перевод соответствующими примечаниями.

В процессе настоящей работы мы пользовались ценными указаниями и советами покойного профессора П. П. Смирнова и дружеской помощью и консультацией при переводе арабских фраз покойного профессора А. Э. Шмидта, поэтому с благодарностью вспоминаем обоих и чтим их память.

МУКИМ-ХАНСКАЯ ИСТОРИЯ

ВСТУПЛЕНИЕ

Во имя Аллаха милостивого и милосердного!

Начало речи с помощью владыки, подателя щедрот, господа величия и всевышнего дарителя, — да возвеличится его достоинство! О нем говорится, что в начале сотворения и при исходном моменте всего существующего он удостоил и осчастливил бытие рода человеческого почетом (и словами): “Мы прославляем сынов Адама”[34], и темя их горделивости он украсил украшением и соделал блестящим (в словах): “Мы даем им превосходство над многими из тех, кого мы сотворили”[35].

Исключительно безмерные похвалы ему за то, что веяние аромата его курильницы превращает (мятущееся) сердце в овлажненный тюльпан, а благоухание запахов его зефира развязывает, как мешочек с чистым мускусом, жестокое горе. Дар чертога того владыки, который есть (божественное) величие, — в том, что по бывшим примерам его милостей и покровительства он дарит реальное воплощение победы знаменам правой веры, а помощь его благости и щедрости ниспосылает силу и мощь мышцам бойцов за веру на поле брани и героев в войне за правое дело. Идеал чистейшей свободы (благодаря ему) стал (у человечества) объектом требования языка при одновременном выражении притязания на подчинение ему[36]; подобный же нарциссу глаз остался пораженным и изумленным от чудес его творения.

Хвала тому, который изъемлет сущность совершенства своего от постижения (ее) разумом и понятием и свойство величия своего делает недоступным для познания мыслью и воображением!

Дары приветствий благословенным деяниям, восхваления и славословия благим поступкам его, кто является средоточием похвал сидящих на семи престолах и стимулом к испытанию херувимов и ангелов, от благоухания милостей которого (веет) зефир райских садов, а от аромата благоуханий освежающий душу небесный ветер распространяет благовоние духов. (Хвала) светоносному саду, священному месту, обнесенному изгородью, князю рода человеческого, гордости славнейших мира, его святейшеству Мухаммеду мустафе, послу избранному, султану пророков, вождю партии чистейших, укреплению трона под куполом (божественного чертога) или еще ближе[37] (к тому), сидящему на престоле в перистиле (перед местопребыванием Аллаха, к которому он) затем приблизился и стал очень близким[38].

30

Собрание восточных рукописей, т. 1, 74, № 179.

31

Там же, 73, № 176.

32

Там же, 73, № 177.

33

Там же, № 178.

34

Сура XVII, ст. 72. Выделенные разрядкой строки здесь и далее в переводе означают арабские фразы в оригинале.

35

Сура XVII, ст. 72.

36

В рукописях ГБ №№ 1531, 786, 1691 и 609: “справедливость и лилия свободы сделались (среди человечества)..” и т. д.

37

Сура LIII, ст. 9.

38

Сура LIII, ст. 8. Вставленные в эту тираду стихи из Корана относятся по точному смыслу их к видению Мухаммеду архангела Гавриила, который якобы “явился ему, находясь на высоте небосклона затем приблизился и стал очень близким; он был от него на расстоянии двух луков или еще ближе” (Сура LIII. стихи 6 — 9). Я перевел это место в соответствии со столь популярной историей о вознесении Мухаммеда на небо, в которой приведенные стихи Корана относятся не к Гавриилу, а к Мухаммеду. См., например, весьма почитавшийся в Средней Азии труд шейха Му'инуддин Мескина (XV в.) “Ма'аридж ан-нубувват” (Восходящие ступени пророческого призвания). Здесь, в третьей книге, от лица Мухаммеда излагается его восхождение до эмпирея божества. Оно пересыпано вышеприведенными стихами (“Ма'аридж ан-нубувват”, принадлежащая мне рукопись, по-видимому, первой половины XIX в., лл. 269б — 270).

39

Слово “Мухаммед”, как причастие, в арабском языке означает — постоянно хвалимый, а “Махмуд” — достойный хвалы.

40

Мухаммед, по преданию, был неграмотным.

41

Здесь, как и в нижеследующих стихах, автор имеет в виду широко распространенное среди мусульман философское воззрение, что первозданной, субстанцией была так называемая (по арабской терминологии) “сущность Мухаммедова” (хакикат ал-Мухаммадийэ), или “свет Мухаммеда” (по-таджикски нур-и Мухаммед). Она считалась началом или источником всего реального, познаваемого и видимого, все разряды тварей произошли из нее, а сам Мухаммед является воплощением совершеннейшего разума и совершеннейшего духа со всей полнотой присущих им качеств; отсюда — Мухаммед есть комплекс или совокупность всего существующего.