Страница 56 из 92
С о ф ь я П л а т о н о в н а (вне себя). Руки, руки покажи! (Бросается к нему.)
А л е ш а (отступая). В порядке руки! Вот, пожалуйста… (Вытягивает руки и шевелит пальцами.) Даже не болят ни капельки.
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Ты чудовище, чудовище! За неделю до концерта отправиться на какой-то идиотский бокс, где тебе могли сломать руку или вывихнуть палец…
А л е ш а. Не сломали же?
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Нет, это просто не укладывается у меня в голове! Такая безответственность, такое безрассудство! Годы труда готов отправить коту под хвост, лишь бы угодить своему Олегу!
А л е ш а (бормочет). При чем здесь Олег?
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Молчи! Еще не вырос меня обманывать! Ты одно скажи — о чем ты думал, отправляясь драться?
А л е ш а. Разве тебя интересует, о чем и как я думаю? Тебе важно одно — как я играю!
С о ф ь я П л а т о н о в н а. А для тебя разве это не важно?
А л е ш а. Мне уже шестнадцать, а что я видел, кроме своей скрипки?
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Что ж, гениям или большим талантам редко удается воспользоваться радостями детства…
А л е ш а. Не обольщайся, я не гений!
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Это не о тебе. Это из книги великого Ауэра.
А л е ш а (взорвавшись). Да плевать мне на твоего Ауэра! Я жить хочу! Понимаешь — жить! А вы… Вы стараетесь уберечь меня от жизни, как будто жизнь — это опасная болезнь, от которой можно спастись прививками или карантином! Я знаю, вы мне добра желаете, хотите как лучше, а делаете только хуже! Ведь вы меня почти убедили уже, что я хилый, неприспособленный, что спорт — это удел дураков… Ну и пусть! Я хочу быть дураком, который ничего не боится — ни простуды, ни хулиганов, ни черта, ни дьявола! Может, в одном таком дураке больше ума, чем в десяти ваших умниках! Таких, как я!
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Я никогда не говорила, что ты умник. Но я всегда утверждала и утверждаю: если у человека есть талант, он не имеет права зарывать его в землю!
А л е ш а. Вот прекрасно! Я буду носиться со своим талантом, сутками не отползать от пюпитра, а другие в это время будут ходить вместо меня в театры и музеи, на футбол и на пляж, кататься вместо меня на лодке с моей девушкой и даже целоваться с ней вместо меня!
С о ф ь я П л а т о н о в н а (садится). Этого еще не хватало… С какой девушкой?
А л е ш а. С моей! С которой я должен был целоваться, я!
С о ф ь я П л а т о н о в н а (слабо). Ты понимаешь, что говоришь?..
А л е ш а. И не хочу понимать! Слышать не могу про талант! Какого черта мне в таланте, даже если он и есть, когда из-за него у меня жизни нет? Все! Спасибо! Хватит! Больше в руки не возьму скрипку! Зато буду жить, понимаешь — жить! Как все люди! Ездить на выезды, заниматься боксом, играть в футбол… Танцевать! Я даже танцевать не умею, надо мной на вечерах всегда смеются! Но больше этого не будет. Ты слышишь, мама?
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Слышу. И ужасаюсь. Наверно, ты просто переутомился. Тебе надо отдохнуть…
А л е ш а. Не отдыхать мне надо, а уставать побольше! Чтоб мышцы гудели от усталости! Как сегодня… Мне вот морду разбили, кровь из носу текла, а я сегодня в первый раз человеком себя чувствую! (Уходит в свою комнату.)
С о ф ь я П л а т о н о в н а (тихо). Что делать будем?
Б о р и с П а в л о в и ч. Когда человек растет — нужно просто не мешать ему.
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Это ты называешь — растет?!
Б о р и с П а в л о в и ч. Я верю в Алешку. И если он принял решение…
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Еще бы! Станет как ты — это и тебя оправдает в собственных глазах. Но не в моих!
Б о р и с П а в л о в и ч. Каким это — как я?
С о ф ь я П л а т о н о в н а (не отвечает). Я вовсе не стремлюсь быть мамой из анекдотов о вундеркиндах. Но я не устану повторять…
Б о р и с П а в л о в и ч (перебивает). Нет, ты скажи — каким это — как я?
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Человеком, предавшим свое призвание! Променявшим свой талант на различные и многообразные талантики. Да, талант музыканта требует труда! Огромного, каторжного труда! Он требует жертв — я не боюсь этого громкого слова! Ты вот этого труда, этих жертв испугался в юности — и кем ты стал? Заурядным инженером, не любящим свою профессию! Домашним нумизматом, под стать любому пенсионеру! А в музыке остался благодушным дилетантом, сочиняющим чувствительные песенки. Ты хочешь, чтоб и Алешка стал таким?
Б о р и с П а в л о в и ч. Какой я инженер — не тебе судить.
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Мне! Если человек ждет не дождется выходного… А, да что тут объяснять…
Б о р и с П а в л о в и ч. Но ведь песни мои… Раньше они тебе нравились?
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Так они ведь только на то и годятся, чтобы мне нравиться.
Б о р и с П а в л о в и ч. Если я такое ничтожество… Зачем ты живешь со мной?
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Я тебя и таким люблю! И ты вовсе не ничтожество. Но неужели ты сам не понимаешь, что прошел мимо главного в жизни? Это было до меня, и я ничем не могла помочь тебе. А вот Алешка… Он может стать настоящим музыкантом. Слышишь — настоящим! И если ты помешаешь мне удержать его от опрометчивых решений…
Из своей комнаты выходит А л е ш а, он в куртке.
А л е ш а. Мама, извини, я все слышал… (Отцу.) Ты на нее не обижайся, она это для меня говорила. (Матери.) Но если ты думаешь… Если надеешься, что твои слова могут повлиять на мое решение… Я не прикоснусь больше к скрипке…
С о ф ь я П л а т о н о в н а (умоляюще). Алешка!
А л е ш а (непреклонно). В руки не возьму! Пока сам этого не захочу. Слышишь — сам! А сейчас я ухожу.
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Куда?
А л е ш а. Никуда. Буду просто ходить и думать.
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Поужинай сначала. Ты ведь с утра не ел.
А л е ш а. Ел. В забегаловке. И даже пиво пил.
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Ну, хоть пирожки возьми. Твои любимые, с ливером… (Сует ему пакет в карман.)
А л е ш а. Поезжайте на дачу, еще успеете. Папа, уговори ее. Меня, во всяком случае, не ждите. Я поздно. (Выходит.)
Слышится стук захлопнувшейся двери.
С о ф ь я П л а т о н о в н а (после паузы). Оказывается, можно потерять сына, даже если с ним и не случится ничего страшного…
Б о р и с П а в л о в и ч. Ты вот назвала меня заурядным инженером…
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Прости, я не хотела тебя обидеть.
Б о р и с П а в л о в и ч. Пусть я заурядный. Или, скажем, средний. Но средний инженер — это все-таки профессия, нужная обществу. А быть средним пианистом, когда на свете есть Рихтер… Не знаю, по-моему, честней быть средним инженером, чем посредственным музыкантом.
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Ты думаешь, у Рихтера в юности не было сомнений в самом себе? Наверняка были! Но если б он им тогда поддался — имело бы человечество Рихтера? Нет, мой милый, вера в себя…
Б о р и с П а в л о в и ч. Знаю-знаю! Самый великий двигатель. Внутреннего сгорания.
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Лучше сгореть двигаясь, чем тлеть на одном месте.
Б о р и с П а в л о в и ч. М-да… Жестокий ты человечек…
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Потому что борюсь за Алешку, тут не до нежностей.
Б о р и с П а в л о в и ч. Больше для тебя никого не существует?
С о ф ь я П л а т о н о в н а. Да разве ты не понимаешь, что мои жестокие слова относятся и ко мне самой? Что поделаешь, мы с тобой своего потолка достигли, Алешке же еще жить и расти. Вот я и помогаю ему изо всех сил… (Помолчав.) Вероятно, ты прав, что в искусстве нужно только так — все или ничего. Но я верю, что Алешка сможет. И не отнимай у меня этой веры. Пожалуйста.