Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 28



– Не беспокойтесь, спасибо. Это ерунда.

– У вас есть какие-нибудь предположения, кто мог бросить этот камень? – спросила Нэнси.

Бретт Халм пожал плечами.

– У меня нет ни малейшего представления.

– Вы могли серьёзно пострадать! Я думаю, вам следует сообщить в полицию.

Халм выглядел смущённым этим предложением.

– Наверное, это не так уж важно.

– Как вы можете это утверждать, если не знаете, кто его бросил и почему? – заметила Нэнси. – Если вы не сообщите в полицию, это сделаю я.

– Ох, ладно. – Подняв трубку телефона, молодой человек сообщил о нападении и назвал Нэнси Дрю свидетелем. После этого Нэнси ещё некоторое время продолжала болтать, надеясь разговорить Халма о Ким Вернон. Но когда она поняла, что он больше ничего ей не скажет, то решила уйти.

Когда она уходила, Бретт поблагодарил её за то, что она спасла его от травмы.

– Если бы ваша реакция не была такой хорошей, я бы сейчас был в больнице!

Нэнси улыбнулась и протянула ему листок бумаги, на котором записала свой номер телефона.

– Если вы вспомните что-нибудь, что могло бы помочь объяснить отказ Ким от участия в этом турнире, я надеюсь, вы позвоните мне.

Лицо Бретта Халма снова стало непроницаемым, и он просто молча кивнул. Нэнси уехала из его мастерской в стиле Тюдоров, почти убеждённая, что дизайнер ювелирных украшений знает больше, чем говорит.

Было уже далеко за полдень, когда она вернулась домой. Нэнси попыталась позвонить Тэду Фарру в Нью-Йорк, но, не получив ответа, пришла к выводу, что молодой полицейский, вероятно, навещал свою мать в больнице, прежде чем отправиться на ночное дежурство в метро.

Нэнси помогла Ханне накрыть на стол и приготовить салат. Затем она села в гостиной почитать, ожидая, пока отец вернётся домой из адвокатской конторы.

Её взгляд упал на статью в вечерней газете. В ней рассказывалось о Джеке Верноне и его кампании по выборам в законодательное собрание штата. В статье упоминалось, что в тот вечер он и его сторонники проводили политический митинг в аудитории средней школы Брэдли. Нэнси решила посетить мероприятие.

За ужином она спросила отца, знает ли он молодого политика.

– Нет, я ещё не встречался с ним, – ответил Карсон Дрю, – но у него, кажется, есть несколько хороших идей. Я бы назвал его очень многообещающим кандидатом. Почему ты спрашиваешь?

– Сегодня вечером я собираюсь на политический митинг в его поддержку в Брэдли. Ты же знаешь, он брат Ким Вернон.

Карсон Дрю кивнул.

– Можно заметить сходство. Насколько я понимаю, он помолвлен с дочерью сенатора Хоторна.

– Да, их свадьба должна состояться как раз перед выборами, – сказала Нэнси. – Но прямо сейчас я надеюсь, что он сможет пролить свет на то, почему Ким отказалась от турнира на Кубок Чарльстона.

Ровно в восемь часов Нэнси вошла в аудиторию старшей школы. Народу было немного, но явка была очень приличной.

Внезапно, когда она собиралась занять место у прохода, Нэнси вздрогнула. В середине следующего ряда сидел Саймон Шанд!

Он не заметил Нэнси, и она села, задаваясь вопросом, что магнат грузоперевозок и судоходства делал на митинге. Он едва ли казался человеком, способным поддержать позицию Вернона по различным вопросам, особенно по охране окружающей среды и очистке токсичных отходов. И всё же, размышляла юная сыщица, люди полны сюрпризов.

Вскоре Джек Вернон вышел на сцену под бурные аплодисменты. Он был высоким, темноволосым молодым человеком с серьёзными манерами и оказался хорошим оратором.

– Как вы все знаете, – заявил он, – я выступаю за законы, гарантирующие очистку токсичных отходов, и уже предпринял несколько шагов в этом направлении. Я предлагаю...

– О, что ты об этом знаешь? – вмешался громкий язвительный голос. – Нам нужен парень с опытом!



После этого Джек Вернон постоянно подвергался нападкам со стороны пяти или шести мужчин, сидящих по всему залу. Из-за их комментариев было невозможно расслышать его слова. Вскоре между ними и сторонниками кандидата вспыхнуло несколько ожесточённых стычек.

Политический митинг постепенно перерос в безобразную потасовку. В конце концов пришлось вызвать полицию. Они быстро окружили и арестовали нарушителей спокойствия, но к тому времени большая часть зрителей уже ушла или направлялась прочь из зала.

Нэнси подождала, пока те немногие, кто хотел поговорить с молодым кандидатом, закончили беседы. Затем она подошла к нему и представилась:

– Мистер Вернон, я Нэнси Дрю.

– О, да. – Джек Вернон улыбнулся и пожал ей руку. – Я много слышал о вас, Нэнси, и всё только хорошее!

– Я так сожалею о том, как была сорвана ваша встреча сегодня вечером.

Лицо Вернона стало немного мрачным.

– Да, это было намеренно кем-то подстроено. Надеюсь, не моим политическим оппонентом. – Его улыбка вернулась, когда он добавил: – Но не обращайте внимания на всё это. Чем я могу быть вам полезен, мисс Дрю?

– Как вы, возможно, знаете, я подруга Ким. Я хочу помочь ей, если это в моих силах. То, как она снялась с этого турнира, будучи лидером, почти не оставляет возможности поверить, что её не заставили сделать это против её воли. Поэтому я подумала, может быть, вы знаете или сможете подсказать какую-либо причину, которая могла бы объяснить, почему это произошло.

Джек Вернон внезапно стал очень деловито собирать бумаги со стола перед ним.

– Извините, я понятия не имею. Ким ничего мне не сказала – она просто не хотела об этом говорить. Вот и всё. А теперь вы меня простите, мисс Дрю...

Один из его помощников только что вышел на сцену после общения с полицией и журналистами. Нэнси поняла, что в этот раз она больше ничего не узнает у Джека Вернона, поэтому пожелала ему удачи и пообещала прийти на его следующий митинг.

– И, пожалуйста, поверьте мне, – добавила юная сыщица. – Я только хочу помочь Ким!

Из-за беспорядков митинг закончился рано. Когда Нэнси посмотрела на свои наручные часы под светом уличного фонаря, она отметила, что было едва девять часов. Она открыла машину и задумчиво поехала домой, размышляя о том, кто мог стоять за этими хулиганами. Она была склонна согласиться с Джеком Верноном в том, что беспорядки были слишком хорошо организованы, чтобы оказаться случайными.

Телефон зазвонил, когда Нэнси вошла в дверь. Она ответила и услышала голос Тэда Фарра.

– Извини, что звоню так поздно, – извинился он. – Я на дежурстве. Этот перерыв на кофе – первый шанс, который у меня был, чтобы позвонить тебе.

– Я рада, что ты позвонил, – сказала Нэнси. – Я пыталась связаться с тобой. Как твоя мама?

– Не слишком хорошо, я думаю. Доктор разрешил мне только короткие визиты. Он думает, что она пережила слишком много волнений.

– Ой? Что случилось?

Молодой офицер объяснил, что он пытался использовать метод Нэнси по написанию слов, повторяя алфавит и прося маму моргать, когда он выбирал нужную букву. Но вмешался доктор, чувствуя, что она устаёт и перевозбуждается от нервного напряжения и необходимой концентрации.

– Он дал ей успокоительное, – заключил Тэд, – и тогда же ограничил время моих посещений.

– Ты смог что-нибудь понять из её сообщения? – спросила Нэнси. – Или, по крайней мере, то, что она сообщила по буквам?

– Не так уж много. Всё, что я получил, – «Эта девушка», а затем буквы: Г-О-Л-Ь-Ф. – Тэд замолчал, услышав, как взволнованно ахнула Нэнси. – Это что-нибудь значит? – спросил он.

– Держу пари, так оно и есть! – Нэнси рассказала о своём визите на телевизионную студию в воскресенье днём после отъезда из больницы, а затем продолжила: – Если моя догадка верна, твоя мама, вероятно, пыталась сказать: «Эта девушка, гольфистка, Ким Вернон!»

В голосе Тэда Фарра звучало недоумение.

– Но почему? – спросил он. – Что мама может хотеть рассказать нам о ней?

– Она когда-нибудь встречалась с Ким Вернон?

– Насколько я знаю, нет.