Страница 7 из 51
Обладатели [высших] откровений и властители сердец, кои суть управители сокровенных тайн, видели очами прозорливости образ его владычества в зеркале грядущей эпохи; царственные соколы святейшего мира и фениксы счастья простирали над его благословенною головою тень своего высочайшего покровительства всем его начинаниям; глашатаи — ангелы смысла доводили тысячею языков до ушей величия такую радостную весть:
Несомненно, что притязание на миродержавие, которое по вдохновению господина господ — да будет он прославлен и возвеличен! — возникло в [его] светозарном уме, было предрешено [свыше], а самое завоевание мира, предопределенное ему в предвечности, было осуществлено [им] силою и источником [присущих ему] счастья и удач.
Первым делом [он решил двинуться] на столичный город; Самарканд, который является резиденцией султанов, местопребыванием хаканов, жилищем святых, родиною чистейших [суфиев] и сборищем ученых. В книге “Маджма'ал-Булдан”[25] отличительные свойства сего великого города подробно объяснены, равно приведено и изречение князя посланников [Мухаммада], — да благословит Аллах его и их всех! — касающееся благородства и превосходства этого чистого города. Рассказывают, что [Тимур] выступил [туда] со своей могущественной свитой; направившись со [всеми] великими эмирами и бесчисленным войском, со множеством не отважных храбрецов, но сплоченных воедино воинов, с армией, одетой не в железные доспехи, но сокрушающей железо, он ввел в ту область свои победоносные знамена. [Своим] светлым умом, правильными распорядками и усилиями [своего] мирозавоевательного меча он покорил и освободил [из-под власти другого] столь большую область; он ввел в сферу своей власти все страны Мавераннахра. Каждым из высокопоставленных, благородных и важных лиц [его] времени руководило счастье, [каждый из них] вступил шагом нелицеприятия в круг служения [ему]; привязал руки [своих] надежд к торокам седла [его] вечного господства и достиг высоких степеней и превосходного [служебного и общественного] положения. А каждый, кто сбился с пути правого и избрал путь возмущения [против него], зажег светильник на пути сильного ветра, заложил фундамент здания на стремнине реки. Он, [Тимур], молнией своего покоряющего мир меча сжег гумно бытия такого человека. С возникновением такого положения появление утра правосудия и справедливости стало зримо во всех странах и во всех обширных частях мира, лучи солнца законности заблистали над головами [его] подданных и подчиненных, озарения благополучия /17/ в мыслях и в суждениях появились на страницах веры и государства и следы прекрасных действий [его] меча и кинжала обнаружились на лице [его] государства и религии. Весть об этой блестящей победе [эмира Тимура] и великое счастливое известие распространились по всему миру; осуществилось благоденствие народа, и знать, и чернь успокоились под благостным и милостивым хаканским покровительством, найдя освобождение из когтей случайностей в убежище безопасности и мира.
Его хаканское величество, поскольку это является похвальным постановлением, воздал благодарность [творцу] за осуществление всяческого [своего] стремления, раздал милостыню нуждающимся. Эту полную победу, которую недальновидные люди рассматривали как конечную цель [его завоеваний], он считал [лишь] началом, а создание этого значительного государства, считавшееся простаками завершением [дела], [эмир Тимур] рассматривал как начинание в осуществлении своих замыслов. Так как его мироукрасительная мысль покончила с приведением в порядок дел в Мавераннахре и в нем не осталось места смятениям, кроме тех, что возникают под обаянием очей красавцев, и растерянности, кроме той, что порождается прелестью локонов возлюбленных, то Тимур решил выступить походом против Моголистана, занимающего территорию в тысячу квадратных фарсангов от вилаета Йанги-Таласа до границ Хытая и от Кашгара до пределов Чина. Моголы имеют многочисленное войско, [воины] которого [склонны] к кровопролитию и возбуждению смуты; каждый воображает себя Рустамом, а Афрасийаба признает своим безотлучным провожатым. Ежегодно моголы шли войной на области Туркестана и Мавераннахра, разоряли и грабили их, уводили в плен мусульман и ни одной страны не оставалось, основание которой не потрясалось бы от этого неожиданно обрушившегося на него [губительного] потока. Естественно, что фонтан хаканского гнева начал кипеть и языки пламени царственного раздражения поднялись вверх. [Эмир Тимур] извлек меч победы, поднял знамя государства и с войсками, численность и вооружение которых /18/ не уместились бы в мастерской воображения и никакой художник не в силах был бы представить черную массу той армии, двинулся к границам [Моголистана].
Под впечатлением блеска и пышности хаканского величия [Тимура] страх и трепет овладели сердцами врагов веры; ужас и испуг посетили двор их. Несмотря на то что они гордились многочисленностью [разнообразного] вооружения и своею храбростью, что занимали своим множеством большое число гор и степей и что скромность была не в их характере, от ударов [грядущего] царственного раздражения они перепугались насмерть.
Тем не менее моголы внешне проявили смелость и [прилагали] бесплодные усилия [к отражению Тимура]. Столько с ними произошло у него сражений, пока в конце концов: моголы не избрали правильный путь и не заняли пост рабского служения и выражения покорности [эмиру Тимуру]. Склонившись до земли лицом самоунижения, они сказали, полустишием: “Мы все твои рабы, а ты повелитель!” Кому не сопутствовало счастье и кто не обрел удовольствия повиновения, страницу жизни того перо судьбы перечеркнуло чертою погибели, и стрела небытия, пущенная с тетивы большим пальцем предопределения, избрала мишенью его душу. Когда все земли и владения моголов оказались прочно закрепленными под властью и повелением государя — завоевателя мира, когда все моголы пришли в состояние покорности, приняв условия служения [победителю], тогда только пришло полное освобождение от тех [забот, которые вызывались поведением моголов], и [его величество] возвратился в свою столицу, город Самарканд, с многочисленной добычей и с неисчислимыми [трофеями]. Неоднократно поддерживаемый [божественною] помощью в этих битвах [с моголами] и победоносный, он опять вернулся в резиденцию [своей] монархии, в заповедное место [своего] могущества.
24
Поземельный налог. См. стр. 14.
25
“Собрание городов”.