Страница 16 из 91
119 тахсаса, в пятницу, была битва, как и прежде, на Аданагере, где были князья, которых мы упоминали прежде. И когда увидели князья, что приблизились мятежники, присные Илии, к дому фитаурари Ефрема, стало им из-за этого тяжко. Сей же фитаурари Ефрем сам поджег дом свой стрелами из лука. И тотчас рассеялись все мятежники, присные Илии, и пошли в другое место, и погибли многие люди из мятежников от ружей. И тогда зажгли огнем дворец царский по имени Адагагер эти мятежники.
Возвратимся же к подвигам Вальда Леуля, который был в Тазкаро бет. В этот день, пятницу, собрались туда все мятежники и пошли на него, собравшись вместе по народам своим, и учинили такую битву, что и не пересказать, и сражались ружьями и копьями. Тогда перебили пулей ногу кантибе Пимену. И принялись они ломать Тазкаро бет. А после того как сломали и вошли, вышел бэлятен-гета Вальда Леуль на мятежников и сражался ружьем и копьем с дружинниками своими могучими — Йесмалю Ацме и Тансе и со всеми тулама, и сражались с ними витязи Чоле [и] Эмбарак. И провели они ночь на этой «радуге», которая была взята, обороняясь днем и ночью с мечами в руках. Этот день, пятница, был горше полыни, ибо примешалась к нему чаша смертная, но благословен бог, спасший нас от этого дня злого.
20 тахсаса, день первой субботы, провели князья, сражаясь с мятежниками, по обычаю своему. И в эту ночь к рассвету на воскресенье принесли эти мятежники ко вратам [башни] Жан Такаль дров и серы, то бишь пороху, чтобы сжечь огнем врата Жан Такаль. И, увидев это, схватил бэлятен-гета Ефрем порох и внес в крепость. А сотворила для него сей великий подвиг в день праздника своего владычица наша Мария, ибо любил он ее. А человека, который нес порох, убил из ружья дружинник баламбараса Адару.
21 тахсаса, день воскресный, провели они, сражаясь с мятежниками, по обычаю своему. В этот день сожгли огнем эти мятежники царскую трапезную, возведенную у «голубиных ворот». А вечером, в воскресенье, они сожгли огнем великий дворец, то бишь тронный зал, и вытащили великий трон вместе с золотым престолом и вместе с коврами служители тронного зала агафари Абулидес, агафари Клавдий, агафари Адару со всеми служителями зала и внесли в башню. И в этот день сожгли огнем церковь святого Руфаила.
22 тахсаса, в понедельник, сражались князья с мятежниками по обычаю своему. И вышли щитоносцы из врат крепости, и совершили подвиг великий в этот день, понедельник, и внезапно перебили мятежников, и опустились к Энсат амба, и начерпали воды, и напились, а с начерпанной водой возвратились в стан, пробившись. Эти щитоносцы были подобны троим храбрым Давида (ср. II Книга царств 23, 16).
Напишу я еще историю верности князей, родичей царя Иясу и царицы Ментевваб, как труждались они 14 дней царства ради. Подобную верность выказал дедж-азмач Гераклид, пребывая в битве жестокой, не давая роздыха ногам своим ни на миг, поспешая во всякое место, где ожесточалась битва, и укрепляя сердца сражавшихся с ним. И, возвращаясь назад, кормил он всех бойцов своих, зарезая им коров, и поил медом. И так укреплял он бойцов, как сказано: «Хлеб укрепляет сердце человека» (Пс. 103, 15). Подобную верность выказал и бэлятен-гета Вальда Леуль, пребывая в битве жестокой, не давая роздыха ногам своим ни на миг, поспешая во всякое место, где ожесточалась битва, и укрепляя сердца сражавшихся с ним, ибо распалялось сердце его, как огонь, и крепок он был, как лук медный, и глотал он пули, как галушки, и, как вино, выпивал копья острые, и на всякую беду смотрел как ни на что, и ничуть не бывало в сердце его страха из любви к сыну своему Иясу, царю царей, и из любви к сестре своей, царице Ментевваб. Сила его была подобна силе Гедеона, а крепость силы — как у Самсона, сердце его было полно в битве привычной, как у Ехуда, и падал он на мятежников внезапно, как град[286].
И не только тогда совершал подвиги Вальда Леуль, но и прежде, когда началась битва. Когда приблизились мятежники к Макабабия, встал бэлятен-гета Вальда Леуль посреди всего войска с мечами в руках и искушенных в сражении и воссел на коня своего, держа щит и копья отточенные, быстрый, как орел, и крепкий, как лев, чтобы идти на Макабабия и встретиться с мятежниками в сече. И тогда пришли азаж Беньям и баламбарас Адару, схватились за узду коня и говорили ему: «Не делай сего и не выходи не посоветовавшись. Ведь ты — начальник тех, кто находится на Макабабия и на Ашава. Если ты выйдешь, то выйдут все и рассеются, как стадо без пастыря!» И таким образом охладили они гнев бэлятен-гета Вальда Леуля и с трудом заставили его спешиться с коня. А потом, когда сломали эти мятежники врата Тазкаро бет и вошли в эти врата сломанные, содрогнулись все люди верные и зашатались, как пьяные, и вся мудрость их исчезла, и воззвали они к богу в скорби своей (ср. Пс. 106, 27) эти люди верные. И когда усидел, что смутились люди верные, сказал бэлятен-гета Вальда Леуль: «Стой, стой, молодцы! Разве я не Вальда Леуль, муж из мужей, и город не знает меня?» И когда услышали это, то укрепились все и встали по местам своим. А сам Вальда Леуль ринулся вперед с Эмбараком и Чоле, витязями из [полка] Басо, и с другими дружинниками своими и восстал на мятежников. И сказал он земле: «Вот тебе мое слово: как ты не убежишь, так и я не побегу!» И, сказав это, схватился с ними Вальда Леуль, щит против щита и ружье против ружья, и следовали за ним те, кого упомянули мы прежде. И выгнал он этих мятежников, разбрасывая их и расшвыривая и причиняя им многие беды, ибо был он предан царству, бешено стремителен, сокрушая всех врагов царя и царицы и приводя их в такой трепет, что припадали они к ногам царя, склонялись пред ним и приносили подати дорогою долгой. А во всех вратах царя и царицы пребывали дружинники его благоверные, держа ружья длинные и кремневые в каждом окне, грохотавшие, как молния, и попалявшие мятежников. А когда отдыхал бэлятен-гета Вальда Леуль в месте тесном ли, широком ли, то кормил он всех, кто сражался вместе с ним, стоя в битве, подобно столпу, зарезая коров, ибо был он щедр рукою, и налояя их медом цеженым и вином желанным. И тем укреплял он бойцов, оголодавших от глада и мора и утомившихся от бедствий тяжких, пока не подоспела и не пришла от бога подмога дедж-азмача Варання против мятежников, злобных нравом и обычаем, когда тот собрал волею и неволею джави и людей Дамота, и не отделился ни один иноплеменник[287].
И не разлучались с бэлятен-гета Вальда Леулем во время битвы Симеон, Петр, Павел, сын Кефле, Мамо, и стреляли они из ружей, стоя наверху трапезной. А у казны стояли и сражались, стреляя из ружей, Григорий, сын Дейе, Экит Иосиф [и] Кирик. А баламбарас Адару пребывал в битве, сражась с мятежниками и не отдыхая ни в одном месте, но обходя все врата царя и царицы, где ожесточилась битва, и стоял он, укрепляя бойцов в каждом месте. Он расставил своих дружинников-стрельцов по восьми вратам, а сам встал у девятых врат «радуги», [ведущей к церкви] Руфаила, со многими ружьями. И в первый день битвы взял он из дома своего 40 коров и 100 горшков меда, и принес во дворец царский, и таким образом снабдил его провизией, и кормил в тронном зале царского дворца три дня, а один день в царском дворце на Ашава всех чад воинских и воинов знатных женщин, а из полков кормил многих и поил их медом и аракой, соблюдая устав царский. И во все дни кормил он их и поил по возможнасти, ибо голодало и жаждало войско царя Иясу и царицы Ментевваб, что стояло во вратах, потому что перехватили у них мятежники хлеб и воду и ужесточилась осада из-за этого перехвата хлеба и воды, как гласит Писание: «Первое в осаде перехватить воду».
И однажды в эти дни послали мятежники к царице Берхан Могаса и к царю Адьям Сагаду, говоря: «Заключим союз и мир», когда разгорелась жестокая битва. И в этой битве на Макабабия был бэлятен-гета Вальда Леуль, призывавший джа-ви словом и сокрушавший Илию-дьявола силой. И там был дедж-азмач Гераклид, питавший всех советом своим. И там был бэлятен-гета Ефрем Аласлесей[288], муж мудрый, как Хусий, каждый день подававший совет. И там был фитаурари Голам Ефрем, сызмальства наученный уставу воинскому. И там был Беньям, молодец силою, чью руку отвратить не могли [другие] молодцы. И там был баламбарас Адару на коне, что рыл землю ногою. И там был кень-азмач Сенье, слава молодцов, ибо не было страха в помышлении его. И там был Хабт Бавасан, у которого обе руки были как правая, а сила его была силою Атнана[289]. И были там все князья и сановники, кроме лике Мехрека, и все чада воинские. И все они услышали, что послали эти мятежники, говоря: «Заключим мир». И когда услышали это послание царь Иясу и царица Ментевваб, то приказали шалека Иову, ибо послушен он был днем и ночью, призвать бэлятен-гета Ефрема и азажа Беньяма, умудренных в совете, и пришли те быстро. И сказала им государыня Ментевваб: «Дайте же совет, что нам делать, ибо послали к нам мятежники, говоря: "Заключим союз и мир"». Эти же бэлятен-гета Ефрем и азаж Беньям сказали единогласно: «Какой союз [у них может быть] с царством? Разве разделились эти двое [предводителей мятежников] меж собою? Эта речь «е о союзе, но покров это заговора. Ныне же да царствует тот, кому дал бог!» И, услышав совет двух князей, сказали царь и царица: «Это совет наилучший, нисшедший от бога Саваофа!»
286
Это славословие рифмовано.
287
Эти славословия Вальда Леулю рифмованы.
288
Аласлесей (букв, «умягчитель») — прозвище бэлятен-гета Ефрема.
289
Эти славословия Хабт Бавасану рифмованы.