Колония

Джон Генри Скотт—водитель молоковоза из графства Тирон, все его зовут Джек. Он объезжает молочные фермы, каждый день по одному и тому же маршруту. Ему сорок девять лет, протестант, женат, девять детей. Одновременно резервист Королевской службы констеблей Ольстера, у него скоро серебряная свадьба.

В середине дня в пятницу, двадцать второго июня, он ведет машину вдоль берега Лох-Ней. Бойцы ИРА открывают огонь, несколько пуль попадают Джеку в грудь и голову. Молоковоз врезается в изгородь.

На рассвете его разбудил стук дождя по железной крыше, будку окутал туман, он просачивался сквозь цементные стены внутрь, выстуживал комнату. Ллойд поглубже залез под одеяло

безжизненный свет

бессмысленный день

Попытался снова заснуть, но дождь зачастил, забарабанил по металлу. Он натянул одеяло на голову. Стук просачивался и туда, холод тоже. Ллойд сел, надел то же, в чем ходил накануне, добавил пару носков, шляпу, перчатки и непромокаемый плащ. Затопил печку, стал смотреть, как языки пламени рассекают серый мрак

внутреннее святилище

хотя

пока

серое

Он помочился в ведро у двери, приготовил чай и кашу, использовав все остатки молока, позавтракал на стуле перед печкой — сидел сгорбившись, опустив голову на грудь. автопортрет: в одиночестве Сложил грязную посуду во второе ведро, подкинул торфа в огонь, стал рисовать птиц, длинные плавные дуги — крылья, короткие завитки — головы, глаза и клювы, рука; глаз и мысли сосредоточились на скрипе карандаша по бумаге, отключились от дроби дождя по металлу, заполняя страницу за страницей птицами: взлет, парение, набор высоты, кружение, скольжение, переворот, наклон, пике, птицы, разбивающие поверхность моря, желтые глаза без ресниц, широко раскрытые от восторга, работал, пока не ощутил зверский голод, не озяб до дрожи, не застучал зубами. Взял миску, скользкую от жира, но оказалось, что ветчина закончилась, говядина тоже. Потер миску пальцами, собирая оставшийся жир, облизал пальцы. Осмотрел полки: фасоль съедена, хлеб тоже. Развернул кухонное полотенце, вложенное в жестянку, обнаружил там два яйца. Вытащил из ведра сковородку, слегка оттер, обсушил грязным полотенцем. Сделал из двух яиц яичницу, съел прямо из сковородки, глядя в окно на толстые ленты дождя. автопортрет: выпихнут из гнезда Подбросил торфа в печку, затолкал грязное полотенце под дверь, где скапливалась дождевая вода чай, хлеб, масло, варенье болтунишка душечка островных обласкан

а молчун

заморенный голодом больной артритом

изгнан

Он снял сапоги и забрался обратно в кровать, не снимая плаща. Закрыл глаза, чтобы отрешиться от будки, тумана, стука дождя по крыше

мщение голода

Тело Джеймса Джозефа Портера обнаружил на обочине случайный проезжий, направлявшийся в церковь в Маунтноррисе, графство Арма, утром в воскресенье, двадцать четвертого июня.

Джеймс Джозеф Портер, шестидесятичетырехлетний протестант, резервист Полка обороны Ольстера, полностью одет, но бос. Череп его разворочен тремя или четырьмя пулями, выпущенными из скорострельного оружия бойцами ИРА.

Ирландский язык умирает, но пока не умер. Массон посмотрел на записи собственным почер ком на разлинованной странице. Сплошные закорючки. Типичный француз, произнес он. И продолжил писать.

Смерть наступала медленно, растянувшись на несколько веков, по мере того, как носители переходили с ирландского на английский. В своем исследовании я прослеживаю процесс упадка на примере четырех членов одной семьи, представителей четырех поколений: старшая, Бан И Флойн, говорит только по-ирландски, тогда как ее правнук Шимас О’Гиллан равновесно двуязычен.

Ирландский принадлежит к кельтским языкам — одной из ветвей индоевропейской языковой семьи, его ближайшие родственники — шотландский гэльский, манкский гэльский, валлийский, бретонский и корнский. Манкский и корнский считаются вымершими, остальные борются за существование, в чем им помогают или препятствуют, в той или иной степени, государственная политика и общественные инициативы.

Трудно сказать наверняка, когда ирландский появился в Ирландии, первыми материальными свидетельствами являются памятники V и VI веков, известные как огамические камни — валуны, на которые нанесены линии и зарубки, представляющие собой латинский алфавит. По большей части на камнях написаны имена людей и ученые изречения; считается, что язык практически не менялся до вторжения викингов в Ирландию, случившегося между 900 и 1200 годами. Язык пережил завоевание, однако, как это свойственно языкам, приспособился и приладился, вобрав в себя норвежские слова, такие как ancaire (якорь), bad (судно), stiuir (кормило), brog (обувь), pingin (пенни) и margadh (рынок).

Он посмотрел в окно на дождь, на островных, спешивших в здание школы на мессу, которую будет проводить Бан И Нил. Покрутил шариковую ручку. Бан И Нил. Эмиссар Рима на острове. Представительница самого папы. Он вернулся к своей диссертации.

Второе нашествие, англо-нормандское, между 1200 и 1500 годами, имело схожий, хотя и более сильный эффект. Ирландский вобрал в себя нормандские слова, в результате появились cota (пальто), hata (шляпа), gairdfn (сад), garsun (мальчик), giuistfs (юстиция), bardas (гильдия) и cuirt (суд), при этом английский оказывал на ирландский довольно слабое влияние, они существовали параллельно. Основными англоговорящими районами страны были только Дублин, Уотерфорд, Корк и Дандалк. Что касается города Голуэя, а также территорий вокруг Дублина, Уотерфорда, Корка и Лимерика, там существовало многоязычие, а в оставшейся части страны использовался только ирландский. Сами англо-норманны начали изучать и использовать ирландский, став, по словам католического священника и историка XVII века Джона Линча, автора «Cambrensis eversus», «Hibemicis ipsis Hibemio-res», ирландцами более самих ирландцев, или «Nios Gaelai па па Gaeil iad fhein».

Восшествие в 1509 году Генриха VIII на английский престол привело к долгосрочным катастрофическим последствиям для ирландского языка. Генрих VIII стал не только королем Ирландии, но и главой Ирландской церкви, свежеобразованной местной протестантско-англиканской общины. Он упразднял католические монастыри, подчинял себе ирландских вождей и англо-нормандских землевладельцев, ввел новую общественную иерархию, основанную не на понятиях клана, территории и языка, а на религии. Всех жителей поделили на протестантов и католиков, и деление это сохраняется по сей день.

Массон посмотрел в окно. На островных, выходивших из здания школы после мессы, торопящихся домой под дождем.

Елизавета I, унаследовавшая престол в 1558 году, продолжила дело отца, распространив протестантство по всей Ирландии, в очередной раз сместив ирландоязычных вождей и их двуязычных союзников англо-норманнов. Их она заменила англоязычными плантаторами-протестантами, узаконила использование английского языка в административной и юридической сфере. Ирландский язык, утративший свой административный статус, не мог более использоваться при покупке и продаже земли, оплате налогов или во взаимоотношениях со все возраставшим кланом землевладельцев-англичан. Ирландский превратился в язык второго сорта, что привело к своего рода подспудной языковой гражданской войне, которая, подобно религиозной распре, не прекратилась и в современной Ирландии.

Джеймс распахнул дверь. Поставил на стол чашку чая, плюшку с маслом и вареньем.

Спасибо, Шимас.

Джеймс вышел, не прикрыв дверь.

Я Джеймс, сказал он.

Массон встал, закрыл дверь, вернулся к работе.

Давление на ирландоговорящих католиков ослабло в годы правления Карла I, представителя династии Стюартов и умеренного англиканина, который взошел на трон в 1625 году, однако это улучшение оказалось недолговечным.