Колония

Маленький ирландский остров живет своей жизнью, и ему решительно наплевать, что где-то есть Цивилизация и происходит Прогресс, а по соседству гремит гражданская война. Острову хватает своих радостей и проблем. Но однажды на острове появляются два чужака: английский художник и французский лингвист. Такое соседство мало кто способен снести без моральных потерь, а уж жители маленького острова и подавно. Тем более что в гущу медленного, но верного сползания к развязке оказывается вовлечен едва ли не единственный местный подросток: в очень медлительной местной жизни ему в рекордный срок предстоит пройти все те этапы становления, на которые у мировой культуры и цивилизации почему-то ушло много, много веков.

 Колония : [роман]

БЛАГОДАРНОСТИ

 Колония : [роман]

Одри Маги

Памяти Джона Маги

The Colony

Audrey Magee

Истины — иллюзии, о которых позабыли, что они таковы. Фридрих Ницше. Об истине и лжи во вненравственном смысле

Он передал лодочнику мольберт, потянувшись с причала в сторону моря.

Держите?

Да, мистер Ллойд.

Кисти и краски в сундуке из красного дерева, надежно завернутом в плотную белую пленку. Сундук он донес до края причала.

Вот этот тяжелый, сказал он.

Все путем, мистер Ллойд. Сюда давайте.

Встав коленями на бетон, он подтолкнул сундук к лодочнику, белая пленка проскальзывала в пальцах.

Мне не удержать, сказал он.

Отпускайте, мистер Ллойд.

Он сел на корточки, проследил, как лодочник запихивает сундук и мольберт под банку ближе к носу, приматывает друг к другу крикливо-синей веревкой.

Надежно?

Все путем, мистер Ллойд.

Надеюсь, что надежно.

Я ж сказал: все путем.

Он поднялся, отряхнул брюки.

Лодочник протянул ему руку.

А теперь вы, мистер Ллойд, сэр.

Ллойд кивнул. Протянул лодочнику холщовый рюкзак и опасливо шагнул на трап, приставленный к крошащемуся причалу.

Повернитесь, мистер Ллойд. Спиной ко мне. Он посмотрел вниз, на лодчонку, на море. Помедлил. Замер.

Все путем будет, мистер Ллойд.

Он развернулся, опустил правую ногу, стал нащупывать первую ступеньку — ладони вцепились в ржавый металл, нога в пустоте, глаза плотно закрыты, тут ведь можно

содрать кожу

поранить палец

раскровянить ладонь

поскользнуться

на ступеньках

они все в водорослях и слизи

упасть

упасть в море.

Ступенька прямо под вами, мистер Ллойд.

Никак не нащупать.

А вы коленку расслабьте, мистер Ллойд. Потянитесь.

Не могу.

Все будет путем.

Он распрямил колено, нашел ступеньку. Помедлил, все цепляясь за трап.

Всего две штуки осталось, мистер Ллойд. Опустить пониже сперва руки, потом ноги. Встал на третью ступеньку. Глянул вниз, на зазор между ногами и лодкой далеко внизу.

Очень далеко.

Да вы ногой нащупайте, мистер Ллойд.

Ллойд потряс головой, передернулся. Вновь посмотрел вниз на свой рюкзак, мольберт, сундук с красками — все уже увязано, можно отправляться в море на самодельной лодке. Опустил правую ногу, потом левую, все цепляясь за трап.

автопортрет I: в момент падения

автопортрет II: в момент утопления

автопортрет III: в момент исчезновения автопортрет IV: под водой автопортрет V: бесследно

Отцепляйтесь, мистер Ллойд.

Не могу.

Все путем будет.

Он хлопнулся в лодку, здорово ее скособочив, намочил брюки, ботинки и носки, вода залилась между пальцами, лодочник же тем временем отпихивал правой ногой волны, хлещущие через борт, — нога неистовствовала, пока каррех не выпрямился снова. Лодочник прянул вперед, встал на колени. Дышал тяжело.

Я ноги промочил.

Скажите спасибо, что только ноги, мистер Ллойд.

Лодочник указал на корму.

Туда садитесь, мистер Ллойд.

Да я ноги промочил.

Лодочник перевел дыхание.

На лодках бывает, мистер Ллойд.

Ллойд, обвиснув в мозолистых руках лодочника, зашаркал на корму, развернулся, присел на узкую банку, всю в занозах.

Терпеть не могу, когда ноги мокрые, сказал он. И протянул руки к лодочнику.

Дайте рюкзак, пожалуйста. Спасибо.

Лодочник передал ему рюкзак, Ллойд положил его на колени, подальше от воды, все еще плескавшейся на дне лодки.

Передумаете, мистер Ллойд, возражать не стану. И денег не возьму. Всяко не всю сумму.

Я от своих планов не отступлюсь, благодарствуйте.

Оно теперь дело необычное. Так-то переправляться.

Я это знаю.

Может, нелегко придется.

Я об этом читал.

Как вам еще не бывало.

Спасибо. Все будет хорошо.

Он застегнул пуговицы провощенного плаща, натянул новенькую твидовую кепку — буро-зеленая ткань в тон остальной его одежде.

автопортрет: перед выходом в море

Потянулся вниз, согнал водяные капли с брюк, носков, шнурков на ботинках.

А вы надолго, мистер Ллойд?

На все лето.

Ох, угробитесь.

Ллойд расправил рюкзак на коленях.

Я готов, сказал он.

Ну, всё путем.

Двинулись?

Скоро двинемся.

Долго еще?

Недолго.

Мы световой день теряем.

Лодочник рассмеялся.

Так июнь, мистер Ллойд.

И?

Да свету в небе хоть завались.

А прогноз погоды?

Лодочник посмотрел в небо.

Ясно, слава тебе, Господи.

Может перемениться.

Может, мистер Ллойд.

Так переменится?

Непременно, мистер Ллойд.

Так надо двигаться. Пока не переменилось. Рановато, мистер Ллойд.

Ллойд вздохнул. Закрыл глаза, поднял лицо к солнцу, поражаясь теплу, ведь ждал он северной стужи, северного дождя. Несколько минут впитывал жар, потом снова открыл глаза. Лодочник не двинулся с места, смотрел в сторону суши, тело смещалось в едином ритме с водой, которая мягко билась о стену причала. Ллойд снова вздохнул.

Нет, все-таки надо двигаться, сказал он. Рановато, мистер Ллойд.

Мне бы поскорее добраться. Обустроиться.

Не время еще, мистер Ллойд.

Лодочник пошарил за пазухой, вытащил сигарету. Оторвал фильтр, бросил в воду.

А вдруг его рыба съест, сказал Ллойд.

Может.

Рыбе это вредно.

Лодочник пожал плечами.

В другой раз будет головой думать.

Ллойд закрыл глаза, снова открыл.

Хочу отсюда, сказал он.

Рановато, мистер Ллойд.

Я вам большие деньги заплатил, напомнил он. Оно верно, мистер Ллойд, я премного благо

дарен.

И хотел бы уже двинуться.

Это я понимаю.

Так двигаемся.

Я ж сказал, мистер Ллойд: рановато.

Да чего нет-то? Я готов.

Лодочник глубоко затянулся. Ллойд вздохнул, выпустив воздух сквозь сжатые губы, проверил лодку на прочность, впечатав пальцы и каблуки в деревянный корпус, покрытый парусиной и просмоленный.

Вы ее сами сделали? — спросил Ллойд.

Сам,

Много времени ушло?

Много.

Асколько?

Немало.

автопортрет: беседа с лодочником

Он вытащил из бокового кармана рюкзака блокнот и карандаш. Открыл на чистой странице, стал зарисовывать причал, приземистый и корявый, зато разукрашенный водорослями и ракушками, блестящими на солнце, — зелень и хитин еще не просохли после утреннего прилива. Нарисовал веревку, тянувшуюся от причала к лодке, и взялся за набросок карраха, когда лодочник заговорил.

Ну, вот он. Собственной персоной.

Ллойд поднял глаза.

Кто?

Франсис Гиллан.

Кто такой?

Лодочник выбросил окурок в море. Приложил скругленные ладони ко рту, потер друг о друга, подул внутрь.

Путь неблизкий, мистер Ллойд.

И?

Мне одному не догрести.

Раньше бы сказали.