Страница 7 из 55
— И не подумаю, — отрезал я. — Уж мне-то зубы не заговаривайте. Самый надёжный способ, по вашему мнению, избежать опасности — это нейтрализовать её источник. Не сомневаюсь, что вы сумеете убедить государя в том, что Бориса Александровича необходимо вернуть из академии во дворец, в его покои, и ни на секунду не спускать с пацана глаз. А для верности вовсе засадить куда-нибудь в Шлиссельбург — обеспечив, разумеется, самое комфортное содержание.
— Ну и в чём я, по-вашему, не прав? — проворчал Витман.
— Формально — правы во всем. От перестраховки пока ещё никто не умер. А вот по-человечески — великий князь просто не заслужил такого обращения. Он добровольно надел на себя амулет, блокирующий Тьму. У нас с вами было время убедиться, что этот амулет работает. Борис был так счастлив тому, что наконец вырвался из золотой клетки! А вы, основываясь на ничем не подкрепленных подозрениях, для пущей надежности собираетесь снова заточить пацана в четырёх стенах. Уверен: наверняка уже прикидываете, как будете уговаривать Его Величество… Так вот, Эрнест Михайлович, предупреждаю открыто: я буду возражать. Я не позволю вам снова замуровать Бориса во дворце.
— Рисковый вы человек, капитан Чейн, — вздохнул Витман.
— А вы мне время от времени напоминаете одного знакомого ревизора, — парировал я. — Который искренне полагал, что после проведения инвентаризации склады с товаром следует запереть на замок и не отпирать до следующей инвентаризации. Отгрузка товара покупателям, новые его поступления — к чему, право, эта суета?
Витман рассмеялся. Признал:
— Уели, Константин Алексанлрович… Ладно. Положусь в данном вопросе на вашу компетентность. Идём дальше. Спрашивается: если великий князь не при чём, то каким же образом в наш мир прорывается Тьма?
— Я думал, вы мне скажете, — буркнул я. — У вас всё-таки опыта побольше.
— Увы, — Витман развёл руками.
Он прошёлся по берегу — рассеянно глядя на своих сотрудников, растягивающих ленты. Чайка по имени Джонатан Ливингстон важно потопала за ним. Витман остановился. Чайка остановилась. Витман склонил голову набок. Чайка очень похоже скопировала его движение. Кажется, ей нравилось передразнивать Витмана.
— Давайте рассуждать логически, — сказал Витман.
— Государю императору — ура! — охотно поддержала чайка.
Витман посмотрел на неё с подозрением.
— Константин Александрович. Ваша птица всегда себя так ведёт?
— Представления не имею, — с трудом сохраняя на лице серьёзное выражение, сказал я. — Я познакомился с этой птицей час назад. Не отвлекайтесь, Эрнест Михайлович. Вы предложили рассуждать логически — начинайте.
Витман вздохнул.
— Хорошо. Итак, что мы имеем? Проводника тьмы в нашем мире — Юнга — вы уничтожили. Врата Тьмы — великого князя Бориса — нейтрализовали. Но, тем не менее, Тьма нашла дорогу в наш мир.
— И что это значит?
— А это значит, Константин Александрович, что в системе мироздания что-то крепко пошло не так. Все эти дни я думал. Читал старинные трактаты, которые так любит Кристина. И вот что вычитал… Смотрите, — Витман наклонился, расчистил тростью место на песке, перемешанном с глиной. Концом трости принялся чертить. — Вот это — наш мир, — он нарисовал кружок. — Он же, если верить древним трактатам, колыбель всего сущего. Прочие миры, которые якобы где-то существуют, по сути своей лишь отражение нашего. А где-то здесь находится Бездна. Она же — Тьма, — Витман провел по песку волнистую линию. — Как видите, расположил я её на значительном отдалении от нашего мира. И это — не моя прихоть, а рисунок, который я увидел в одном из трактатов. Бездна, по мнению автора этого трактата, не граничит с нашим миром напрямую. Её отделяет от нас некий Рубеж, — Витман провел по песку прямую черту, отделяющую кружок от волнистой линии. — Что он собой представляет, я, признаться, толком не разобрал, но ясно одно: ключевая задача Рубежа защищать наш мир от нападок Бездны. Чем он, собственно говоря, до сих пор и занимался. До недавнего времени Тьма могла проникнуть к нам разве что посредством проводника — такого, как Юнг, — через врата, созданные этим проводником. И никак иначе. Однако проводника больше нет. Врата запечатаны. А нашествие Тьмы вы только что отразили самолично. Единственный вывод, который напрашивается: что-то пошло не так в самом мироздании. Рубеж, защищающий нас, дрогнул.
При этих словах постарался не вздрогнуть я.
О Рубеже мне уже не раз доводилось слышать. А если бы Витман узнал, от кого и в каком контексте… Впрочем, в моей биографии было немало такого, о чём я предпочитал не распространяться. Начиная с ответа на вопрос, кто я такой и как попал в этот мир. Правду знали очень немногие люди. Витман к их числу не относился.
Он делал вид, что, как глава Тайной канцелярии, знает обо мне всё. Я, чтобы не расстраивать начальство, делал вид, что это действительно так. Статус кво устраивал нас обоих.
— А если это так, — закончил Витман, — то прорывы Тьмы будут продолжаться.
Он замолчал, но меня такими фокусами было не обмануть.
— Дальше, Эрнест Михайлович, — попросил я. — Вы ведь не всё сказали.
Витман вздохнул.
— Ничего-то от вас не скроешь, Константин Александрович… Верно. Не всё. Помните мсье Триаля?
Мсье Триаль руководил резидентурой российской Тайной канцелярии во Франции. Когда я в Париже искал следы Юнга, мсье Триаль и его люди мне помогали.
— Ещё бы не помнить, — кивнул я. — Отличный работник. Надеюсь, с ним всё в порядке?
— Ну как вам сказать. Буквально час назад мсье Триаль доложил, что в пригороде Парижа, в районе Версаля, произошёл прорыв Тьмы.
Я присвистнул.
— Час назад — получается, в то же время, что и у нас?
— Именно.
— Нейтрализовали?
— К счастью, да. Насколько я понял из объяснений Триаля, версальский прорыв был намного слабее нашего, для нейтрализации хватило усилий его коллег из Службы магической безопасности. Исключительно повезло, ведь оружия Света у них нет. По итогу — несколько пострадавших, хотя и ничего серьёзного. Но, тем не менее, звоночек тревожный.
— Согласен, — пробормотал я. — Прорыв произошёл только во Франции? Или?.. У вас ведь по всему миру — свои люди.
— К счастью, только во Франции. Ни из каких других мест информация такого рода не поступала.
— Хоть это хорошо, — вздохнул я. — Получается, что на сегодняшний день прорывы мы имеем только там, где действовал Юнг?
— Выходит, так, — кивнул Витман. — Как говорится, где тонко, там и рвётся. Юнг прокалывал пространство, создавая порталы, не раз и не два. На ткани мироздания не могли не остаться следы. Видимо, по этим следам и идёт Тьма.
— Логично, — признал я. — А у нас тут Юнг наследил своими порталами куда больше, чем во Франции. Оттого и наш прорыв — сильнее, чем у них. Верно?
— Да. Я тоже так подумал… Кристине придётся отправиться в Париж, Константин Александрович.
Н-да. Всё-таки недооцениваю я главу Тайной канцелярии. Умеет господин Витман подать информацию. Ввернуть её в такой момент, когда и крыть-то нечем.
— Нам нужен свой человек, который будет держать руку на пульсе — раз, — принялся перечислять Витман. — Информация о том, что здесь, в России, изобретено оружие против Тьмы, уже ни для кого не секрет — два. Мсье Триаль — умный человек, прекрасно умеющий анализировать события и делать выводы. Он, как и мы с вами, не сомневается, что прорывы будут продолжаться. И настоятельно попросил меня укрепить его боевую группу. А лучшего кандидата, чем Кристина… — Витман развёл руками.
Что ж, его можно было понять. Наверное. Отцовские чувства, и всё такое.
О том, что Витман, глава Тайной канцелярии, является отцом Кристины — моей сокурсницы и сотрудника той же канцелярии в чине лейтенанта, — не знал почти никто.
Кристина носила фамилию матери, первой статс-дамы императорского двора Марии Петровны Алмазовой. Материнский титул надежно защищал её от любых перешептываний за спиной. А Витман, как я успел убедиться, был абсолютно прав в том, что не разглашал своё отцовство. При его должности лучший способ защитить семью — это никому не сообщать о том, что таковая имеется. Ни тебе светских сплетен, ни дряни похуже — шантажа, например. В свете Витман слыл закоренелым холостяком и эту репутацию старательно поддерживал. Хотя к Кристине относился со всей любовью, на какую только способен прожжённый чёрный маг.