Страница 147 из 167
– Да не я, старик, – пробормотал граф, – а мой дядя.
– Ваш дядя! Боже великий! – Джимми от отчаяния стиснул руки. – Вы хотите сказать, что в подобном вопросе позволяете своему дяде решать за вас? Вы хотите сказать, что вы такой… такой бесхребетный червяк…
– Старик, ну все-таки! – обиженно запротестовал его сиятельство.
– Я бы назвал вас жалким криволапым скунсом, да только предпочитаю избегать комплиментов. Не терплю льстить человеку в глаза.
Лорд Дривер, глубоко уязвленный, приподнялся со стула.
– Лучше не вставайте, – мягко предупредил Джимми. – Я за себя не ручаюсь.
Его сиятельство поспешно опустился назад. Он встревожился. Ему еще не доводилось видеть Джимми в подобном настроении. Сначала, не встретив ожидаемого сочувствия, он был всего лишь огорчен и разочарован. Теперь дело приняло более серьезный оборот. Джимми расхаживал по комнате, как оголодавший молодой тигр. Правда, в данный момент их разделял бильярдный стол, но его сиятельство почувствовал, что толстые железные прутья были бы куда предпочтительнее. Он прилепился к своему сиденью с упорством мидии на рифе. Бесспорно, Джимми допустил бы чертовское нарушение этикета, набросившись с кулаками на своего гостеприимного хозяина, но можно ли было рассчитывать, что Джимми озаботят подобные светские тонкости?
– Почему, черт побери, она дала вам согласие, вот чего я не могу понять, – сказал Джимми наполовину себе, остановился и свирепо уставился через стол.
Лорд Дривер почувствовал облегчение. Невежливо, но по крайне мере ему не угрожает физическая расправа.
– Именно это меня и ошарашило, старичок, – сказал он. – Между нами говоря, дьявольски странно. Сегодня днем…
– Что сегодня днем?
– Она меня отбрила как нельзя лучше.
– А вы и днем сделали ей предложение?
– Да, и все было тип-топ. Она мне отказала, как сущий ангел, даже слушать об этом не хотела, чуть было мне в лицо не расхохоталась, и вот вечером, – продолжал он голосом, который от мысли о постигших его ударах судьбы обрел трогательную пискливость, – мой дядя посылает за мной и говорит, что она передумала и ждет меня в малой гостиной. Я иду туда, и она говорит мне в трех словах, что подумала и… И опять вся эта жуть, и на полном серьезе. По-моему, просто подлость так обойтись с человеком. Я таким себя ослом почувствовал, понимаете? Не знал, поцеловать мне ее или что. То есть…
Джимми грозно фыркнул.
– А? – сказал его сиятельство, совсем растерявшись.
– Продолжайте, – процедил Джимми сквозь зубы.
– Я таким жутким дураком себя чувствовал, понимаете? Сказал «ладненько!» или там еще что-то… Провалиться, если помню, что сказал. И дал деру. Чертовски странно все это. Ведь она за меня вовсе не хочет, это я и вполглаза увидел. Я для нее – тьфу, и больше ничего. И сдается мне, старик, – закончил он с мрачной торжественностью, – что ее в это насильно втянули. Думаю, мой дядя ее обработал.
Джимми коротко усмехнулся:
– Дорогой мой, вы, кажется, считаете, что неотразимое влияние вашего дяди универсально. Думается, оно ограничено вами.
– Ну, так или не так, но я другого объяснения не нахожу. А вы что скажете?
– А зачем? Этого вовсе не требуется.
Он плеснул коньяку в бокал и добавил чуть-чуть содовой.
– Крепко пьете, – заметил граф с некоторой завистью.
– Иногда, – сказал Джимми и выпил бокал единым духом.
Глава 18. Способ Лохинвара[25]
Джимми у себя в спальне докуривал последнюю сигарету перед сном, и тут вошел Штырь Муллинс. Джимми заново обдумывал недавние события. Он принадлежал к тем людям, которые особенно сильны, когда начинают проигрывать. Нависающая опасность неизменно взбодряла его и обостряла интеллект. Последняя новость не поколебала его решимости, но навела на мысль, что подход к проблеме нуждается в изменении. Теперь придется поставить все на единый бросок костей. И примером подражания ему должен служить младой Лохинвар, а не Ромео. Он даже думать не хотел, что окажется не способным добиться того, без чего не мог жить. И так же отказывался верить, что Молли испытывает к лорду Дриверу хоть намек на подлинное чувство. Он подозревал руку Макичерна, хотя подозрение это ничуть не содействовало отгадке тайны.
Молли была девушкой с характером, менее всего женской копией лорда Дривера, покорно следующей тому, что ей предписывалось, если речь шла о деле подобной важности. Все это ставило его в тупик.
– Чего тебе, Штырь? – сказал Джимми.
Он вовсе не был доволен, что его отрывают от размышлений. Ему требовалось побыть одному.
Что-то словно бы растревожило Штыря. Он был крайне взволнован.
– Слышь, босс. Ни за что не отгадаете. Знаете энтого, ну, который заявился днем? Ну, из деревни. Его старик Макичерн привел.
– Гейлера? – сказал Джимми. – И что?
Днем состав гостей в замке пополнился. Мистер Макичерн, заглянув в деревню, случайно встретил своего старого нью-йоркского знакомого, который, путешествуя по Англии, добрался до Дривера и жаждал осмотреть исторический замок. Мистер Макичерн привел его туда, представил сэру Томасу, и теперь мистер Сэмюэль Гейлер занимал комнату на одном этаже с Джимми. Вечером он спустился к обеду, коротышка с деревянным лицом и не более разговорчивый, чем Харгейт. Джимми никакого внимания на него не обратил.
– И что? – сказал он.
– Босс, а он легаш.
– Кто-кто?
– Легаш.
– Детектив?
– Угу. Переодетый.
– Почему ты так думаешь?
– Думаю! Дык я их сразу чую по ихним глазам, ножищам и вообще. Я переодетого фараона из мильона узнаю. Легаш, одно слово. Я видел, как он на вас поглядывает.
– На меня! Почему на меня? Ну да, конечно! Все ясно. Наш друг Макичерн пристроил его тут, чтобы шпионить за мной.
– Во-во, босс.
– Конечно, ты мог ошибиться.
– Я-то? Да никогда, босс. И слышь, он тут не один.
– Как! Еще сыщики? При таком наплыве им скоро придется повесить объявление «Мест нет!». И кто второй?
– Морда на половине слуг. Я поначалу в нем так уверен не был, а теперь знаю наверняка. Легаш. Он камердин сэра Томаса, вторая-то морда, только никакой он не камердин! А поселен тут следить, чтобы никто до слез не добрался. Слышь, а что вы про эти слезки думаете?
– Лучше я в жизни не видел.
– Во-во! Они ему в сотню тысяч встали. Самый предел, а? Слышь, вы же не всерьез!
– Штырь, ты меня удивляешь! Знаешь, из тебя получился бы отличный Мефистофель. Не обладай я железной волей, что произошло бы? Нет, будь добр, выбирай темы для разговоров поосторожнее. Ты – очень дурное общество для таких, как я.
Штырь уныло пошаркал подошвой:
– А все-таки, босс…
Джимми покачал головой:
– Это невозможно, мой мальчик.
– Дык, возможно же, босс, – возразил Штырь. – Легче легкого. Я заглянул в ту комнату, посмотрел медведя, где их прячут. Проще не найти! Пробку из бутылки вытащить – и то труднее будет. Верняк, босс. Только поглядите, что я заполучил сегодня, пока просто приглядывался, а о деле и не думал. Лежало себе полеживало.
Он сунул руку в карман, извлек ее оттуда, и когда он разжал пальцы, Джимми увидел блеск драгоценных камней.
– Что за… – охнул он.
Штырь смотрел на свои сокровища любящим взором гордого владельца.
– Где ты их взял? – спросил Джимми.
– Да в комнате одной. Легче легкого, босс. Я просто вошел, пока кругом никого не было, а они лежат себе на столике. Ни разу мне ничего проще не подвертывалось.
– Штырь!
– Что, босс?
– Ты помнишь, в какой комнате их взял?
– А как же. Первая с…
– Ну так послушай меня минутку, мой ловкий мальчик. Утром, когда мы будем завтракать, отправляйся в ту комнату и положи все вещицы на место, все до единой, учти.
– На место положить, босс?
– Все до единой!
– Босс! – жалобно простонал Штырь.
– Помни: все до единой, точно на прежнее место. Усек?
25
Герой баллады Вальтера Скотта, похитивший свою возлюбленную прямо из-под венца.