Страница 114 из 167
– Да, очень неприятно, – согласилась Люсиль. – Я как раз прочла про забастовку в утренней газете.
– Этот Коннолли просто камень. Казалось бы, как друг вашего отца, он…
– Я не знала, что они друзья.
– Много лет. Да только пользы никакой. Рабочие все равно забастовали. Этого нельзя допускать. Я говорю, этого нельзя допускать! – повторил мистер Блюменталь для Арчи, так как принадлежал к людям, которые любят всеобщее внимание.
Арчи не ответил. Он остекленевшими глазами смотрел на двух только что вошедших мужчин. Один был крупный, корпулентный с квадратным подбородком и безапелляционно властным лицом. Другим был мистер Дэниел Брустер.
Мистер Блюменталь проследил его взгляд.
– Да это же Коннолли!
– Папа! – ахнула Люсиль.
Ее глаза встретились с глазами Арчи. Арчи торопливо отхлебнул воды со льдом.
– Это, – прошептал он, – конец!
– Арчи, ты должен что-то сделать!
– Знаю! Но что?
– В чем проблема? – поинтересовался заинтригованный мистер Блюменталь.
– Иди к их столику и поговори с ними, – сказала Люсиль.
– Я?! – Арчи задрожал, как желе. – Нет, послушай, старуха, честное слово!
– Убери их отсюда!
– То есть как?
– Знаю! – вдохновенно вскричала Люсиль. – Папа обещал, что ты будешь управляющим нового отеля, когда его достроят. Ну, так эта забастовка прямо тебя касается. Не меньше, чем их. И у тебя есть полное право обсудить ее с ними. Пойди пригласи их пообедать у нас в номере, где вы сможете обсудить все без помех. Скажи, что там вас не будет отвлекать… музыка.
Пока Арчи колебался, как ныряльщик, собирающийся с духом на краю вышки, чтобы прыгнуть в пучину, к столику, за который воссели господа Брустер и Коннолли, приблизился рассыльный. Он что-то прожурчал на ухо мистеру Брустеру. Владелец «Космополиса» встал и последовал за ним вон из зала.
– Быстрей! Это твой шанс! – обрадованно сказала Люсиль. – Папу позвали к телефону. Поторопись!
Арчи выпил еще воды со льдом, чтобы утихомирить свои дрожащие нервные центры, одернул жилет, поправил галстук и затем, приобретя сходство с выходящим на арену римским гладиатором, затрусил через зал. Люсиль обернулась к недоумевающему музыкальному издателю.
Чем ближе Арчи подходил к мистеру Алозиусу Коннолли, тем меньше ему нравился облик последнего. Даже на расстоянии вождь строительных рабочих выглядел более чем внушительно. А вблизи он выглядел совсем уж сокрушающе. Лицо, словно высеченное из гранита, а глаза, встретившиеся с глазами Арчи, когда тот с жалким подобием обаятельной улыбки сел за столик напротив него, были суровыми и ледяными. Мистер Коннолли производил впечатление человека, которого очень приятно иметь на своей стороне во время потасовок где-нибудь в доках или в лагере лесорубов, но душевной приветливости в нем не ощущалось.
– Приветик-ветик-ветик! – сказал Арчи.
– А ты, черт дери, кто такой? – осведомился мистер Коннолли.
– Меня зовут Арчибальд Моффам.
– Не по моей вине.
– Я зять милого старого Брустера.
– Рад с вами познакомиться.
– Это я рад познакомиться с вами, – сказал Арчи учтиво.
– Ну так всего наилучшего, – сказал мистер Коннолли.
– Э?
– Беги продавать свои газеты. У нас с твоим тестем деловой разговор.
– Да, я знаю.
– С глазу на глаз, – добавил мистер Коннолли.
– Так я тоже лицо заинтересованное, знаете ли. Я буду управляющим нового отеля.
– Ты?
– Абсолютно!
– Ну-ну, – сказал мистер Коннолли неопределенно.
Арчи, очень довольный тем, как гладко был пройден начальный этап, наклонился к своему собеседнику с обаятельной улыбкой.
– Послушайте, знаете ли! Так не годится, знаете ли! Абсолютно! Ничуточки! Ну, так как же? Что будем делать? А? Да? Нет?
– Что ты такое несешь?
– Прекратите, старина.
– Что прекратить?
– Да вашу праздничную забастовочку.
– Да ни за какие… А, Дэн! Наговорился?
Мистер Брустер навис над столиком, как грозовая туча. Он смотрел на Арчи даже с большим отвращением, чем обычно. В этот момент жизнь владельца «Космополиса» была исполнена терниев. Стоит человеку заняться постройкой отелей, как это приобретает сходство с привычкой пить понемножку, но часто. Любая помеха, внезапное лишение ежедневной дозы действуют самым угнетающим образом, и забастовка, притормозившая возведение его последнего детища, погрузила мистера Брустера в мрачнейшее раздражение. К этой забастовке у него на шее добавилась необходимость прервать ежегодное ужение рыбы как раз тогда, когда он полностью вошел во вкус. И будто всего этого мало, он обнаруживает за своим столиком зятя, который и так уже сидит у него в печенках.
– Чего тебе надо? – вопросил он.
– Приветик, старина, – сказал Арчи. – Садитесь с нами за компанию.
– Не называй меня стариной.
– Ладненько, старый товарищ, как скажете. Послушайте, я как раз хотел предложить мистеру Коннолли подняться всем вместе в мой номер и обсудить все в спокойной обстановке.
– Он назвался управляющим твоим новым отелем, – сказал мистер Коннолли. – Это правда?
– Ничего не поделаешь, – ответил мистер Брустер мрачно.
– Ну, так я тебе оказываю услугу, – сказал мистер Коннолли, – раз не даю его достроить.
Арчи утер лоб носовым платком. Минуты мчались, а сдвинуть этих двоих с места не представлялось возможным. Мистер Коннолли в неподвижности не уступал любой самой древней скале. А мистер Брустер решительно сел и теперь смотрел на Арчи с усталым омерзением. Под взглядом мистера Брустера у Арчи всегда возникало ощущение, что он забрызгал манишку супом.
И тут вдруг оркестр в противоположном конце зала заиграл такое знакомое Арчи вступление к «Маминым коленям».
– А, так ты все-таки завел у себя кабаре, Дэн? – сказал мистер Коннолли довольным голосом. – Я всегда тебе говорил, что тут ты поотстал от времени.
Мистер Брустер подпрыгнул:
– Кабаре!
Он уставил неверящий взгляд на фигуру в белом, поднявшуюся на эстраду к оркестру, а затем сосредоточил его на Арчи.
Будь у Арчи свободный, ничем не стесненный выбор, он, при таком обороте событий, не стал бы смотреть на тестя. Но в глазах мистера Брустера была завораживающая сила, точно у змеи, чей взгляд парализует кролика. Взгляд мистера Брустера был огненным и сокрушительным. Любой василиск мог бы поучиться у него с большой для себя пользой. Его взгляд сверлил Арчи, и тот вскоре почувствовал, что волосы у него на затылке вроде бы вспыхивают и пожираются огненными языками.
– Опять твоя идиотская проделка?
Даже в такой напряженный момент Арчи почти бессознательно нашел время восхититься проницательностью и интуицией своего тестя. Старикан словно бы обладал шестым чувством. Без сомнения, именно так сколачиваются огромные состояния.
– Ну, собственно говоря… если быть абсолютно точным… суть в том…
– Хватит, а? – перебил мистер Коннолли. – Кончайте треп! Я хочу послушать.
Арчи был только рад сделать ему такое одолжение. Вести разговоры в подобную минуту у него не было ни малейшего желания. Огромным усилием воли он оторвал взгляд от глаз мистера Брустера и обратил его на эстраду, где мисс Спектация Почмоксон приступила к исполнению шедевра Уилсона Хаймака.
Мисс Почмоксон, подобно многим обитательницам Среднего Запада, была высокой белокурой девицей довольно щедрого сложения. При взгляде на нее вам чудилась старая ферма и оладьи и папаша, возвращающийся домой к обеду, проведя все утро за плугом. Даже ее коротко подстриженные волосы не рассеивали этого впечатления. Она выглядела крупной, сильной, пышущей здоровьем, и легкие у нее просто не могли не отличаться мощью. Она атаковала первый куплет с энергией и звучностью, которыми в былые дни урезонивала заартачившихся мулов. Дикция ее была дикцией, отработанной под рев западных ураганов, когда она созывала коров под защиту стен коровника. Хотели вы того или нет, но до вас ясно доносилось каждое слово.