Страница 69 из 85
Я слышу, как Эйра задыхается в трубке. Но Лили пока не знает, что она опять встанет на лёд. Я не дам ей умереть без чувства свободы, которое она когда-то чувствовала от катания, которое она так любила.
Я уверен, что если я скажу Лили, почему для меня так важно, чтобы мы пошли с Эйрой… так, погодите.
— А ты сможешь пойти? Ты уже не такая сильная, как раньше, Эйра, — я спрашиваю по-испански, не хочу, чтобы потом Лили задавала вопросы.
— Я в порядке, мистер медбрат. Я знаю, что ты меня будешь меня держать. Mamá (Прим. пер.: маме) не нравится, что я еду, но она, конечно, не собирается меня останавливать. И ты знаешь почему.
Я знаю почему. И я ненавижу это.
— Лили, я действительно должен пойти с ней. Я в долгу перед Эйрой. Я не ходил к ней вчера, это меньшее, что я могу сделать.
И, возможно, я должен сказать тебе всю правду… но я не могу.
— Ты можешь идти. У меня всё равно занятия. Я также могу поделать мозги Аарону некоторое время, подразнить его за то, что он любит какую-то девушку или что-то в этом роде.
Как бы интригующе это ни звучало, мне нужно, чтобы Лили пошла со мной. Я знаю, что она будет задавать вопросы, на которые я не смогу дать ей ответов, но мне нужна Лили рядом.
— Она должна прийти, gigante (Прим. пер.: гигант). Пожалуйста.
Даже моя сестра ноет, чтобы Лили сопровождала нас.
— Ты нужна мне, Лили. — Проведя руками по волосам, я тихо вздохнул. — Если что-то случится, мне нужно, чтобы ты позвонила 911.
Она смотрит на меня взглядом типа «что за фигня», молча спрашивая меня, о чём идёт речь. Жаль, что я не могу ей рассказать, поскольку это только ранит её чувства.
— Эйра немного неуклюжая, у неё тонкая кожа и легко ломающиеся кости, — соврав, объясняю я. Но, может, это не такая уж большая ложь. Её так легко обидеть.
Эйра фыркает, прекрасно зная, что я ей соврал.
— Ты такой врунишка, — говорит она по-испански. — Никаких разговоров о раке, поняла. Приведи её, por favor (Прим. пер.: пожалуйста).
—♡—
На это потребовалось много уговоров и обещаний, — и пара молочных коктейлей, — после которых я всё же уговорил Лили пойти со мной.
Эйра сидит на лестнице у входа на каток в Нью-Йорке. Похоже, сегодня он закрыт, наверное, мой отец сделал это. Моя мать стоит рядом с Эйрой, вероятно, вручая ей, шесть разных перчаток и миллион шарфов.
Мы все знаем, что Эйра сейчас очень хрупкая, но блин, серьёзно?
— ¡Ay, hijo! (Прим. пер.: Ой, сынок!), — крикнула мама, когда увидела, как мы с Лили выходим из машины.
— ¡Y sus novia, Lily! (Прим. пер.: И его девушка, Лили!)
Мне вдруг стало интересно, насколько я облажался, когда Лили узнала, что я говорю по-испански. Ведь моя мама даже не пытается скрыть свои испанские гены.
Думаю, я тоже не должен, но мне всегда было трудно не чувствовать осуждения за это. Это похоже на один случай, который произошёл в старшей школе, когда у меня был акцент и другие дети смеялись надо мной, что очень меня задело.
И, очевидно, я переключаюсь между языками по телефону, даже перед ней. Что, не буду врать, сбило меня с толку, когда Лили сказала мне об этом.
Я едва замечаю, когда переключаю языки. И всё же, я знаю, что не хожу по округе, показывая свои испанские гены.
— Позаботься о сестре, хорошо? — Беспокойство в её голосе не останется незамеченным. Я не могу винить её, Эйра вообще не должна находиться на улице. Я понимаю, что ей это нравится, что она хочет жить, но на самом деле это невозможно в данный момент.
— Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось, Mamá.
— Хорошо, хорошо. Убедись, чтобы Эйра надела перчатки, колготки, шлем, шарфы и….
— Estaré bien, Mamá (Прим. пер.: Я буду в порядке, мама), — заверила моя сестра. — Estoy enferma, no muerta (Прим. пер.: Я больна, а не мертва).
Моя мать взглянула на неё, как и я. Это не было смешно, когда Эйра сказала это в первый раз, и не смешно сейчас. Особенно сейчас.
Я протягиваю руку Эйре, помогая ей подняться.
— Я могу ходить, Колин, — говорит она, зная, что я вполне мог бы отнести её внутрь.
— Это хорошо, а то я не знаю, как ты катаешься.
Когда мы стояли перед катком, Эйра не могла дождаться, чтобы попасть на него. Она любила кататься, как и Лили. Разница в том, что Лили перестала кататься на коньках, потому что у неё не было мотивации делать это больше, Эйра же была вынуждена слушаться врачей.
Я купил Эйре одного из тех милых пингвинов, которых используют маленькие дети, когда они учатся кататься на коньках. Вместо обычных помощников на коньках у них есть пингвины. Очевидно, что они не настоящие.
Это даже не имеет значения, как они выглядят, это только для некоторой поддержки. Эйра не в состоянии кататься так, как она хочет, она нуждается в помощи.
— Ты фигуристка? — спрашивает Эйра, рассматривая Лили c ног до головы.
Несмотря на тот факт, что Лили изначально не хотела приходить сюда, она отказалась кататься без своих костюмов. Она сказала что-то о том, что если она собирается сделать это, то она должна сделать это правильно.
Мне на самом деле всё равно, в шортах она или джинсах… или в форме для катания. Пока Лили будет ходить по льду, я организую вечеринку… незаметно. Не хотелось бы её спугнуть.
Улыбка, которую дарит Лили, не похожа на её взгляд. Нежные зелёные глаза полны боли, когда она мягко кивает.
— Бывшая фигуристка. Я давно не каталась.
— Как и я, — подбадривая, сказала Эйра, хватаясь за руку Лили. — Я никогда не каталась профессионально, мой отец не разрешал мне. Но Колин и Эйден часто брали меня на арену, чтобы покататься.
— Мой брат приводил меня на каток, когда мне не разрешали быть там из-за тренировок по хоккею, говорит Лили, улыбаясь воспоминаниям.
Эйра очень ярко улыбается. Одним из её многих талантов является зарождение улыбок на лицах людей. Искренние и сияющие улыбки. Каким-то образом Эйре всегда удавалось вырастить цветы даже во время бури.
— Так что давай, Лили, давай покатаемся, — Эйра тянет за руку, но Лили не шевелится. Нахмурив брови, она отпустила руку Лили, сделав шаг назад. — Возможно, Колин сможет переубедить тебя лучше меня.
Я кладу пингвина на лёд для Эйры, помогаю ей ступить на него. Когда я убедился, что с ней всё хорошо, я тепло улыбнулся ей и стал наблюдать, как она медленно и осторожно начинает кататься.
Я бы солгал, если бы сказал, что я совершенно спокоен по этому поводу. Я искренне боюсь, что что-то случится с Эйрой в ближайшие пару минут.
— Я не могу этого сделать, Колин, — шепчет Лили.
Я повернулся, чтобы посмотреть на неё, взяв её лицо в свои руки, заглядывая глубоко в её летние зелёные глаза.
ГЛАВА 32
«Он готов спасти меня, как Супермен» — Hide Away by Daya.
Лили
— Ступай на лёд, Лилибаг, — говорит Колин, не отрывая взгляда от моих глаз. Его голос строг. Нет, он строгий, требовательный.
Не думаю, что он перестанет требовать, чтобы я начала кататься на коньках, пока я, наконец, не начну.
Как бы мне ни хотелось, я просто не могу. Так что я говорю ему. Снова.
— Я не могу, — шепчу я сквозь зубы.
Он знает, что катание на коньках сыграло огромную роль в моей жизни, но он не знает, насколько большую, но я думаю, у него есть идея. Однако я отложила катание на коньках, когда моя мотивация иссякла. Я никак не могу вернуться туда, чтобы это не вызвало у меня приступ паники.
Меня пугает сам факт катания на коньках. Просто я боюсь, что мне это больше не понравится или наоборот, что мне очень понравится.
Я боюсь, что коньки снова появятся в моей жизни, как будто я никогда не клала их в морозилку, чтобы они сгнили, пока я не умру.
— Я не могу заставить тебя, — мягко говорит он. — Сделай это для себя, Лилибаг. Для маленькой девочки, которой раньше нравилось стоять на льду, чувствуя, что она парит, перепрыгивая с облака на облако. Я знаю, что раньше ты чувствовала себя именно так, катаясь на коньках. Освобождённой. Как будто ты плывёшь по небу, над облаками, тянешься к звёздам. Сделай это для маленькой девочки, у которой были большие мечты, мечты, которыми она делилась со своим любимым человеком во вселенной. Сон, в котором ты выходила на лёд между хоккейными таймами, чтобы с широкой улыбкой показать зрителям, что для катания на коньках не нужны шайба и клюшки, голы и массивные парни, которые изо всех сил стараются не погрузить своего соперника в длительный сон. Подумай о маленькой девочке, которая не могла дождаться возвращения на лёд в ту же секунду, как сошла с него. Та же самая маленькая девочка, которая возненавидела бы себя прямо сейчас, если бы узнала, что её взрослое «я» положило конец своим мечтам, похоронив их под тоннами сожалений, крови и слёз. Сделай её счастливой, только в этот, в последний раз.