Развод. Уходи навсегда

Когда я спустилась на кухню, то застала там Катерину в лучах утреннего солнца.

Моя сводная сестрица, плотно сбитая, немного полноватая ещё после рождения близнецов, двадцатиоднолетняя девица, сидела за столом и завтракала творожной запеканкой с деревенским, жирным и невероятно вкусным молоком.

– О! Подруга по несчастью! – приветствовала она меня.

Я присоединилась к завтраку, замечая попутно в окно, как моя мама занимается на улице с Катериниными мальчишками.

– Святая Вероника, несмотря на образование, работу и безупречную семью, оказывается, такая же, как и я, разведёнка с прицепом, – усмехнулась сестрица.

– Зачем ты цепляешься ко мне? – спросила я её, жмурясь от удовольствия.

Божественно вкусная запеканка с золотистой корочкой и тягучим, ароматным айвовым вареньем, где прозрачные тонюсенькие дольки похрустывали на зубах, занимала всё моё внимание.

Жизнь – это не только боль предательства. Вон солнце заглядывает в окна. Ещё не конец света.

Я открыла глаза и уставилась на замолчавшую Катерину.

– Что ты хочешь от меня? – спросила я её ещё раз.

Катька фыркнула, грохнула пустой кружкой из-под молока об стол и, засмеявшись, произнесла:

– Ничего я не хочу!

– Я не виновата в твоих несчастьях. Отчего ты так агрессивна со мной? – спросила её, когда Катерина практически выскочила из кухни.

– Видеть тебя не могу! Всё-то у тебя есть! И мама, и богатый муж, и работа, и образование! Почему у тебя всё, а у меня ничего? – зло повернулась ко мне эта обиженная девочка.

– У тебя есть аж два прекрасных мальчика. Твои сыновья. У тебя жив и здоров твой отец, и у тебя был, как и у меня, муж. Я не пойму твоей зависти, – усмехнулась я и продолжила, – я не враг тебе. А насчёт учёбы, так кто тебе мешает сейчас поступить, и выучится, на кого ты хочешь?

– Дети? – она подняла правую бровь.

– Как я вижу, моя мама много помогает тебе с детьми. Если захочешь, ты сможешь выделить несколько часов в день для занятий. У нас заочное обучение пока ещё не отменяли вроде! – отчеканила я.

– Легко тебе говорить. У вас в Москве полно возможностей. Даже если тебя и бросил муж! – фыркнула Катька.

– В Москве нужно пахать, как проклятой, чтобы добиться хоть чего-нибудь. Там жизнь не сахар, поверь. – я пожала плечами и перевела взгляд на спускающего по лестнице сына.

– Посмотрим, как ты устроишься, когда твой муж выгонит тебя из дома! Разведёнка, да ещё в возрасте, – протянула Катька, а я с ужасом увидела вопрос в глазах Данилки.

– Да, Данил, мы разводимся с твоим папой. Так бывает. Это не значит, что ты не будешь общаться с ним, нет! Папа будет рад встречаться с тобой! – я обняла сыночка и с упрёком посмотрела на сводную сестру.

– Пф! Какие нежности! Он всё равно бы узнал! – махнула хвостом эта злая девочка и вышла, наконец, из кухни.

– Мам, а ты меня здесь не бросишь? – дрогнув голосом, спросил Данилка.

– Что ты такое говоришь? Как я могу! Ты, как обычно, проводишь каникулы у бабушки, а я приеду за тобой перед школой, – я потрепала сына по вихрам. – Всё будет хорошо! Обещаю!

Как бы ни старалась мама готовить мне вкусности, как бы не отвлекал меня разговорами её муж, но понимание, что нужно спешить в Москву и решать там возникшие проблемы, накрывало меня волной.

А ещё осознание, что, в крайнем случае, конечно, меня дома примут, но, во-первых, здесь теперь тесно, а во-вторых, мне нет места среди них. Я уже выпавший из гнезда птенец. Со своими привычками и со своей жизнью. Я не смогу быть здесь вместе со всеми в покое.

В общем, на третий день рано утром я стояла у родной входной двери и никак не могла попасть ключом в замочную скважину.

Ключ не входил.

Провозившись минут десять, я подняла руку, чтобы позвонить. Но не успела я нажать на звонок, как дверь отворилась, и на пороге появился мой заспанный муж.

Чёрт.

Вот пока не видела, почти привыкла, что расстаёмся, почти привыкла, что он мне чужой.

Но как увидела его голый торс с плоскими грудными мышцами перед глазами, как вдохнула родной запах, так и защипало вновь глаза и сдавило горло.

– Ты рано, – проговорил Владислав. – Но так даже лучше.

Он отступил в сторону, и я хотела сделать шаг в квартиру, но застыла на пороге.

Сквозь раскрытую дверь гостиной виднелся кусочек нашей спальни и нашей семейной кровати. На которой лениво двигалась женская нога.

– Ирина проследила за людьми, чтобы они собрали твои вещи, – проговорил мой муж и выставил за порог небольшой дорожный чемодан.

– Уходи, как ты и мечтала!

И захлопнул передо мной дверь.

Девятнадцатая глава

Я сидела, плотно закуклившись в одеяло, посреди простенького гостиничного номера недалеко от Университета и пыталась согреться.

Меня как приморозило, когда муж захлопнул дверь перед моим носом, так и не отпускало до сих пор.

Ледяной ком поселился в желудке и вырабатывал там арктический холод.

Мне не было уже обидно или горько, не было противно и омерзительно от того, что моё нижнее бельё запихивали в чемодан чужие люди.

Нет.

Все чувства выключились. А из эмоций осталась лишь ярость.

Только очень холодная.

В очередной раз зазвонил телефон. Мне несколько раз за последнее время звонила Ираида Александровна. Но пока я была у мамы, я не хотела говорить со свекровью. В мамином большом доме я ни разу не оставалась одна. А выяснять отношения с Ираидой Александровной, да ещё и по телефону при свидетелях – это перебор.

Я посмотрела на экран и с облегчением увидела, что звонит подруга. Взяла трубку.

– Знать ничего не хочу, ты Новый год встречаешь с ними! – бодро заявила подруга слёту.

– Нет, Мариш. Не получится. Никак! – твёрдо отказала я.

– Что там у вас происходит? – спросила Марина.

– Я сейчас сижу в гостинице на Университете и старательно держу себя в руках. Владислав выставил меня из дома. С одним маленьким чемоданчиком. Который собирала престарелый цветочек. Прикинь? Вышвырнул меня как котёнка в одних трусах! – обрисовала я подруге свою историю.

– Жди! Полчаса, и я у тебя!

Маринка приехала через час. Позвонила мне и потребовала немедленно спускаться к ней очень бодрым голосом.

– Куда, Мариш? У меня нет ни сил, ни желания. Я очень устала. Сегодня с самолёта. Не до чего-либо, только бы уснуть и согреться. Лучше поднимайся ко мне, если хочешь, – попросила я подругу.

Она влетела в номер разъярённой фурией. Несмотря на моё предупреждение, что ко мне поднимется подруга, девочка на ресепшене пыталась то ли остановить Маринку, то ли заставить заплатить. Поэтому в номер подруга влетела как на метле.

– Так! На, смотри видео. Я переслала твоему бывшему. Пусть готовится! – заявила она и сунула мне в руки свой телефон.

На видео Маринка стояла около расписанной различными эпитетами машины Владислава у нашего подъезда и угрожала ему проблемами на работе. Объясняя, что жлобы и козлы пасутся вдали от нормальных людей.

– Зачем Мариш? – спросила я, просмотрев короткий ролик.

– Ну не могла же я ничего не сделать? – Маринка с сомнением оглядывала моё временное пристанище, доставая из недр своей дамской сумочки бутылку вина.

– Не мелочись, подруга. Я постараюсь раздеть его до трусов. По максимуму. Будем делить всё нажитое очень тщательно, – тихо и зло проговорила я.

– Мы можем прямо сейчас вызвать полицию и войти в квартиру. Ты прописана там с сыном. Он не имеет права выселять тебя! – горячилась Маринка.

– Я не смогу остаться в квартире Владислава. Ночевать? Тем более вместе со счастливыми любовниками? Это немыслимо для меня. Нет счастья в скандалах. Нам с Данилкой всё равно нужно съехать от него. А с полицейскими мы приедем вместе с адвокатом, – попыталась объяснить я подруге.

– А вещи? – спросила она.

– А что вещи? Чтобы собрать всё наше барахло, нужно потратить целый день. А мне завтра с утра на работу. Или ты думаешь, они будут копаться в моей одежде, выбирая, какое платьишко подойдёт этой лошади, которая на полголовы выше меня? Или в моих украшениях, подаренных мужем? – усмехнулась, представляя эту картину.