Страница 47 из 101
Комо, центр нового итальянского искусства, стал экспериментальной архитектурной мастерской, и два главных шедевра Терраньи, Casa del Fascio и Asilo Sant’Elia, оказались в этом городе. Перевести название Casa del Fascio довольно трудно: «Дом фашизма» звучит глупейшим образом и ничего не передает, так как fascio – это «пук, пучок, связка» и означает те связки прутьев, что носила консульская стража в Древнем Риме; затем фашии стали одним из излюбленных мотивов архитектурного декора неоклассицизма. Фашии Муссолини сделал своим лейблом – отсюда и «фашизм», но в итальянской речи связь с первоначальным смыслом еще сохраняется в отличие от других языков, в которых слово «фашизм» больше ассоциируется с Третьим рейхом, чем с римской историей. Изначально Терраньи строит Дом пучков – муниципальное административное здание нового режима и все, еще никаких концлагерей нет, но этот Дом пучков, конечно, превращается в Дом фашизма. Элегантный функционализм – ничего лишнего – был надеждой, он должен был стать примером новой эстетики и новой идеологии, образцом строительства для новой Италии, молодой и прекрасной. Началось строительство в 1932-м, закончилось – в 1936-м, здание было украшено фресками и витражами Марио Радиче, одного из комасских абстракционистов, и вообще было конфеткой. Фрески и витражи не сохранились.Нетрудно себе представить, как поражал в 30-е годы Casa del Fascio. Воздвигнутое в Комо, переполненном курортной чепухой belle epoque, это здание стало бомбой, взорвавшейся в трясине декоративизма гуманистической эстетики. Casa del Fascio до сих пор остается идолом для сторонников функционализма, на него прямо-таки молиться приезжают, и один мой знакомый архитектор объяснял мне, что в Комо, кроме этого здания, ничего нет, и прямо-таки слюной злости изошел, когда я ему сказал, что, на мой вкус, архитектура, именно архитектура, а не только исторически-смысловое значение Собора – Бролетто – Башни гораздо лучше. По-моему, Casa del Fascio сегодня сильно компрометирует то, что этот шедевр модернизма стал примером для подражания всему курортному строительству, заменив собой чепуху belle epoque, и, в свою очередь, стал чепухой, клонированный повсюду бразильскими новостройками, калифорнийскими виллами и советскими домами отдыха брежневского времени, в них обернувшись бетонной скукой, – и спасает Дом фашизма только то, что сделан он из очень качественных материалов.
Второй комасский шедевр рационализма, Asilo Sant’Elia, приют Сант’Элиа, был спроектирован Терраньи в 1935 году, а достроен в 1937-м. Этот детский сад был, как следует из названия здания, посвящен памяти любимого учителя, геройски павшего на войне, и должен был воспитывать таких же героев. Петер Райнер Бэнхэм, один из главных теоретиков архитектуры модернизма, назвал его «самым отеческим приветствием, когда-либо сделанным современным архитектором молодому поколению», – не знаю, насколько старый волк теории модернизма склонен был к двойным смыслам, но его определение приюта, god-fatherly compliment, можно прочесть по-разному: в английском godfather значит и крестный отец, и главарь мафии. Детский сад, построенный Терраньи, – милейшее гнездышко для деток будущего, фашистских деток новой Италии, где они ползали на карачках, миленькие такие, и пускали безобидные слюнявые пузыри, а затем с карачек вставали и направлялись в Дом фашизма, где пускать слюнявые пузыри продолжали, но уже агрессивно, – стал образцом воспитательного учреждения для XX века, и оба здания, и Casa del Fascio, и Asilo Sant’Elia, стоят как два наглядных примера архитектуры модернизма, которые каждый образованный человек должен выучить наизусть, как Палладиеву виллу Ротонду или Брамантов Темпьетто в Риме.
Джузеппе Терраньи умер в Комо 19 июля 1943 года от тромбоза мозговой вены прямо на ступенях лестницы дома своей невесты. «Кто выдумал, что мирные пейзажи Не могут быть ареной катастроф?» – эти строчки из поэмы «Форель разбивает лед» Кузмина (поэма в Комо все время вспоминается, я ее недаром постоянно цитирую) к Комо подходят как ни к какому другому городу. Через несколько дней после того, как Терраньи заполучил тромб в мозг, в Риме был арестован Муссолини, по всей Италии начались антифашистские выступления, было объявлено о роспуске фашистской партии, и 8 сентября того же 1943-го Италия официально объявила о выходе из войны. Немцы в ответ оккупировали всю Северную Италию, а 12 сентября оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени освободил Муссолини из-под ареста; дуче был доставлен в Германию, где, как считается, пытался от власти отказаться, но Гитлер в личной беседе пригрозил ему, что если он не возглавит новое фашистское государство, то Турин, Милан и Генуя будут разрушены до основания. Муссолини вернулся в Италию, проживал с Кларой Петаччи в Гарньяно на озере Гарда, а в небольшом курортном городке Сало на том же озере была создана Итальянская социальная республика, фашистское государство под немецким протекторатом. Начался озерный период фашистской Италии, когда правительство Муссолини уже никакой власти не имело, Италия принадлежала не итальянцам, а немцам и немецкая оккупация привела к таким ужасам, что режим дуче показался чуть ли не безобидным: началась депортация евреев уже под немецким руководством, зачистки партизан, аресты и массовые расстрелы всех несогласных. С тех пор итальянцы немцев недолюбливают – это еще мягко сказано, и я очень хорошо помню, как в Риме, где я оказался во время падения Берлинской стены, мои знакомые, отнюдь не прокоммунистически настроенные, а либеральные интеллигенты, никакой радости по этому поводу не испытывали, а, наоборот, в ответ на мое ликование мрачно меня предупреждали о том, что Европа еще взвоет после объединения Германии.
Итальянская социальная республика, больше известна как Республика Сало, особенно благодаря фильму Пьера Паоло Пазолини «Сало, или 120 дней Содома», являющемуся экранизацией романа маркиза де Сада. Не без увлеченности изображая все ужасы фашизма и садизма, Пазолини, конечно же, с кайфом развернул повествование в хорошо знакомой ему курортной благодати ломбардского озера – курорты Комо и Сало похожи, как близнецы. В апреле 1945 года, когда Республика Сало уже прекратила свое существование, немцы контроль утратили, партизаны еще не установили, в Ломбардии воцарилась анархия. Тогда Муссолини, пытаясь бежать и переправиться в Швейцарию, оказался в Комо. Ломбардские горы, городки и деревни превратились в территорию бесконечных отдельных стычек между уцелевшими фашистскими объединениями, остатками нацистских войск, партизанами и англо-американцами, за Муссолини охотились и партизаны, и англичане, и американцы, причем партизаны и англичане хотели расстрелять его как можно скорее, без всякого суда.
У каждого были свои соображения: англичане не хотели публикации документов, свидетельствующих о связях Муссолини с Черчиллем, называвшим его великим еще в 1940 году, а партизаны и вся демократическая Италия боялись, что суд над Муссолини перерастет в суд над всей Италией, с дуче связанной последние тридцать лет. На что надеялся Муссолини, непонятно, видно мечтал попасть к американцам, но до Швейцарии он не добрался, был арестован партизанами и 28 апреля 1945 года расстрелян без всякого суда на дороге около деревушки Донго – забавное совпадение с романом «Пармская обитель», главный герой которого носит имя Фабрицио дель Донго. Трупы Муссолини, расстрелянной вместе с ним Клары Петаччи и еще трех его сподвижников были привезены в Милан и повешены вниз головой на площади Лорето, где были подвергнуты различным надругательствам толпы, протащены по улицам, вывалены в сточной канаве и только потом захоронены на кладбище для бедных. Через год останки Муссолини были откопаны и похищены группой правых под руководством Доменико Леччизи; началась павийская часть истории трупа дуче.
Фотографии трупов Муссолини и Клары Петаччи, особенно фотография, сделанная сразу после казни, представляющая пять висящих вниз головами обезображенных тел – Клару можно опознать по юбке, завязанной на ногах узлом, чтобы она не задралась, и негодующей вокруг толпы, очень выразительны. Вообще-то, они поражают не меньше, чем снимок Роберта Капы, посвященный торжеству гуманистических ценностей над темными силами фашизма: фотография Капы, сделанная в Шартре в августе 1944 года, представляет сцену наказания женщины, родившей ребенка от немецкого солдата, обритой наголо и проводимой под конвоем сквозь беснующийся народ. Вместе с голубизной воды и зеленью берегов, усыпанных буржуазными виллами, вместе со строго рассчитанным рационалистичным ритмом фасада собора и модернистским шиком Casa del Fascio, фотографии казни Муссолини намертво сливаются с образом Комо. Жестокость скуки курорта.