Страница 13 из 94
– Не надо жалеть ни о чем. Это я...
– Все в порядке. Все хорошо. Ты многого не знаешь, ты ни в чем не виновата. Не хочешь сегодня переночевать у меня дома? Хочу пригласить тебя в гости. Места на всех хватит. Ты наверняка остановилась в каком-нибудь отеле? – любезно предложил Воттерс-Кляйн.
– На всех? Кто-то еще будет?
Аннабелль положила руки на стол, и Ронан заключил их в свои.
– Нет, только мы вдвоем, – мягко заверил он, — но если хочешь кого-нибудь позвать, ради Бога, только не Уилла.
– Нет, – ответила Аннабелль, улыбаясь, – у меня в этом городе почти не осталось знакомых.
Они продолжили разговор о том, что было и что будет, обмениваясь новостями и переживаниями. Ронан нежно улыбнулся девушке, и позвал официантку с просьбой рассчитать их.
8. Мы больше не говорим
8 лет назад.
Аннабелль пошла домой сразу же после разговора с Ронаном. Ей нужно было прийти раньше матери и отца, которые обязательно бы засыпали вопросами, вернись она позже них. На вопросы сил отвечать не было, как и на то, чтобы их задавать. Она заперла дверь комнаты и рухнула на кровать. В наушниках играли Linkin Park, и Морган плакала под аккомпанемент знаменитой Numb, которая в одночасье оказалась ее гимном. В детстве казалось, что она и Уилл — лучшие друзья навсегда. Оставшись в полном одиночестве, Морган быстро поняла, что вечность очень короткая, длится всего-то семь лет и пару месяцев. От этого осознания становилось еще больнее — Воттерс как будто бы забыл о их теплых отношениях и решил, буквально, оттолкнуть от себя подругу. Она простила бы его, скажи он, что не хочет дружить, потому что нашел себе новых приятелей, ведь иногда нужно идти дальше. В тот момент, Уильям даже не захотел посмотреть на нее, не то что объясниться.
– Аннабелль, не хочешь поужинать? – громко сказала Лилиан, постучавшись.
Девушка не ответила. Услышала, но не ответила.
– Аннабелль, ответь, не устраивай сцен!
– Оставь меня в покое, пожалуйста, мам. Я не хочу есть, пить тоже не хочу. Дайте поспать, — прокричала девушка в ответ.
– Милая, мне звонила мама Уилла. Он был сегодня в школе? – не теряла надежды Лилиан, все еще стоя за дверью.
Белль посчитала невежливым держать мать за дверью и легким движением руки открыла ее.
– Да, мам, он был. А что она спрашивала?
– Он не пришел домой до сих пор. Кейтлин волнуется за него, подумала, вдруг он у нас.
– Мы не общаемся, – сказала она дрогнувшим голосом, – уже третью неделю. Я не знаю, где он ходит, но буквально пару часов назад он вышвырнул меня за дверь.
Лилиан взяла дочь за руку, сев к ней поближе.
– Что произошло? Какой он был раньше... С тобой всегда, как с сестрой. Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Я не знаю. Он говорил с такой злостью и неприязнью. Он ненавидит меня, только не могу понять почему. Мы не ругались перед его отъездом, правда, обменялись этими чертовыми браслетами дружбы. За все лето он толком не писал, мы лишь два раза созвонились. За все лето два раза. Понимаешь? – не сумев сдержать слез, рассказала Аннабелль.
– Моя дорогая, я понимаю, это звучит очень сложно и болезненно, но тебе сейчас ничего не нужно делать. Не пытаться с ним говорить, самое главное. Может быть, он переживает что-то свое, ему тяжело это выразить.
– С трудом верится, – вздохнула девушка, глядя на мать, – что мы с Уильямом всё. Очень тяжело даже подумать.
– Ты справишься со всем, детка, – сказала Лилиан, обнимая дочь. – Уильям - дурачок, и обязательно придет извиняться к тебе. Сейчас - важнее будущее, давай же, успокаивайся, пойдем ужинать.
Морган внимательно слушала мать. В жизни есть вещи похуже, но думать о будущем, когда настоящее рушится – это не самый лучший вариант, однако взрослые всегда советуют игнорировать настоящее.
– Мам, обещаешь, все наладится Ужинать не хочу, лягу спать, – спросила девушка, облокачиваясь на плечо матери.
Она мягко улыбнулась.
– Конечно, малышка. Все будет хорошо. В любом случае, знаешь, и без Уилла все исправится. Доброй ночи, дорогая, – заключила женщина и, укрыв дочь одеялом, поцеловала ее в лоб.
– Доброй ночи, мама, – прошептала брюнетка и почувствовала, как в комнату к ней пришел сон.
Она закрыла глаза, надеясь, что завтра станет лучше.
***
На следующий день Морган проснулась вновь в разбитом состоянии. Голова болела, словно виски прострелили пистолетом еще ночью. Она кинула взгляд на календарь: десятое октября. День рождения Уильяма через десять дней. Первая мысль, которая возникла у нее за утро. Только потом девушка заметила, как небо над Монреалем затягивается тучами, словно сигаретным дымом. Дождь уже спешил, но немного опаздывал. Выбрав первые попавшиеся вещи из гардеробной, девушка оделась и спустилась на кухню.
Внизу ее встретил только Эмметт, завтракающий яичницей с беконом и кофе.
– Доброе утро, – сказал мужчина, – твоя матушка убежала на работу с утра пораньше.
– Доброе, па, – бросила она, натянув улыбку.
Она посмотрела на еду нехотя. Насыпала себе в чашку хлопьев, залила молоком и уселась за стол, глядя на полную тарелку. Зачерпнув хлопья ложкой, Белль сморщилась. Комок рвоты подступил к горлу. Девушка закашлялась и попросила у отца стакан воды.
– Ты сегодня бледная, как смерть, – констатировал Эмметт, наблюдая за дочерью, – не отравилась?
Она покачала головой. Несмотря на то, что состояние у нее было отвратительное, оставаться дома совсем не хотелось. Отец бы стал задавать лишние вопросы, а мама беспокоиться и устраивать истерики. Вдобавок, родители стали часто ругаться в последнее время по самым дурацким причинам, вроде немытой посуды или недожаренной курицы.
– Нет, просто... затошнило немного. Я постоянно завтракаю хлопьями, папа. Пора что-то другое начать готовить.
– Твои хлопья - сплошная химия.
Аннабелль закатила глаза, отвернувшись.
– А почему мама так рано ушла?
– Мы с ней немного повздорили, пока ты спала, но, думаю, букет цветов и бутылочка шампанского исправят положение. Как думаешь?
– Было бы здорово. Отличная идея, – буквально механически выдала девушка и встала из-за стола.
Больше ей делать там было нечего. Ее опять ждала дорога через пролесок и школа, возвращение домой и домашнее задание. Замкнутый круг для серой мышки.
– Удачи тебе в школе, Аннабелль! – крикнул отец. – Не забудь зонтик. Днем, может быть, будет дождь.
Накинув на себя плащ, Морган вышла из дома и побрела в гимназию. Всю дорогу она думала о том, как теперь общаться с Ингрид и не давать эмоциям взять верх при виде Уильяма в коридорах. Из новых знакомых только Доминик казался родственной душой, остальные никак не интересовали ее, а Герц и Уоллес, наоборот, отталкивали. Аннабелль казалось - новая девушка Уильяма специально подала голос вчера, показав, что теперь занимает все его время.
Через пятнадцать минут Аннабелль увидела знакомое крыльцо гимназии. Из-за сильного ветра никто не сидел перед ним на газонах и не качался на качелях, как обычно. В классах уже горел яркий желтый свет, раздражающий глаза, даже через окна.
– Эй, Аннабелль!
Аннабелль обернулась и увидела Доминика, подоспевшего к ней. Шарф, намотанный вокруг шеи, казался слишком огромным и объемным даже для такого высокого парня, как Доминик.
– Привет, – подоспела девушка, – классный шарф.
Шантильон улыбнулся.
– Спасибо, бабуля прислала из Торонто. Пока я шел в школу, несколько раз думал, что меня сдует и не придется идти на уроки. Как твои дела? Плохо выглядишь сегодня, как будто сутки не спала, – все так же сохраняя улыбку, заметил он.
Белль посчитала, что в последний раз она хорошо и плотно ела три дня назад, а сон выдался очень беспокойным.
– Сегодня ничем не завтракала, не очень хорошо себя чувствую, – девушка решила не врать.
– Это ты так из-за Уильяма убиваешься?
Морган только хотела открыть рот по поводу этого человека, как разговор двоих прервал звонок, раздавшийся внутри. Аннабелль и Ник опоздали. Не заметили, что подошли на уроки позже, чем нужно.