Поступление

- Нет-нет, кого-либо не надо. Нужны девушки пораскованней.

- Пораскованней? А ничего, что тут любые девушки нарасхват? Общаться с особами с не нашего курса уже чревато проблемами, - с недовольством напомнил Самюэлю Филипп, прежде чем недовольно фыркнул. – Пф-ф, нас здесь заставляют жить, как евнухов.

- Ну-ну, в Вирград никто не запрещает ходить, чтобы время от времени напоминать себе как далеко это не так, - с улыбкой опроверг Самюэль. – Кроме того, какой смысл в здешних девицах? Те, к которым мои родители рекомендовали бы присмотреться, скучны и страшны. А красотки из простолюдинок не столь веселы и распутны, как обычные горожанки. Приглашать строптивых особ, чтобы они окончательно нам вечер испортили?

- Ха-ха-ха! - вдруг громко засмеялся Филипп. – Тогда нам определённо стоит пригласить Тварь.

- Что?

- Да-да, распутства от неё не дождёшься, но зато она прекрасно сгодится на мишень для игры в ножи!

Друзьям Антуана сделалось очень весело. Было видно, что им хочется продолжить шутить насчёт Милы Свон, однако они ждали едких комментариев Антуана. А молодой Грумберг отчего‑то углубился в себя, замолчал.

- Что с тобой, Антуан? – наконец, забеспокоился Филипп. – Тебе вдруг стало скучно с нами?

- Нет. Тут другое, друзья мои. Совсем другое.

- И что же заставило тебя так помрачнеть?

- Знаете, пожалуй, поделюсь с вами очень любопытным фактом, - подумав, решился на объяснение Антуан и причиной тому, не иначе, было выпитое им вино, так бы он остерёгся болтать лишнее. – Но вы оба должны клятвенно заверить меня, что никому и ни по какой причине не расскажете то, что я вам сейчас сообщу.

- Как это таинственно звучит, - восхитился Самюэль. - Конечно же я обещаю!

- Я тоже. Обожаю секреты!

Антуан остановился и осмотрелся по сторонам. Он находился посреди улочки, совсем недалеко от фонаря с магическим светильником. Из-за этого вокруг было достаточно светло для тёмного времени суток и зимы, а хлопья снега смотрелись особенно красиво. Ещё вокруг было очень тихо. Даже в ближайшем к мужчинам доме вдруг погас свет.

- Этот секрет касается Твари, - приглушая голос, наконец сказал Антуан. – Не один я заинтересован в том, чтобы ей жилось здесь несладко, поэтому кое-кто поделился со мной интереснейшим фактом.

- Погоди, - вмиг нахмурился Филипп. – Да какие могут быть строжайшие секреты, если они связаны с этой бродяжкой? Её грязные тайны надо раскрыть всем.

- Да-да, Антуан.

- Ох, я так бы и сделал, - с искренним сожалением ответил Антуан. – Увы, из-за этого может пострадать как академия в целом, так и раскрывший мне тайну человек. По этой причине я вынужденно пообещал, что из-за меня слухов об этом обстоятельстве никогда не возникнет. А я, как истинный Грумберг, своё слово держу крепко, - тут молодой лорд обвёл друзей требовательным взглядом. – Надеюсь, вы понимаете, что ваша возможная несдержанность может нанести урон моей репутации?

- Ты можешь не сомневаться во мне, - горячо заверил Филипп, и Самюэль повторил его слова со всей серьёзностью.

- Во мне ты тоже можешь нисколько не сомневаться.

- Хорошо, тогда слушайте. Мила Свон на самом деле на такая строптивая девка, какой хочет выглядеть. Она шлюха, друзья мои, и в её документах есть даже красная метка, свидетельствующая об этом.

- Быть не может, – округлил свои по-собачьи круглые карие глаза Самюэль, но Антуан уверенно подтвердил:

- Да-да. Я сам никак не мог поверить в это, пока не получил возможность увидеть её личное дело.

- Как же будет сложно об этом молчать, да ещё молчать так, чтобы ничем не выдать своей осведомлённости, - с неподдельным недовольством произнёс Филипп, прежде чем встрепенулся. – Антуан, я должен знать. Ты уже нашёл способ воспользоваться этим обстоятельством?

- Разумеется. Я всего-то жду подходящего момента, всё остальное давно наготове.

Антуан хищно улыбнулся, предвкушая как однажды выдуманная им месть свершится. И видно так ему хотелось, чтобы это произошло как можно скорее, что удача повернулась к нему лицом. Стоило ему и его друзьям продолжить путь, как к ним подоспел один из стражников академии – запыхавшийся от спешки мужчина.

- Лер Грумберг, - тяжело дыша, сказал он, - вы просили незамедлительно доложить кое о чём. Так вот, оно случилось.

***

Двадцать первое декабря. Вечер. Время, когда Мила впервые за долгие месяцы собралась посетить Вирград. До этого у неё не было желания, не имея денег, гулять по городу, где её по‑прежнему могли поджидать неприятности из-за распрей с некой шайкой. Те лихие парни могли оказаться местными, и уж обиду ей они вряд ли простили. Однако, молодая женщина прочитала достаточно глав из стащенной из библиотеки книги, чтобы осуществить некую задумку любой ценой. Причина такой настойчивости была одна – провал в попытке реализации этой самой задумки мог стоить Миле жизни.

Всё дело в том, что приобрести себе зимнюю одежду в счёт долга у неё не вышло. Подобный товар академия элементарно перестала предоставлять. И хотя кое-кто умудрялся договариваться с кладовщиками, чтобы некими левыми путями заполучить тулуп или доху в счёт долга, Милу ждал категоричный отказ. А день ото дня становилось всё холоднее. И пусть пока Милу спасало обстоятельство, что организм ей достался крепкий, молодая женщина прекрасно понимала – настанет тот день, когда двадцатиминутная пробежка от кафедры некромантии до главного корпуса станет её последней дорогой в жизни. Ведь что, если шаль у неё вообще отберут?

Нет. Чтобы жить Миле кровь из носу требовалась тёплая одежда. А денег у неё на неё не было. Нисколько. Вот такая дилемма. И потому Мила решилась на жуткое для себя дело. Одолжив у Саймона его тулуп, она вознамерилась отправиться в Вирград, чтобы освежевать нескольких бродячих собак. От собственного решения девушку коробило. Она с трудом представляла, что всё же воспользуется припрятанным в рукаве мясницким ножом, но…

«Либо они, либо я», - в очередной раз пронеслась в её голове жестокая мысль и, словно чтобы помочь молодой женщине в нелёгком решении, тут же свирепо завыл ветер. Колючие снежинки безжалостно зацарапали лицо, и Мила решительно подошла к воротам академии.

- Кто?

- Лер Свон, первый курс. Я с факультета Чёрной Магии, у нас по средам выходной, а потому уже во вторник вечером разрешено…

- Показывайте документы, сейчас запишу вас, - не стал дослушивать её сбивчивую речь привратник.

Он всего-то косо посмотрел на молодую женщину, решившую прогуляться по Вирграду в такую темень и непогоду. Снег падал, не переставая. Задувало со всех сторон, да ещё вокруг стояли густые сумерки. Темнело зимой всегда быстро. А там, поёжившись скорее от страха нежели от холода, Мила двинулась на улицы города не разбирая дороги. Ей было всё равно куда идти, главное наткнуться на какую‑нибудь бродячую живность и заполнить заплечный мешок шкурами.

«Выжить. Выдержать. Выжить», - беспрерывно твердила она про себя, шагая через сугробы, но судьба оказалась к ней не очень-то милостива. Первые две псины, что ей попались, просто‑напросто зло оскалились и убежали. Третья, напротив, так начала ластиться, что у Милы рука убить её не поднялась.

- Хорошая, хорошая девочка, - с лаской проводила она по узкой морде тощей собаки, но, увы, ничем не могла её угостить. Ей самой есть ужасно хотелось. А там собака, тихо заскулив, поджала короткий хвост и убежала. Её вспугнули люди, так тихо вставшие по обе стороны улицы, что, если бы кто-то из них не расчихался, то они не привлекли бы к себе внимание до последнего.

- Ум-м, наша Тварь всё же сунула свой нос в Вирград, - донёсся до неё знакомый голос Антуана Грумберга – насмешливый и самодовольный.

Мила резко выпрямилась и осмотрелась, чтобы оценить обстановку. Помимо лорда Грумберга и двух его закадычных друзей её окружали ещё четверо мужчин. Они не были одеты в академическую форму, и лица у них были самые, что ни на есть, разбойничьи.