Поступление

Способствовало отсеву простых людей ещё одно обстоятельство.

Уже понятно, что раз вокруг академии вырос целый город, и раз автор употребил такую фразу как «исторически сложилось», то лет просуществовала академия немало. И да, это было так. Причём настолько так, что трижды менялось название королевства, в котором она находилась. И стоит отметить, что все эти столетия маги за свои исключительные способности ценились ещё как. Зарабатывали они хорошо, а дальше, раз уж ты способен заработать деньги, то по итогу получаешь не только состояние, но и достойное положение в обществе. Такое, какое приятно передать потомкам. Поэтому поколение за поколением способности к магии постепенно концентрировалась в сливках общества, а сливки общества как не любили разбавлять свою кровь недостойной чернью, так таковой привычки и не приобрели. Поэтому среди нищеты даже выискивать не шушеру, а достойные таланты к настоящему времени практически бесполезно было.

Хм…

Итак, теперь легко представить, каким местом на самом деле была Первая Королевская Академия и кого здесь ну никак не привечали. Однако, видимость доступного образования создавать приходилось, а потому уже неплохо так знакомая нам девица безо всяких проблем пошла по широкой вымощенной белокаменной брусчаткой дорожке. При этом не сказать, чтобы наша героиня выглядела спокойной. Её головка то и дело вертелась по сторонам, словно девушка старалась высмотреть кого-то. Периодически она нервно вздрагивала, а на поставленных подсказывать маршрут старшекурсников мрачно косилась. И в целом, если уж по правде, не будь внутри академии полным-полно новичков, то, глядя на эту особу, многие бы удивились. Ведь несмотря на неказистую одежду и беспокойство, взгляд этой девицы не выражал положенного для неё удивления. Казалось, что аккуратно постриженные кусты и постаменты со статуями ей более чем привычны. Вот только если взять за основу мысль, что сия особа выросла в аналогичной роскоши, тогда непонятной становилась её манера держаться. Шагала она скорее мужским шагом, да и грязных разводов на лице нисколько не стеснялась. Юбка её вообще лошадиным говном воняла.

Нет, настоящая леди себе такого никогда не позволила бы.

Но обо всём этом если кто‑либо и подумал, так это Антуан Грумберг. Правда, подумал он о том совсем мимоходом, так как об уникальной абитуриентке уже составил своё мнение. Крайне неуважительное. Для него, истинного аристократа, то, что девица не принесла своих извинений, было событием шокирующим. Право слово, если бы события чуть иначе сложились бы, он бы уже приказал её высечь. Вот только подходящий момент для такого наказания был упущен, а держать обиду на какую-то нищенку попахивало уроном по репутации. В высшем свете являлось моветоном ставить себя вровень с отребьем, на недостойное поведение черни было принято смотреть свысока и снисходительно – люди такого сорта в принципе неспособны вести себя подобающе. Но эх, вот бы эти разумные мысли оказались хоть сколько-нибудь полезны! Увы, глядя на то, как грязная бродяжка шагает впереди него, мстительным Антуаном всё больше и больше овладевало раздражение. Мало того, что из‑за сущей ерунды он задержался так, что прибыл только к последнему дню отбора, так ещё его (наследника самого графа Мейнецкого, являющегося первым советником короны!) безродная нахалка публично толкнуть посмела.

Однако, речь пока не о разгневанном виконте, а о девушке. Она первой дошла до места, где белокаменная дорожка упёрлась в огромную по размерам площадь, и, глядя на несметное количество людей на ней, в растерянности замерла. Происходящее для неё было малопонятно, так как попасть в магическую академию она отнюдь не стремилась, ей просто выжить требовалось. Вот только и дураку понятно, что если бы её сейчас из академии вышвырнули, то кое-кто за воротами её сразу бы и схватил. Поэтому девушка, поглядев на обошедшего её Антуана Грумберга, задумалась и решила сперва понаблюдать за аристократом. Для этого она подошла к фонтану. За струями воды было удобно таиться, да и попутно смыть с юбки лошадиное говно не мешало. Вот только из-за сделанного замечания девушке пришлось отойти от воды. А там, подумав, она пристроилась под сенью могучего дуба. Великан рос прямо возле дорожки, ведущей на тенистую аллею, но оттуда всё равно открывался хороший обзор. Если встать на цыпочки, конечно.

- Кто такая будешь? – вдруг спросил кто-то.

Девушка оторвалась от наблюдения за Антуаном Грумбергом, и увидела, что на неё с интересом смотрит какой‑то неказистый мужичок с козлиной бородкой. Он тоже стоял под раскидистым красавцем. Не иначе желал спрятаться от солнца, так как его красное обветренное лицо было сродни яркой иллюстрации к тем бедам, что принесло нещадно жаркое начало июля.

«Шляпой бы ему нормальной обзавестись, а не такой плюгавиной», - подумала про себя наша героиня, рассматривая маленькую чёрную тюбетейку, какую обычно носили писари. Но ничего такого она вслух не сказала, просто представилась:

- Мила. Мила Свон.

После этих слов наша героиня, не став спрашивать у мужичка его имя, продолжила своё наблюдение. А Антуан Грумберг, как будто бывал абитуриентом уже десятки раз, преспокойно подошёл к одному из двух столиков, накрытых бархатными скатертями с золотыми кисточками, и, перемолвившись о чём-то, принялся заполнять некие бумаги. Сидящий напротив него старшекурсник академии при этом заискивающе улыбался и указывал обратной стороной пера то на одну, то на другую строчку.

- Вот вечно эти благородные пролезут так, словно они и не благородные вовсе, а крысы всамделишные, - мрачно прокомментировал происходящее писарь.

- А? – нахмурилась из-за услышанного Мила.

- Очередь у нас тут, не видишь, что ли? – с раздражением пояснил мужчина и обвёл рукой пространство площади, по которой бездеятельно шаталось под три сотни человек. – Так что ты не теряйся, вставай за кем-нибудь скорее. Во-о-он тот в синей идиотской шляпе, кажись, последний будет.

- А на что очередь? Я же вроде как испытание уже прошла.

Удивление Милы так ярко читалось на её узеньком и в целом симпатичном лице, что писарь тихо засмеялся. Забавной ему неосведомлённость девушки показалась.

- Я-то думал, что раз ты открыто нож на поясе носишь, то из подручных ведьмы какой-либо. Это ж они на всякие непотребства баб подбивают, чтобы те привыкали мужиков ни во что не ставить, - прозвучало пояснение, после чего писарь по новой окинул Милу задумчивым взглядом. – Так кем ты будешь, Лебёдушка[1]? И откуда родом?

[1]Свон (Swan) – лебедь.

- Ниоткуда. И вот уж точно ничья я подручная, я сама по себе, - ни с того ни с сего проявила норов девушка, но, с полминуты помолчав, решила заговорить более дружелюбно. – Так что здесь за столпотворение? Чего все ждут? Пирожков нахаляву?

- Да уже ничего не ждём, - улыбнувшись над шуткой, махнул рукой писарь. – Ты как раз вовремя подоспела, уже настроили какие-то штуки, которыми нас проверять будут. Ведь через Арку Стихий пройти невелика забота. Теперь определять будут кто силён, а кто так. Пшик.

- И как это делать будут?

- Может в жопу чего засунут, а, может, стопарь водки нальют и малосольный огурец поднесут. Откуда ж мне знать? Я сам тут впервой.

Мила Свон замолчала, обдумывая про себя услышанное, и осмотрелась по сторонам вновь. При этом её взгляд зацепился за кое-какого мага, поставленного следить за порядком. Судя по его мантии и седеющей бороде, он был не старшекурсником, а кем-то из преподавателей, а потому, недолго думая, она направилась к нему.

- Эм-м, уважаемый, подскажите. Чего тут будет?

- Стандартная процедура. Нам надо узнать о своих абитуриентах больше, прежде чем принять решение об их возможности начать обучение, - ответил маг, но взгляд его хитрых глаз заставил Милу насторожиться. И, видно, маг понял это, раз куда как более строго добавил: - Давайте, занимайте очередь. Быстрее справитесь, быстрее узнаете результаты своего поступления.