Поступление

- Помочь. Давайте я вам помогу! - Мила решительно направилась в сторону старенького библиотекаря. – Позвольте я помогу вам расставить книги.

Старик снова посмотрел на Милу и снова поправил свои очки.

- Это с чего такой энтузиазм, лер…

- Лер Свон.

- Так с чего такой энтузиазм, лер Свон?

Задав свой вопрос, библиотекарь поставил книгу на полку и спустился. Двигался он с трудом, преклонный возраст давал о себе знать.

- Мне нужна помощь в написании курсовой. Я никогда не смогу написать её, если не подберу нужные книги.

- Ох уж эти провинциальные студенты, - недовольно вздохнул библиотекарь. – Лер Свон, посмотрите вот на те комоды. В них содержится картотека. Вы открываете ящик в зависимости от нужного вам раздела, изучаете карточки, находите по ним книги и только тогда подходите ко мне. Только тогда. Консультирование не входит в мои должностные обязанности, а если бы входило, то ноги бы моей уже здесь не было. Студентов за две тысячи человек, и я не намерен за каждого решать, что ему лучше прочесть.

- Но я была здесь вчера и эту картотеку уже листала, - зашептала Мила, боясь, что вот‑вот расплачется. – Поймите, карточек на книги столько, что они сами по себе как целая книга, а я… я не умею так бегло читать, - она всё же позорно всхлипнула. - Если я буду брать книги из нужного раздела наугад, то не успею с курсовой. Никак не успею.

- Карточки внутри разделов расположены по алфавиту, - не смягчил старик тона, - поэтому припомните, каких авторов вам посоветовал преподаватель, и выбор не составит труда.

- Но он не назвал никого. Сказал, что изучать разнообразную научную литературу прямая обязанность студента.

Мила побледнела, потому что эти слова сказал вовсе не преподаватель, а Антуан Грумберг. Просто, услышав его, преподаватель равнодушно пожал плечами и сообщил: «Лер Грумберг полностью прав, лер Свон».

- Вот как, - задумчиво произнёс библиотекарь, смеривая Милу оценивающим взглядом. Кажется, он верно предположил, что некая студентка впала в немилость.

- Поэтому прошу, умоляю вас. Помогите мне подобрать нужную литературу, а я выполню любую работу. Я могу собирать и расставлять книги, я могу мыть полы. Хотите, каждую книжечку от пыли оботру! Я могу…

- Лер Свон, ваше предложение неприемлемо, - сказал как отрезал библиотекарь и напоказ отвернулся.

Милу буквально затрясло от слёз. Снова, всё снова повторялось! Жизнь показалась девушке бесконечной цепью страданий, не имеющей начала и конца, а потому Мила лишилась сил стоически держать голову прямо. Не выдержав нового испытания, она рухнула на колени. Её разрывало от рыданий. Душевная боль была сродни боли физической, ей даже стало тяжело дышать.

- Да что вы за концерт тут устраиваете! – рассердился сухонький библиотекарь и недовольно упёр руки в бока.

Однако, вскоре его морщинистое лицо перестало хмуриться. На нём проявилась тревога. Старичок осознал, что молодая женщина неподдельно страдает, а потому что-то в его чёрствой душе шевельнулось.

- Ладно, - буркнул он в перерыве между долгими всхлипами. – Помогайте мне расставлять книги.

Он взял очередную книгу с тележки и всмотрелся в её название. Не верящая в своё счастье Мила тем временем поднялась на ноги. Её пошатывало. Из глаз всё равно ручьями текли слёзы.

- Так, эту в седьмой ряд, пятый стеллаж. Девятнадцатая полка.

- А где это? – тихо осведомилась Мила.

- Ряды написаны на торцах, вот, - указал библиотекарь. – Номера стеллажей ближе к полу проставлены, а полки считать придётся.

Мила понимающе кивнула и, прижав к себе книгу сродни некоему сокровищу, поспешила найти для неё нужное место. Она суетилась, как могла, так как боялась, что её вот-вот прогонят. Но всё обошлось. Довольный её расторопностью мэтр Тийсберг, так звали библиотекаря, даже нашёл и положил нужные Миле книги себе на стол. Правда, ввиду позднего времени работать с ними он молодой женщине не дозволил, а наказал явиться завтра в положенные часы. Мила этому указанию нисколько не расстроилась. Она сияла как солнышко весной, когда покинула библиотеку, и после, едва ли не вприпрыжку, зашагала по пустым коридорам главного корпуса в сторону выхода. Мила лучилась даже когда вышла на улицу, хотя темнота и прохлада заставили её поёжиться. Сгустившиеся тучи заслонили собой луну и звёзды. И пусть вокруг (то тут, то там) горели одинокие светильники, в которых словно крошечные волшебные феи, мерцали беспрерывно двигающиеся магические огоньки, света они дарили не так много, а тепла и вовсе ни капельки.

Мила обняла себя руками и с опаской осмотрелась по сторонам, но всё вокруг было спокойно, тихо. Не щебетали певчие птицы, не слышались голоса и шаги прочих студентов. Даже не стрекотали сверчки, как оно обычно бывало в это время года. Из‑за этого молодой женщине вдруг показалось, что во всём мире не осталось никого живого. Лишь ещё не во всех зданиях погасшие окна говорили о том, что жизнь идёт своим чередом. Но Мила, не особо боясь темноты (уж достаточно ночей она провела на промозглых улицах без крыши над головой), уверенно двинулась на кафедру некромантии. Ей было нисколько не страшно, так как в академии ей не надо было бояться бродячих собак или волков, не встретила бы она здесь грабителя, не нарвалась бы на пьяницу или стражника, готового упечь её в каталажку ни за что ни про что. Вот только, чем ближе Мила подходила к своему новому дому, тем сильнее росло в ней некое неясное чувство тревоги. При этом молодая женщина не могла даже сказать, чего именно она боится. Того, что магических светильников вдоль дороги у озера нет и придётся идти, считай, на ощупь? Того, что тихий плеск волн вдруг начал наводить на глупые мысли, что из воды вот-вот вынырнет какое‑нибудь чудовище? Так какое такое чудовище в Первой Королевской Академии магических наук?

Нет, разумом Мила понимала, что ерунда какая-то ей в голову лезет. Однако, неосознанный страх сделался в какой-то момент настолько сильным, что она сошла с дороги, присела на корточки и затаилась тихо, как мышь. Мила бдительно прислушивалась к тому, как качается от ветра камыш, какие звуки издаёт вода. Мысленно девушка чертыхалась, убеждала себя идти дальше, но… не могла подняться на ноги и всё тут!

- Сюда, моя хорошая, сюда, - вдруг донёсся до Милы тихий голос, и он заставил волосы девушки встать дыбом. Всё потому, что мгновением позже Мила услышала сдавленный женский стон и слова куда как более жуткие. – Иди сюда. На этом берегу вода тёплая, ни один маг не пробуждал здесь родниковые ключи. Тебе понравится умереть именно здесь.

Всплески в озере приобрели новое значение. Оказывается причиной им была не рыба и не ветер, кто-то действительно шёл по воде вдоль берега. И, пожалуй, разумнее всего было бы убраться подобру‑поздорову, но голос некоего мужчины прозвучал так близко, что Мила не смогла заставить себя пошевелиться.

- Обычно я не столь щедр, но завтра у меня будет практикум, для которого понадобится утопленница. И то тело, что предоставила академия, студенты не трансмутируют до албаста. Оно слишком испорчено. Поэтому для тебя, моя хорошая, я сделаю редкое исключение. Тебе доведётся насладиться лёгкой смертью, и я даже поцелую тебя напоследок.

Плеск воды стал более активным. Послышались звуки, как если бы кто-то пытался сопротивляться, а затем до Милы снова донеслось сдавленное женское мычание и её сердце забилось часто-часто. Она ведь сходу поняла чей именно голос слышит. Не могло было быть сомнений – говорил профессор Найтэ Аллиэр. Мила достаточно долго прожила вблизи него, чтобы с лёгкостью узнать знакомые нотки. Да и смысл слов… соответствовал.

Увы, желание убедиться в своей правоте заставило Милу совершить сущую глупость. Молодая женщина боялась. Очень боялась. И всё же, несмотря на свой страх, она на четвереньках и практически бесшумно подкралась к камышу, а там осторожно отодвинула его стебли в сторону. В это же самое время наконец‑то разошлись тучи. Лунный свет осветил гладь озера, и Миле стали отчётливо видны два человеческих силуэта, один из которых мгновением позже оказался под водой.