Страница 29 из 61
— Повеселее? — прорычал я. — Может, ещё спасибо сказать, что Игнатов тебя на подсадил на что-то повеселее?!
— Боже, Никит, выключи нотации, — закатив глаза, Алёна оттолкнула меня и негромко рассмеялась: — Ничего нового ты мне не скажешь. Наслушалась уже до блевоты. Да, я идиотка. Да, у меня не было мозгов. Я считала себя умнее всех, а теперь смотрю в зеркало и охуеваю от того, что вижу. Доволен?
— Был бы доволен, если бы ты бросила сразу, как обещала.
— А ты думаешь, это просто? — огрызнулась Алёна. — Проснулась с утра и ушла в завязку. Телефоны потерла, пару дней отходняков пережила, а дальше велкам в мир, где никто ничего не знает про наркоту, и ты внезапно забыл про ее существование. Так, по-твоему?!
— Алёна, — обведя рукой рекреацию, я собрался напомнить о существовании другого варианта, который предлагал, но замолчал от раздражённого возгласа:
— Даже не начинай, Никита! — тряхнув головой, Алёна прижала ладони к вискам и негромко выдохнула: — Все вокруг говорят, что станет проще, но нихрена. Мне по ночам снится, как я звоню, чтобы мне привезли колеса. Каждую, блядь, ночь! Я помню все номера, знаю, куда поехать… Никит, если бы можно было стереть все это из памяти, я бы стерла, — подняв взгляд, Алёна посмотрела на меня и вымученно улыбнулась: — Никит, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Поэтому не надо. Лучше расскажи, как у тебя дела.
Глава 21. Амели
— Паршиво выглядишь, Мелька, — заметил Клим, когда я открыла дверь после, наверное, десятой трели звонка.
Поплотнее завернувшись в плед, я поежилась от сквозняка, столкнувшегося с моими голыми ногами. Недоуменно уставилась на друга и Асю, которая улыбалась мне из-за его спины
— Не хочу показаться негостеприимной… — прокаркала я осипшим голосом, даже не думая отодвинуться в сторону, чтобы пропустить эту парочку в квартиру.
— Ты нас не ждала, ясно, — деловито кивнула Ася. — Но в нашу защиту скажу, что Клим звонил тебе и отправил кучу сообщений.
— О да… — протянул Клим. — Во все соцсети и мессенджеры. А затем озадачился, почему ты меня так демонстративно игнорируешь, и решил, что лучше нам приехать к тебе.
— Я спала.
— Это я уже понял. А теперь просыпайся и включай голову, потому что у нас много дел.
Клим отодвинул меня и пропустил в квартиру Асю. После, скинув обувь прямо на пороге, закрыл за собой дверь и подтолкнул окончательно растерявшуюся меня в сторону кухни.
— Давай, Мелька, буди свой организм, ты нам нужна.
Послушно сделав пару шагов, я опять застыла, исподлобья глядя на незваных гостей.
— Что происходит?
Ася вздохнула, снимая с плеча шоппер с выглядывающим из него уголком серебристого ноутбука. Клим же демонстративно потряс у меня под носом рюкзаком.
— Завтра очередная пара с Дегтяревым, — сказал он и метнул косой взгляд в сторону Аси, — и мне, как удравшему с первого занятия, придется попыхтеть, чтобы хоть как-то загладить вину.
— Черт. Проект! — воскликнула я и за малым не схватилась за голову. Сознание, насильственным методом разбуженное, но не проснувшееся, мигом прояснилось. Вспомнилось, что я договорилась с подругой Клима подготовить задание вместе.
— Бинго, — поднял Клим палец вверх, деловито кивая. — А теперь свари нам кофе, будь лапочкой. Я пока закажу что-нибудь на завтрак.
— У меня только растворимый, — осмотрительно предупредила я гостей. Ася наморщила нос:
— Нет, только не растворимый. Клим, заюшка, сгоняй за кофе, а?
— Закажу.
— Нет, он приедет холодным! — заканючила Ася, состроив жалобные глаза.
— Через три дома от меня есть небольшая кофейня, — вставила я.
— Черт с вами, схожу. Но тогда я требую твои, — ткнул он в меня пальцем, — фирменные сырники!
— Тогда купи и творог, — усмехнулась я.
Клим пробурчал что-то под нос, пихнул мне в руки рюкзак и поплелся к выходу. Я, поудобнее перехватив лямки рюкзака, который весил по самым скромным ощущениям тонну, подбородком указала Асе на кухню. И двинулась следом, путаясь в сползающем пледе.
Усевшись за стол, я избавилась от своей ноши, подтянула колени к груди, и щелкнула зажигалкой, прикуривая извлеченную из пачки сигарету. Ася обвела взглядом чистую кухню, посмотрела на переполненную окурками пепельницу и тихо спросила:
— Тяжелая ночь?
— Немного. — Я затянулась и поперхнулась дымом. В уголках глаз выступили слезы. Пришлось прокашляться, чтобы восстановить способность дышать полной грудью. — Прости, что забыла про встречу.
— Забей. — Она плюхнулась на стул, разместив шоппер с ноутбуком на столе. — Амели… — Ася осеклась, поджав губы, но не переставая разглядывать меня. Я изогнула одну бровь в молчаливом вопросе. — Если тебе нужно выговориться…
— У меня что, все на лице написано?
— Есть немного.
Я сделала несколько затяжек, затушила сигарету и встала, приблизившись к хромированной панели вытяжки. Искаженное отражение услужливо нарисовало картину моего внешнего вида: встрепанные волосы, бледное лицо и красные, воспалившиеся от слез глаза.
Я содрала с себя плед, бросила его на стул, подошла к раковине и быстро умылась холодной водой. Где-то на задворках заскреблось чувство стыда, что малознакомый человек лицезрел меня в таком виде. Впрочем, я подавила это чувство, убеждая себя в том, что Ася была подругой Клима и вряд ли стала бы трепаться с кем-то обо мне.
Ночь действительно оказалась тяжелой. И бесконечной. Добравшись до дома, я сначала основательно прорыдалась, а затем, усевшись на кухне с пачкой сигарет, перешла в стадию молчаливой, нервной истерики.
У меня складывалось ощущение, что моя жизнь, только недавно устаканившаяся и окрасившаяся не только в черный, белый, серый, но и в другие цвета, медленно превращалась в болото. Гнилостное, засасывающее, удерживающее меня в окружении тотального пиздеца. И дело было не в Лукашине. И даже не в Диме. Дело было во мне. Я, окруженная людьми, с ворохом интересов и социальных ролей, тонула в одиночестве и тоске.
Может ли девушка в девятнадцать лет чувствовать себя никому не нужной? Может ли ей казаться, что со всех сторон — беспробудный мрак и горе?
Черт возьми, почему я просидела всю ночь с мыслью о том, что совершенно не управляю своей жизнью? Почему вместо злости на Диму я чувствовала только апатию и вину?
Я, твою мать, винила себя в его вспышке. Я винила себя в его претензиях. Я стыдливо закрывала глаза каждый раз, когда перед ними вставал образ злого, растерянного Димы, который явно не понимал, что происходит в наших с ним отношениях.
Но больше всего я бесилась по другому поводу. Меня злило, что я, вопреки здравому смыслу, не чувствовала хватку Авдеева на своих плечах. А невесомое, призрачное прикосновение Лукашина было осязаемо на моей коже до самого рассвета.
Я с ним уснула.
Я уснула с фантомным мимолетным поглаживанием, которое повторялось в моей голове раз за разом.
А еще я трижды сходила в душ, чтобы смыть с себя запах Лукашина. Тот, что впитался в мою кожу, волосы. Тот, что дразнил рецепторы в носу с каждым вдохом. Тот, что ощущался мною даже сейчас.
— Иногда в нашей жизни становится слишком много… определенного человека, — пробормотала я, возвращаясь на место и снова схватившись за пачку сигарет.
Ася прищурилась, задумчиво пошевелила губами и, помедлив всего пару секунд, кивнула:
— И это выбивает почву из-под ног.
— Именно, — подтвердила я и задала вопрос, который волновал меня уже не первый день: — Так что у тебя с Дегтяревым? Мне показалось, что ты как раз… хм… лишаешь его равновесия.
Ася смущенно насупилась, отвела взгляд, нарочито серьезно разглядывая узор на кухонном фартуке. Я терпеливо ждала, когда она созреет хоть на какой-то ответ.
— Он оказался не в том месте и совершенно не в подходящее время, — как-то излишне виновато выпалила подруга Клима. — А потом… я все усложнила.
— Переспав с ним? — уточнила я, вспомнив тихую перепалку на лекции.