Страница 17 из 50
— Или взять его родичей – князей рода Ольговичей.Вроде бы все крещеные, ходят в храмы, соблюдают посты, постригаются в монастыри. Только среди его – Всеслава прямых пращуров – девять человек причислены к лику святых, включая крестителя Руси Владимира, благоверных Бориса и Глеба, недавно прославленного курского князя Игоря Ольговича[4]. Не счесть, сколь русскими князьями пролито крови родных людей: братьев, дядей, племянников, кумовьев? Каждый правитель объясняет свои поступки тем, что руководствуется стремлением к правде и стоит на страже закона и заветов предков. А кровь русских людей в междоусобицах продолжает проливаться. Каждый год на Руси остаются вдовами тысячи женщин, а малые детки горькими сиротами. Ольговичей люто ненавидят в народе, считая зачинщиками изнурительных войн.
Размышления Всеслава прервал стукнувший в слюдяное оконце камешек. Княжич приотворил створку. Так и есть – друг детства Кутас, сын кузнеца, манит его на улицу.
— Айда на голубятню!
Мальчишки стремглав рванули с городского холма к одному из неприметных домиков у самого края крутого берега Свапы. Здесь, во дворе хозяйства вдового кузнеца Богши, располагался самый большой в окрестности голубиный двор – плетенный ивняком полусарай - полуклеток, в котором друзья Кутаса совместными усилиями содержали дюжину одомашненных сизарей.
—Ну, что запустим пару молодых?
Кутас вручил княжичу голубку, поймал парного голубя:
—Запускай!
Голубка взмыла в голубое мартовское небо. Чуть погодив, Кутас выпустил и ее возлюбленного. Пернатая пара совершила несколько кругов над городом. Поднимаясь все выше и выше, стала еле различима в виде маленьких точек, наконец, вовсе пропала из поля зрения мальчиков, внимательно следивших за стремительным полетом сизарей.
—Не улетят?
—Нет, откуда угодно домой вернутся.
—Хорошо, когда есть дом, куда всегда можно возвратиться.
—Зато ты теперь как вылетевшая птица, - попенял другу Кутас, - в городе совсем не появляешься.
— Отец приказал возводить острожек у излучины Свапы и собирать в нем боевую дружину. Там мы и зимовали. А теперь готовимся идти военным походом на степняков. Думаю, что в этот раз князь и меня в поход возьмет.
— Здорово. Я бы тоже хотел выковать себе меч–самосек[5], сесть на коня и в поход. Сколько бы тогда серебра можно было добыть, коней многодюжих да красавиц волооких. Попроси отца, пусть он меня тоже в свою дружину примет.
— От похода и я бы не отказался, - минуя калитку, через низенький плетень перемахнул Шевляк – черноглазый мальчик-сирота, общий друг Всеслава и Кутаса, - да кто нас туда возьмет, нам еще подрасти надо.
—Я вас возьму.И отца даже спрашивать не надо. У меня теперь своя малая дружина. Осенью, когда вернемся из похода, будете ходить под моей рукой. Как гридни Зорко и Громаш. Они много моложе вас, а уже княжескими отроками[6] в боевой дружине числятся.
—А я тогда покажу вам, где меч-кладенец добыть, - Шевляк заговорщески обвел друзей взглядом, - только, чур, никому не слова. Тайна не моя, сам зарок[7] давал.
— Болтаешь, небось, балабол, - не поверил другу сын кузнеца, - откуда здесь у нас меч-кладенец?
— Моя тетка надысь[8] подорвала в лесу спину и позвала бабку-всеведу[9] попользовать ее травками.
— А всеведа тетку волшебным мечом лечила? – засмеялся Кутас.
—Вот вечно ты недослушаешь, и ржешь как ретивый конь.
— Не обращай внимания, - посоветовал обидевшемуся рассказчику Всеслав, - или ты Кутаса не знаешь? Ему бы только посмеяться.
— Так вот. Мне интересно стало, как травница болезнь заговаривать будет. Спрятался я на печи под рогожкой, и слушаю. Вот знахарка моей тетке и поведала, что от ее болезни может исцелить горюч-камень, который скрыт под землей. А от старой ветлы, что над обрывом у реки есть якобы тайный ход. Он ведет под Белую гору, в сокровищницу царицы Купавы. Там, в подземных комнатах спрятаны несметные богатства и вещи древних воительниц. И горюч-камень там спрятан.
—А при чем здесь самосечный меч?
—Вы что, не помните, что воительницы никому не проигрывали сечи? А, почему? Да, потому, что у них был меч-кладенец, который сам врагов рубил.
—Это все бабьи сказки, - отмахнулся Кутас, - знаешь, столько я таких басен с детства слыхивал?
— А вот и не сказки, - Шевляк наклонился поближе к друзьям, зашептал, - был я на днях у старой ветлы. Там, снизу, у самых корней есть дыра. Я сначала подумал, что это просто землю водой вымыло. Сунул веткой, а там глубокий лаз. Но, одному туда не спуститься, а то стал бы я вам говорить.
— Может старая лисья нора?
— А это видели? – Шевляк задрал хлипкий зипунишко. На спине алыми полосами красовались свежие кровоподтеки. — Я сдуру признался тетке, что подслушал рассказ травницы и стал у нее допытываться о Купавиных сокровищах, так она меня вон как лозиной отходила.И зарок взяла, что я никогда к старой вербе и близко не подойду.А это верный признак, что в горе и в правду что-то есть.
При наличии столь красноречивых доказательств друзья согласились, что подгородный сирота не сам выдумал всю историю о подземных ходах и мече-кладенце под их городом. Но как это проверить?
—Айда к старой ветле и на месте посмотрим, - предложил Всеслав.
— Я не могу сейчас, голуби еще не сели.
— И меня тетка сейчас не опустит. Это я к молочнице за крынкой сметаны шел и с вами тут заболтался. Давайте вечером сходим, когда тетка уснет. Вас отпустят?
Оба мальчика утвердительно качнули головами.
— Только поклянитесь, что никому не расскажите о нашей тайне.
— Клянемся, - дружно пообещали друзья.
—Нужны будут крепкая веревка и огонь.
—Я возьму, - пообещал Всеслав.
—Ну, тогда до вечера.
Шевляк перемахнул обратно через плетень. Кутас посмотрел ему вслед:
—Думаешь, правду сказал?
—Вечером узнаем. Даже если под ветлой и нет ничего, что мы теряем? Сходим, поглядим.
Условившись о перечне необходимых вещей, друзья расстались, занятые приготовлениями к вечерним похождениям.
Всеслав опасался, что отец может не отпустить его одного в ночной поход, но оказалось, что князь уехал осматривать летние лагеря для княжеской конницы и вернется только утром. Уведомив княгиню, что отлучится ненадолго вечером с друзьями, княжич на всякий случай предупредил и Зорко о своем походе. Не раскрывая всей тайны, о хранении которой дал обещание друзьям.