Товарищ Торин

— Аф, ты с кем там опять разговариваешь? — окликнул его начавший наполнять первую тачку орк. — Заканчивай с этим делом. Так и с ума недолго сойти. Я уже такие случаи видывал.

Рок оказался в тундре сразу после пленения и злополучного допроса с пристрастием, а потому за двадцать лет успел стать местной легендой. Опыт, а возможно и не до конца подавленные антимагией способности, позволяли ему находить всегда самое удачное место для добычи проклятого чёрного ископаемого.

— Мне сегодня прямо попёрло! Смотри, сколько я накопал! Давай, подсоби мне немного и нам точно нальют вечерком! Нажрёмся…

В отличие от Афелиса, орк был искалечен лихнистами телом, а не душой. Каждый день он с энтузиазмом вгрызался киркой в мёрзлый грунт, мечтая перевыполнить норму добычи и получить в качестве вознаграждения «пойло». Что Рок нашёл в этом практически чистом спирте, Афелис уразуметь не мог. Знал только, что сами гномы называют жуткое зелье не иначе как ядом и используют в сугубо технических целях.

— Нажрёмся… Что за жизнь, если питие до беспамятства является высшим наслаждением? Единственной наградой за непосильный труд на благо чьего-то там дела…

Бывший шаман не обратил на привычное ворчание Афелиса никакого внимания, бодро таская тачки с добытым углём. Мотивацию Рока можно было бы ставить другим заключённым в пример. Воистину идеальный работник, которому для счастья нужен лишь спирт! Не будь он одним из предводителей Третьей Орды, его ждало бы в недавно образованной Орочьей Народной Республике высокое место в сложной лихнистской иерархии. Великий уничтожитель спиртного, непросыхающий боец справедливости, бухой мастер! Ух, сколько можно было бы выдать наград неутомимому труженику.

Однако, вопреки собственным рассуждениям, Афелис поднажал, чтобы успеть помочь старому другу. Настроение было прескверное. Возможно, сегодня действительно стоит выпить.

Спирт, безусловно, отвратителен, но беспамятство — это блаженство для тех, кто слишком хорошо понимает окружающий мир.

— Нажрёмся. Хорошо. Пусть будет так, — пробубнил усталый мужчина, которому некогда было предначертано стать королём.

Но все мечты и великие планы остались словно бы в прошлой жизни. Сейчас горизонтом планирования являлось окончание смены.

— Нажрёмся! — подтвердил энергичный орк. Наверное, единственное жизнерадостное существо в радиусе ближайшей тысячи километров.

Глава 2. Питие

Презрение к самому себе — это змея, которая вечно растравляет и гложет сердце, высасывает его животворящую кровь, вливает в неё яд человеконенавистничества и отчаяния.

Карл Маркс

— Я же просил хорошее выдержанное вино, а вы принесли мне какой-то сладенький сок! А фрукты? Вон, видите, та виноградинка немного подгнившая! Отвратительно.

Молоденькая официанточка покраснела, стала неловко раскланиваться, бубня невнятные извинения. Маврик разозлился ещё пуще прежнего:

— Чего ты бормочешь? Думаешь, я не могу отличить выдержанное вино от обычного? Цвет видишь, дура, какой? А должен быть бурый, понятно?! — высокопоставленный лихнист не мог сдержать праведный гнев. — Вызови старшего товарища! Закрою вашу гостиницу нахрен! В номере неопрятно, еда низшего класса! Тьфу! Бегом, я сказал, за начальником!!!

Рыдающая девушка убежала, а Маврик в сердцах отшвырнул приборы от слегка подостывшей еды.

— Ни стыда ни совести. Обслуживают товарищей высшего ранга словно каких-нибудь рядовых работяг! Дожили.

Сидящий напротив Маврика отец, как ни в чём не бывало, обгладывал рябчика. Кто бы мог подумать, что этот упитанный старичок после освобождения из плена Орды представлял собой одни кости да кожу…

— Отстаёте от графика? — спросил он, безошибочно угадывая причину скверного настроения сына.

Маврик фыркнул. Тем не менее после выплеска гнева на официантку ему стало немножечко легче:

— Ещё бы не отставать. На носу Межрасовые игры, а у нас до сих пор нету части отделочных материалов! Сто раз писал, нужно больше мрамора! Как об стену… Придётся декоративной штукатуркой дома украшать, позорище, честное слово.

Отец кивнул:

— Товарищ Торин будет недоволен. Гномы-то свой участок вон как отделали, не каждый дворец так блестит, как обычная гостиница в северной части Торинграда! Эльфы тоже на удивление хорошо постарались, хотя им довольно скромное задание дали. У орков всё через задницу, но от них никто ничего иного не ожидал. Ты же понимаешь, что если мы облажаемся, то Союз Человеческих Королевств недополучит льгот, квот и всего остального? А значит, недополучим ресурсов и мы.

Конечно, Маврик прекрасно всё понимал. На Стройку Тысячелетия возлагались большие надежды, ведь город, построенный специально под Межрасовые игры, должен был служить витриной нового мирового порядка.

— Я это не просто хорошо понимаю, я уверен, что в случае малейшего недочёта мы лишимся своих должностей. Всё должно выглядеть идеально! Но, варг возьми, я же не могу родить теперь этот мрамор?!

Отец Маврика нахмурился, после долгого плена он терпеть не мог орочьи выражения:

— Сколько раз говорил, используй одобряемую Товариществом лексику! Не «варг возьми», а «забодай меня баран», «затопчи мамонт» или что-то подобное. «Орк побери» на крайняк, если уж хочется нечто с зеленокожими связанное. Что касается мрамора, то пошевели немного мозгами: достаточно облицевать стадионы и близлежащие здания, в стандартные гостиницы и вспомогательные постройки старшие товарищи лишний раз соваться не будут. А с формальными инспекциями я как-нибудь разберусь, предоставь это мне.

Лицо Маврика впервые за вечер осветила улыбка, именно это он и хотел услышать от умевшего заговорить любому зубы отца. Когда Маврик выступал в роли инспектора сам, то терпеть не мог пускания пыли в глаза, но в роли администратора считал обман с имитацией не просто допустимыми, а желательными для достижения лучшего эффекта явлениями. На двойных стандартах основана всякая власть и высокое положение в обществе. Кто не понимает этой морали, тот никогда не достигнет успеха.

— Простите, извините… — подбежал к столу управляющий гостиницей человек. — Мои глубочайшие…

— Так-так, — потёр руки Маврик. — Тебя-то мы, товарищ, и ждали. Стой смирно, когда с тобой разговаривает старший по званию! Уже лучше. Советую тебе отнестись к моим следующим словам со всем возможным вниманием. В гостинице вашей, значит, обслуживают гостей очень плохо. Мы с товарищем недовольны…

* * *

Глотку и пищевод обожгло. Дыхание перехватило. Несколько мгновений Афелису казалось, что его вот-вот разорвёт изнутри. Затем первый эффект от выпитого залпом пойла стал потихоньку рассеиваться. Начиналась вторая, самая приятная стадия. По телу разливалось тепло, мышцы расслаблялись, взор мутнел, мысленный диалог затихал.

— Хорошо пошла, а? — крякнул Рок, вытирая рот тыльной стороной грязной ладони. — Через пять минут закинем ещё по стаканчику, чтобы точно в хлам отрубило. Даскалос, ты как, солидарен с трудящимися?

Исхудавший пожилой гном неопределённо пожал плечами, что Рок, конечно же, истолковал как согласие. Разве можно отказываться от столь неописуемого удовольствия? Это завтра будет с утра очень плохо, зато сейчас мир казался чудесным.

— Я вот чё подумал, — почесал заляпанный подбородок шаман. — Надо в нашу компашку эльфа, а лучше эльфийку найти, тогда у нас будут все расы представлены. Дружба — ик! — народов, мать их так через этак! Могучий орк, мудрый гном, красивый эльф…

— И трусишка человечек, — предложил Афелис свой вариант замявшемуся орку. — Ну а что, разве не так? Раса, готовая прогнуться под всех… Орда, лихнисты — без разницы. Лишь бы не убили всех сразу, а так, добро пожаловать к нам! Племя терпил.

Уже начавший раскачиваться из стороны в сторону Даскалос Балинович неодобрительно взглянул на бывшего ученика:

— Не вини их, Афелис. И уж тем паче не бери вину на себя. Пока была возможность, люди боролись. Пускай, ничего путного из вашей битвы не вышло, но не стоит называть трусами ни людей, ни себя. Вы, вы…