Страница 8 из 44
Ирак представлял собой голову гидры. Режим Саддама враждовал с международным сообществом из-за санкций и вел словесную (а иногда и пулевую) войну с Соединенными Штатами, которые ввели бесполетные зоны на юге и севере Ирака и периодически бомбили страну. У Ирака были непростые отношения со всеми соседями, его преследовали инспекторы ООН, искавшие ОМУ, и ему приходилось бороться с бесплодными оппонентами-эмигрантами, которые в основном жили на Западе (или в какой-нибудь соседней ближневосточной стране) и делали грандиозные заявления об инсайдерских источниках и секретных армиях, готовых свергнуть диктатора. Саддам пережил несколько попыток переворота, причем некоторые из них были гораздо серьезнее, чем неуклюжая попытка ЦРУ в 1996 году. (Это фиаско было мозговым штурмом Иракского национального согласия, политической партии, состоящей в основном из военных и перебежчиков из спецслужб, и не путать с противоречивым Иракским национальным конгрессом Ахмада Чалаби, который предоставил большую часть информации, использованной для оправдания вторжения 2003 года. Но многие из тех, кто помогал Агентству, были легко раскрыты саддамовским Мухабаратом, иракской разведывательной службой, которая узнала все детали заговора 1996 года и сорвала его в июне и июле того же года.)
Руководители группы по Ираку, похоже, всегда хотели, чтобы аналитики решали одни и те же вопросы: Насколько стабилен режим Саддама? Продвинется ли Саддам на север? Переместится ли Саддам на юг? И где находится ОМУ? Эти темы не давали покоя Джорджу Тенету и его команде руководителей ЦРУ. Недовольный "продуктом работы" Iraq Issue, Тенет снял руководителя группы и заменил его доверенным помощником по имени Фил, который должен был подчиняться ему напрямую.
Как сплетнику, Филу было мало равных, и он понимал, чего хотят на седьмом этаже. Он предоставлял упрощенные материалы, понятные политикам, и преподносил их с подхалимством опытного бюрократа. Подобный кумовство подавляло дебаты о крайне сложной части мира, где религия, культура и история сливаются воедино. Нас неоднократно спрашивали, как мы можем сломать режим Саддама, что мы можем сделать, чтобы сломить его, кого мы можем найти ему на замену. Эти вопросы задавались так, как будто хорошие ответы на них - это низко висящий плод. На самом деле, когда речь идет о таких местах, как Ирак или Иран, аналитику приходится возвращаться на много лет назад и перелопачивать кучу информации, чтобы получить хоть какое-то представление о том, что может происходить и какие изменения возможны. Но для Фила эта важнейшая информация была бесполезной древней историей. Как следствие, мы не задавали многих вопросов, на которые нужно было получить ответы.(Позже Фил получил свое возмездие, когда вошел в штат Совета национальной безопасности и столкнулся с Залмаем Халилзадом, который служил при президенте Джордже Буше-младшем сначала заместителем заместителя министра планирования в Министерстве обороны, а затем занимал три должности послов: Афганистана, Ирака, а затем в ООН. Халилзад не доверял ЦРУ и часто отстранял Фила от встреч. Позже Фил стал заместителем главы Контртеррористического центра ЦРУ, где занимался борьбой с "Аль-Каидой").
Текущая информация - это источник жизненной силы для аналитика. Ежедневные записки, составляемые для политиков и других высокопоставленных чиновников, дают им представление о том, что происходит в мире ("что") и что видит разведывательное сообщество ("что" того или иного события), чтобы занятые политики имели информацию, необходимую для выполнения своей работы. Но внезапно мы стали писать больше вариаций на тему того, движется ли Саддам на север или на юг, и о местонахождении ОМУ. Я был единственным аналитиком по иракскому руководству, но поскольку я был непроверенным товаром, мне не рекомендовали писать о Саддаме. Поэтому я начал писать о его детях. Я развил идею о том, что Саддам готовит своего младшего сына, Кусая, к роли своего преемника, минуя старшего Удая. Линия преемственности особенно заинтересовала Совет национальной безопасности и Белый дом - возможно, в 1998 году это был сигнал о том, что администрация Клинтона ищет альтернативы Саддаму, не вступая в войну с Ираком.
Оглядываясь назад, я вижу, что нам сильно мешала нехватка ресурсов на местах. У нас не было посольства, не было глаз и ушей в Ираке, которые могли бы сообщить нам о происходящем. Это заставляло нас почти полностью полагаться на эмигрантские источники. Когда Мухаммад Садик аль-Садр был убит приспешниками Саддама в феврале1999 года, мы ничего не знали о садристах и почти не представляли, кто такой Мухаммад Садик аль-Садр. Шиитский источник мог бы быстро рассказать нам, что он был шиитским священнослужителем в ранге аятоллы, саидом (человеком, который может проследить свою родословную до пророка Мухаммеда), видным политическим и религиозным деятелем в Наджафе, который бросил вызов репрессиям Саддама против шиитов, и отцом Муктады ас-Садра, впоследствии лидера шиитской Армии Махди и стойкого противника Коалиционной временной администрации. Мы никогда не слышали ни об одном из них.
Мы с другим аналитиком отправились к Филу, чтобы спросить, можем ли мы написать о динамике, закрутившейся в шиитском мире после смерти Садра. Я сказал нашему боссу, что силы, действующие среди шиитов, вероятно, помогут определить любое постсаддамовское правительство в Ираке. Фил сказал, что политикам не нужно знать об этом, но призвал нас продолжать думать об этом. Это означало "не тратьте мое время, но я не хочу вас отшивать". Без поддержки начальства нам было бы трудно узнать больше об этой сложной цели. Это выявило еще одну проблему: наш сбор информации был настолько сосредоточен на Саддаме и его ближайшем окружении, что любое упоминание тем, которые касались режима лишь по касательной, считалось нецелевым использованием ресурсов. Оглядываясь назад, становится ясно, что мы упустили шиитскую угрозу власти Саддама до 11 сентября. Во многом благодаря тому, что мы полагались на эмигрантские группы и оппозиционных деятелей, многие из которых были суннитами, не испытывавшими ничего, кроме презрения к своим шиитским собратьям, мы убедили себя в том, что шииты не имеют значения и что преемником Саддама, скорее всего, станет суннитский силовик.
Что еще хуже, Агентство пропустило несколько важных событий, касающихся руководства Саддама. Одна из моих коллег написала работу, в которой проанализировала роман Саддама Забиба и король". Ее главный вывод заключался в том, что эта история мало что нам говорит, потому что Саддам пользовался услугами писателей-призраков. Эксперты по Ираку знали, что Саддам все писал сам - свои речи, а теперь еще и роман. Однако этот аналитик утверждала, что это не так, поскольку предполагала, что у мирового лидера не может быть времени на написание романа. В этом-то и был смысл. Наличие времени на написание романа говорит о том, что он не посвящал свои силы управлению правительством в то время, когда война казалась неизбежной.
Действительно, в последние годы жизни Саддам начал отстраняться от управления страной и занимался в основном неправительственными делами, среди которых главным было его писательство. Были сообщения, свидетельствующие об этом, но они никогда не доводились до сведения политиков и появились только после войны. Впоследствии, когда американские военные готовились к вторжению в Ирак, мы узнали, что Саддам отправлял Тарику Азизу для критики последний черновик романа, который он писал. Это не был человек, готовящийся к сокрушительной военной атаке.
Честно говоря, если бы мы получили эту информацию в режиме реального времени и передали ее в Белый дом, это не предотвратило бы военных действий. Администрация Буша была настроена на войну и твердо решила убрать Саддама. Но мы, как профессионалы разведки, обязаны были передать эту информацию политикам. В противном случае это могло бы повысить порог вступления в войну. Это провал почти такой же, как и заявления о том, что у Ирака были запасы ОМУ.