Камерная музыка

Вылез на берег, сердце билось. Здесь, за городом, инстинкты жизни и смерти обострялись, можно было легко убить Дениса или себя. На другом берегу стоял узбек с удочкой, на этом не было никого, кроме нас двоих. Мог бы столкнуть Дениса с лесов, уронить ему на голову работающую бензопилу, и  никто не доказал бы мою вину.

Как же невозможно красиво было в этом месте, особенно, если много думать о смерти, этот участок, берег реки, небо и чайки. Этот восхитительный фрагмент вселенной подчеркивал, насколько бездна внутри моего существа была огромна, и я  чувствовал, что мне никогда не хватит ума и таланта изобразить ее в полную величину. Так же прежде жил во мне «детский психиатр», но потом он был записан, и в мире ничего не изменилось. Наш следующий альбом, каким бы хорошим он ни получился, все равно будет меньше замысла. С замыс лом соизмерима только смерть.

Йен Кертис и Алексей Перминов спели свои последние песни так гипнотически, что я теперь шел на их голоса, не замолкающие в голове, как лемминг идет топиться в море.

К концу недели у меня было несколько шрамов: на руке от пилы-торцовки (несоблюдение техники безопасности чуть не стоило мне кисти, но я вовремя выключил устройство, оставив только мясной кратер на кулаке) и на пальцах — от ножа, гвоздя, сигаретных окурков. Зато был написан один из лучших текстов. Я потерял пока только телефон, но удивительным образом предсказал потерю документа.

достоевщина буковщина кафкинство

менты проститутки попрошайки в инвалидных колясках

на вокзале пришло ощущение моя жизнь пуста

потерял телефон документы надежду на счастье

В выходные я слишком остервенело пил и трахался с Л-2. Мы случайно опять связались, она смеялась над тем, какой я худой измученный страданиями лошок, но все это мило, необидно, даже по-матерински. Во время утренней ебли я случайно задел системный блок, непонятным образом опять поранил руку. Очень сильно содрал кожу с сустава пальца. Так сильно, что кровь текла несколько часов, и никакие перевязки, йод и зеленка не помогали. Я бормотал, что теперь умру от СПИДа и что не надо возиться со мной. Л-2 меняла мне бинты, но кровь не останавливалась, пока не приехал мой друг, когда-то окончивший медицинский колледж, и не присыпал рану серым порошком. Порошок помог, когда я задрал руку повыше и, замерев, сидел на стуле.

— Ты совсем с ума сошел, — сказал мне друг, рассматривая мои израненные руки. — Бросай эту работу. У тебя, похоже, психоз, тянет на  членовредительство. Столько травм за неделю. Ты там член себе отрежешь в этом Мельниково.

Вечером того дня у меня взял интервью один студент-журналист. Я пришел ошалевший, с бабой и в джинсах, залитых кровью. Он стеснялся, угощал нас с Л-2 выпивкой и задавал простые вопросы. Я  забыл даже об этом дне, только через несколько месяцев наткнусь на это интервью, ужасно квадратное, в котором я изображен этаким молодым потрепанным псом времен Джека Лондона.

В понедельник утром я не смог найти свой паспорт. Друг отдал мне свой старый телефон — проблема отсутствия мобильника решается нынче быстро. Но, для равновесия, пришлось потерять паспорт. Валялся где-то либо у Л-2, либо у моего друга и его девушки. Либо выпал в метро, зачем же я носил его в заднем кармане штанов? Без паспорта доехал до Девяткино и не смог заставить себя выйти из метро. Написал смс Денису, что я извиняюсь, но мне срочно нужно уехать в Москву. Он ничего не отвечал — спал с бодуна — и я поехал обратно к  Л-2. Она жила на Чернышевской и работала рядом официанткой в кафе.

— Ты что тут делаешь? — спросила она.

— Заебало, — ответил я. — Сегодня уеду в Москву.

— Сначала нужно найти паспорт. Куда без паспорта?

— Уеду по военному билету, — сказал я.

Л-2 принесла мне огромную порцию салата — совершенно бесплатно. Несмотря на то что я никчемный страдалец, она будет скучать.

Я поел и позвонил Денису. Сказал, что у меня личные проблемы, и я не могу продолжать работать. Денис спросил, какие проблемы? — я сказал, что не буду объяснять. Мы сошлись на том, что он должен мне 12 тысяч рублей. Денис поклялся взять у клиента деньги и выслать в конце рабочей недели. Обманул меня.

Позже мы еще созванивались, каждый раз он извинялся, придумывал оправдания, обещал. Потом купил на мои деньги навороченный мобильник и вообще сменил номер. Это было очень обидно, в деньгах я как раз нуждался, как никогда до и никогда после. Был очень зол, мечтал о  мести, о физической расправе. А потом смирился, ведь мне все-таки повезло в жизни: я не родился Денисом. Ведь избить было бы просто дешевым доказательством типа «я мужик, меня не кинуть».

Гораздо тяжелее было пережить подлость Петербургской компании R-Style Service (находится прямо за Московским вокзалом), занимающейся, помимо прочего, ремонтом техники по гарантии. Вместо того чтобы отремонтировать мой ноутбук в начале 2009 года, они залили его внутренности кофе, показали мне фото — материнская плата в грязных разводах — и сказали, что это я залил его. Я  матерился у них в приемном пункте полчаса, потом названивал им, но меня отказывались связывать с техником, испортившим ноутбук или с каким-нибудь начальством. Ничего поделать не мог, только спросить у женщины-оператора:

— И нормально вам работать на этих пидорасов?

— Наш разговор записывается, — предупредила женщина.

— Ну так ответьте перед вечностью, зачем вы работаете на фашистов?! — спросил я.

Ее это совершенно не смущало, и отвечать она не стала. Повесила трубку. Я не мог пойти в суд, потому что был уверен: в нашей стране ни один суд никогда не станет помогать человеку. Судебная система — пидорастическая мясорубка. Ладно, мне удалось извлечь жесткий диск, на котором были все минуса и тексты альбома «детский психиатр»  — полгода восхитительного вдохновенного труда. Купил провода-переходники и все переписал на Костин компьютер. Если бы все это было уничтожено, вряд ли я нашел бы в себе силы продолжать делать «макулатуру». Но мои нематериальные ценности удалось спасти. Это главное.

Все, что я могу сделать напоследок, — это отправить в пустоту искреннее послание:

«Дорогая компания R-Style Service и ее представители, конченые гниды! Идите в пизду со своими гнусными ублюдочными методами ведения бизнеса. Вы загнетесь, как все мы, только издадите еще больше зловония. Пламенный привет».

* * *

Сегодня суббота. Я работаю в первую смену. Обычно я меняюсь, чтобы не работать по утрам, но сменщица заболела. Заканчиваем ровно в 14 часов. Хотя я встал в полпятого, мне удалось выспаться — вчера я выпил две таблетки феназепама и рано лег. Мне обычно шести часов сна хватает. Когда корпоративный автобус подъезжает к стоянке, заранее встаю в дверях, спешу выйти. Двери открываются, я выпрыгиваю и бегу. До входа в Кунцевскую метров триста, я стараюсь очень быстро бежать. Смысл в том, чтобы успеть на поезд, в котором не будет ни одного сотрудника нашей компании. Раньше мы бегали с Костей, а теперь он нашел работу лучше этой. Возможно, сослуживцы считают меня сумасшедшим, мне все равно. После семи-восьми часов сидения на заднице мне на это плевать. Нужно бежать, иначе в один прекрасный день «я» к тебе не вернется. На бегу стараюсь вычеркнуть из сознания тэги, которые сегодня прописывал. Тэги нужны, чтобы клиенты нашей компании могли найти новостные  ролики в базе. Мы на платном сайте предоставляем доступ к огромному архиву новостей, архив каждую минуту пополняется. Я все утро вбивал в компьютер: «дмитрий медведев, правительство рф, жертвы дтп, поджог, угроза теракта, вооруженное нападение, убийство, законотворческая деятельность» и так далее. За смену мы описываем где-то от 40 до 70 сюжетов, в каждом по 15-20 тэгов, а также нужно резать новости, кромсать новостной блок на отдельные ролики.