Солярис

— Ну да, — улыбнулась я смущенно.

— Желаю удачи, Мила. Одиннадцатый класс самый волнительный, уже представляю, как учителя вас запугивают.

— Они начали это делать в тот день, когда мы пошли в первый класс, — хихикнула я, прикладывая карточку к терминалу.

Мой взгляд упал на банку для чаевых, на которой изящным почерком было выведено: «Бариста на психолога». Я вопросительно взглянула на Глеба.

— Фил расстался со своей девушкой, — пояснил он.

Мои губы изогнулись в изумлённое «О». Без лишних слов я добавила к сумме немного наличных.

— Спасибо, и еще раз удачи, — подмигнул друг. — Если что заходи со своей подружкой, поболтаем, пожалуетесь на суровую жизнь старшеклассниц.

— Обязательно, — рассмеялась я — и тебе спасибо!

Выйдя на улицу, я быстро сделала глоток любимого напитка и посмотрела по сторонам. Как раз в этот момент из-за большого дуба вынырнула стройная фигурка Лины. Подруга была одета в белую водолазку и форменную бордовую юбку, вокруг шеи был обмотан полосатый шарф с эмблемой школы на конце. На спине у неё висел, похожий на мой, рюкзак, только он был бежевым, а не черным. Весь ансамбль завершали светлые сапожки на маленьком каблучке, над которыми выглядывали белые спущенные гольфы.

Не успела Лина подойти, как я протянула ей бумажный стаканчик. Приятельница не стала церемониться и сразу выхватила его из моих рук. Мы пошли по направлению к школе.

— Спасибо! Ну как твоя встреча с домашними? — искренне поинтересовалась она, отхлёбывая горячий кофе.

— Не спрашивай, — выдохнула я. — Арина, как всегда в своём репертуаре, мама опять безвылазно торчит на кухне, а папа даже попытался поговорить со мной.

— Да ну? — глаза подруги округлились от удивления.

— Угу, — кивнула я. — Предложил подвезти и дать денег, но я отказалась. Просто не могу быть с ним приветливой, ну ты же понимаешь.

— Конечно понимаю! Я бы на твоём месте тоже злилась. Но ты всё равно с этим не затягивай, а то он уедет, а вы так и не помиритесь.

— Знаю, сама об этом постоянно думаю. Может, сегодня вечером получится еще раз поговорить. Ох, как бы мне хотелось, чтобы всё прошло гладко, — простонала я.

— Всё пройдёт отлично, я уверена. Кстати, ты слышала, что в школе новый учитель? Говорят, что физкультуру будет вести настоящий Генри Кавилл. Он вроде как только-только окончил университет, в общем, будет на что посмотреть.

— Прямо таки настоящий? — усмехнулась я.

— Более молодая и горячая версия, — быстро исправилась подруга. Мы засмеялись.

Так прошел весь путь, в обсуждении одноклассников, учителей и безумных планов на этот учебный год. На подходе к школе наши стаканчики успели опустеть, мы отправили их в ближайшую мусорку и вошли во внутренний двор.

Да, я училась в не совсем обычной школе. Частное учебное заведение «СШС» располагалось в длинном четырёхэтажном здании из красного кирпича, от которого так и веяло вековыми традициями.

Просторный двор на большую часть был покрыт аккуратно подстриженной лужайкой, на которой часто сидели студенты. Тут и там были расставлены скамейки, рядом с некоторыми даже имелись столики. Прямо сейчас многие из них были заняты учениками.

В нашей школе было три корпуса: первый — для младшеклассников, второй — для старших классов и третий — общий, в котором находились гардероб, актовый зал и столовая. Правда большая часть студентов предпочитали обедать на улице или в каком-нибудь кафе, за пределами школы. И да, нам на всё хватало времени.

Учеба начиналась в восемь утра, и все учебные дни, включая субботу, у нас было по восемь уроков. У младшеклассников по шесть и без субботы. Каждый раз, когда половина занятий была позади, в школе объявляли часовой перерыв на обед и отдых, а после возобновляли занятия. Таким образом, всё заканчивалось к четырём часам дня.

Но такая нагрузка была придумана не просто так. Многие ребята в Солярисе называли мою школу «Элита» или «Школа для богачей», и в этом была доля правды. Доля, потому что в «СШС» выделяли места для стипендиатов, ребят, имеющих отличные знания и репутацию, но не имеющих возможности платить за учёбу. Их у нас очень уважали, хотя находились и дураки, готовые поиздеваться над «бедняками». Я таких людей на дух не переносила.

Значительную часть из них держали в школе не из-за знаний и большого ума, а из-за наличия влиятельных пап и мам, готовых разобрать школу по кирпичикам, лишь бы выгородить своих золотых дитяток. Скандалы «СШС» были не нужны, поэтому все инциденты старались замять как можно скорее. Да и на каждого забияку находилась пара-тройка защитников.

В общем, жили мы почти всегда тихо и мирно, почти, но от этого не менее интересно. Ведь помимо основных общеобразовательных предметов, таких как алгебра, физика и литература, мы обязаны были каждое полугодие выбирать по четыре дополнительных занятия. Это могло быть что угодно: экономика, рисование, фотография, французский язык, плавание или курсы лидерства.

В нашей школе было около тридцати подобных направлений, группы по которым набирались из учеников разных возрастов. Также здесь имелась своя сборная по футболу, баскетболу и волейболу, еще группа поддержки, команда по «Что? Где? Когда?», школьная газета со своим телевидением, музыкальная группа, книжный клуб и многое-многое другое. В общем, в «СШС» точно не соскучишься.

— Ты уже определилась с дополнительными курсами, Мила? — прервала мои размышления подруга, когда мы шествовали по залитому солнцем школьному двору.

— Да, думаю я возьму менеджмент, риторику, плавание и занятия в киностудии.

— О, я тоже хотела записаться в киностудию! — воскликнула Лина.

— Круто! Будем вместе ходить, а еще что возьмёшь? Подожди, я угадаю… Итальянский язык, зарубежную литературу и рисование?

— Ты почти угадала, — рассмеялась Лина — только вместо рисования, история искусств.

— Ой, а это что, новый предмет? Я раньше о нём даже не слышала.

— Ага, сегодня на сайте опубликовали списки новых занятий, успела посмотреть прямо перед выходом. Но ты не бери в голову, там ничего интересного нет, кроме этой истории искусств.

— А что, неплохо. Может, тогда я выберу её вместо риторики.

— А может лучше вместо плавания? — брови подруги образовали домик. — Тебе что, два урока в неделю мало?

— Мало! — выпалила я. — В воде думается хорошо. Да и на дополнительный курс ходит мало ребят, не то, что в тренажерный зал. Так что мой ответ «нет», история искусств будет вместо риторики.

— Ну смотри сама, — сдалась собеседница.

Пока шло бурное обсуждение будущих классов, мы с Линой успели подняться на второй этаж — к большому актовому залу, именно здесь проходили все наши праздники. День Знаний всегда состоял из длинной и скучной речи директора, песни школьной поп-группы, объявления важных новостей и представления новых преподавателей. Как же это всё приелось за одиннадцать лет. Я сделала глубокий вдох.

Лето тянулось так долго, и было таким скучным, что я хотела поскорее вернуться к занятиям. Но я боялась, боялась последнего года и финальных экзаменов, а также встречи с некоторыми ребятами из школы.

Мы пробрались сквозь толпу и, наконец, смогли разглядеть поднятую табличку с номером класса. Возле больших дверей столпились те, с кем я училась последние десять лет. Кстати, еще одна необычная особенность моей школы — в классах училось по пятьдесят-шестьдесят детей, а уроки проводили в больших аудиториях.

Лина ободряюще посмотрела на меня, я кивнула в ответ, показывая, что всё в порядке. Мы подошли ближе, и мне в глаза бросились до ужаса знакомые лица.

Особенно одно. Голубые глаза, широкая улыбка, сёрферский загар и выгоревшие белые волосы. Сто восемьдесят семь сантиметров харизмы и обаяния. Дмитрий Милкейн. Спортсмен, отличник, душа компании и мой бывший парень. Причина, по которой я боялась вернуться в школу номер один.

Дмитрий лишь на пару месяцев меня старше, но в глазах окружающих он всегда выглядел намного взрослее. Я долго не могла разгадать почему, пока однажды он сам мне об этом не поведал.